Змей долго вытряхивал пепел, уминал табак и снова раскуривал свою трубку, а я тупо смотрел на него и вспоминал слова бедняги Герхарда, откуда берутся войны.
— Вот… на чём мы остановились?
— На острове Оук, — неуверенно сказал я.
— Да, Оук, — Змей с наслаждением втянул ароматный дым. — И очень даже неплохо, что герр Адольф ибн Алоиз давно забыл о нём.
От такого пассажа я едва в обморок не упал, а Змей сделал вид, что не заметил:
— Во всяком случае, я знаю точно, что папаша переиграл и нашего самого главного партайгеноссе, и его фюрера. Им уже ничто не поможет, даже если их вдруг озарит вспышка невиданной гениальности. Они уже начали размышлять, как спасти свою шкуру. Через полгода или, самое большее, через год вопрос встанет ребром.
Я всё никак не привыкну к чересчур уж фривольному обращению с именами гросс-адмирала и прочих первых людей Рейха — а уж тем более фюрера… но сегодняшние словесные фортели Змея не ложатся ни в какие рамки. И вообще я с трудом успеваю за его мыслями.
— Таким образом, Гейнц, всё достоверное, что касается этого острова, теперь находится только в голове гросс-адмирала Дёница. И немножко в моей. Ну, и Фогеля, конечно. Это наша игра, да; и вот вам выпал весёлый шанс в ней поучаствовать. Справедливости ради следует признать, что у нас с вами достойные противники, но, как показала жизнь, они вот уже сто пятьдесят лет никак не могут найти то, что лежит у них под самым носом. А мы сможем. В общем, прелюдия закончена, — Змей пронзил меня взглядом своих хищно прищуренных глаз. — Начинается собственно симфония. Наша симфония, Гейнц!
— Остров Оук?! — вопрос вырвался у меня сам собой.
Змей несколько раз медленно кивнул, потом аккуратно надел фуражку и встал, сунув незатушенную трубку в карман — так делают только настоящие морские волки.
— Пойдёмте обедать, Гейнц. До него, до острова Оук, ещё добраться надо, так что нам нужна новая «Золотая рыбка». Тип IX, а лучше XXI. Не всё так просто, как вы сами понимаете. Только бы Клаус выдержал... И ещё: для папаши и фюрера мы, конечно, пока не погибли, но вот об этой части задания не знает даже фюрер. А кое о чём пока что не знает и папаша Дёниц. (Тут у меня снова челюсть отвисла). После обеда посидите, поразмышляйте об этом. Мы ещё прогуляемся по Атлантике и кое-что натворим. А уж только потом нас ждут Аргентина, Уругвай… Гейнц, нас ждёт весь мир, вплоть до самой Антарктиды. И никаких фюреров. Всё, хватит.
И эта фраза окончательно меня доконала. Я вспомнил свои мысли, пришедшие в голову во время дозаправки с U-474. Вот тебе и раз... И что такое XXI? Подводная лодка новейшей конструкции, что ли?
— Герр капитан, — спросил я ему в спину. — А что стало с той девушкой? Ну, которая…
Он остановился, обернулся и пожал плечами:
— А чёрт её знает. Повесили, наверное.
FOURTEEN
Однако слабый ветерок, который лениво ворошил воду бухты, вечерним бризом назвать было нельзя. При таком «ветре» корвет будет иметь максимум два узла, и нас неминуемо накроют огнём прямо с берега. Мэг предложила оттащить яхту в океан катером, а уж там должно подуть