– Если твой отец был потомком Дарины, то удивляться не стоит, – пожал плечами Месяц. – Вы всегда были необычными, сильнее и выносливее остальных людей.

Посмотрев на Января, Милава все же решилась задать мучающий ее вопрос:

– А где… ваш отец?

И тут же устыдилась своего любопытства. Не ее это дело такие личные вопросы задавать. Вот сейчас осерчает Месяц, и заново тогда придется доверие его завоевывать.

– Спят они все, отцы наши, – нисколько не оправдав опасений Милавы, немного скованно ответил Яромир. – Тысячи лет спят и все никак не проснутся.

Охнув от неожиданности, Спутница виновато глянула на Января. Не хотела она о плохом напоминать да ненароком вышло. Стыдно девушке стало за любопытство свое.

– А что с ними приключилось? И вообще, кто они такие?

Удивленно посмотрев в сторону двери, Милава увидела Настю. А та, мило покраснев, принялась извиняться.

– Не хотела я подслушивать, за шалью вернулась.

Подойдя к кровати, девушка подхватила легкую шерстяную шаль и, прижав ее к груди, нерешительно замерла.

– Рассказать? – понимающе улыбнулся Январь.

– Расскажите, – закивала она головой.

А Милава поразилась, откуда у ее соклановки столько смелости? И пусть ее тоже снедало любопытство, но она бы ни за что не решилась расспрашивать о таком!

«Я уже много раз замечала, как свободно Настя держится и с Месяцами, и со Стражами, – мелькнула у нее мысль. – Как бы мне хотелось так же свободно вести себя!»

– Хорошо же, слушайте, – по-доброму улыбнулся Январь, с облегчением восприняв эту отсрочку, а у Спутницы его сердце иголочкой ревности кольнуло. – Давным-давно, в изначальные времена, сезонами управляли четыре сестры: Зима, Весна, Лето и Осень. Были они добрыми и рачительными хозяйками. Никогда мир сказочный без надзора не оставляли, все у них обласканными и досмотренными были. Не мыслили себя сестры без дела. Целыми днями по миру путешествовали, заботясь о нем. И все их устраивало в жизни такой, все им нравилось.

Настя и Милава как завороженные Месяца слушали. Речь его текла тихим спокойным ручейком, и девушки словно наяву видели все то, о чем он рассказывал.

– И вот однажды из далекого и неизвестного мира прибыли к нам четверо мужчин, – продолжил тем временем Яромир, весело глядя на притихших слушательниц. – Представившись путешественниками, попросили они дозволения в мире сказочном год погостить, на красоты его полюбоваться. Сестры, не почувствовав в них темных умыслов, не отказали. С удовольствием они мир свой показывали да рассказывали о чудесах его. Да только путешественники эти все больше на сестер заглядывались, красотой их любуясь.

Заметив, что девушки еле сдерживают смех, Яромир задорно им подмигнул. Какими бы разными Спутницы ни были за характером, а романтичность натуры свойственна была каждой из них. Не могли их сердца остаться безучастными к такой истории.

– А что же сестры? – не выдержала Милава, зачарованная интересным повествованием.

– И они на мужчин тех поглядывали, – заверил ее Январь. – Чужемирцы эти тоже хороши собой оказались, а еще великими мастерами в своем деле. Один кузнецом знатным был. Не было ему равных в этом. Второй – магом знающим да опытным. Труднейшие заклятия давались ему легко и просто. Третий – воином великим оказался. Ратное дело было его стихией. Ну а четвертый был охотник и следопыт. Никто не мог скрыться от него, хоть на земле, хоть в воде, хоть в воздухе. Как в таких было не влюбиться?

– Никак! – горячо заверила Анастасия и сама же над собой посмеялась. – Они ведь вместе остались?

– Да, не смогли чужемирцы покинуть полюбившихся им сестер, обосновались в мире нашем, – подтвердил Месяц. – Воин мужем Зимы стал, к Весне маг посватался, кузнец на Лето надышаться не мог, а охотник Осень дарами завалил, лишь бы она его стала.

– Вот так отцы у Месяцев, – улыбнулась Милава. – Но… Что же приключилось с ними?

Посмурнел взгляд Января-Месяца, исчезла улыбка с лица, как и не было ее. Видать, до сих пор терзает сердце его мука эта.

– Не знаем мы, а матери наши… не говорят, – признался он.

Глава 15

Переглянувшись с Настей, Милава все же осторожно поинтересовалась:

– А почему они вдруг уснули? Да еще и на тысячелетия?

Поняли девушки, что сон этот явно магический. А Январь головой покачал виновато, даже не осознавая, что ладонью руку Спутницы своей поглаживает.

– У каждой пары дети появились – братья и сестры мои родные и двоюродные. Нам тогда от силы только-только по три века исполнилось, молодые еще совсем были, но все от родителей унаследовали магию. Сила наша бушевала так, что сладу с ней не было. Да и не стремились мы особо к сдержанности, – тут Яромир вздохнул, – а даже наоборот, любили покрасоваться друг перед другом. Ох, и намучились родители с нами!

При этом воспоминании глаза Яромира потеплели, и Милава буквально утонула в его глубоком синем взгляде. Как же красив был в эти мгновения Месяц!

– Именно тогда, чтобы хоть немного обуздать наш своевольный нрав, отец летних Месяцев и создал посох, – продолжил рассказ Январь. – А остальные в него силу свою вложили и наказали нам по очереди миром сказочным править, каждому в свое время. А сила, в посохе заключенная, так велика, что не до проказ нам стало – попробуй в узде ее сдержи.

– И вы согласились на это условие? – поинтересовалась Настя, присаживаясь рядом с Милавой.

– Нет, конечно же! – усмехнулся Яр. – Возмутились такому произволу, посчитали, что родители так нас наказывают. Да только времени бунтовать нам не дали – спустя год отцы собрали нас всех вместе и наказали мир сказочный хранить до тех пор, пока не проснутся они. И как ни допытывались мы, ничего нам больше не ответили. Попрощавшись с нами и матерями нашими, отправились каждый в свой путь. По четырем сторонам света разошлись, приглядели по местечку и уснули… Так и спят там с тех пор под защитой магии. А мы иногда приходим к ним, проведать и рассказать, что в мире происходит.

Замолчал Яромир, в воспоминания грустные погрузился. Молчали и Спутницы, не зная, как утешить, какие слова найти, чтобы муку сердечную облегчить: скучают Месяцы по отцам своим. Да и как иначе?

– Совсем ты загрустил, Яр, – послышался голос Декабря, что за Спутницей своей зашел, да так и остался стоять у порога, не желая рассказу брата мешать. – Вот и Настасью с Милавой печалиться заставил. Негоже это, то дела давно минувших дней. А нам и сейчас есть над чем подумать.

И можно было бы поверить словам Месяца, если бы в глазах его голубых на самом дне не плескалась точно такая же печаль, как и во взгляде брата старшего. Скучал и Дмитрий по отцу своему, да показывать того не желал. Прав он был, не ко времени им печалиться, когда беда над миром сказочным нависла.

– Прости, что задержалась, – подойдя к своему Месяцу и обняв его, повинилась Настя. – Заслушалась рассказом Января да забыла о времени. Но я рада, что узнала о родителях ваших, так мне еще легче будет понимать тебя!

– Ты и так очень хорошо меня понимаешь, – улыбнулся Дмитрий, обнимая Спутницу в ответ. – А уж как чувствовать меня на расстоянии можешь – совсем удивительно!

– О чем ты говоришь? – поинтересовался Яромир, не без грусти наблюдая за открытостью и теплотой в общении Насти и Дмитрия. Ему тоже всегда мечталось о подобном. Да, видно, не того склада он, не получается так легко сходиться с девушками. Или девушки не те попадались?..

И Милава следом вопросительно на младшего Месяца уставилась.

– Вот о том и говорю, – усмехнулся Дмитрий. – Настя может почувствовать, если со мной не все ладно. Даже если просто волноваться начну – враз узнает!

– И давно это началось? – слегка нахмурившись, поинтересовался Январь.

– Около недели назад, – ответила смущенная Настя. – Это даже хорошо, хоть меньше переживать за него буду. А то как дозором уходит по территориям своим, так спать не могу, пока домой не вернется.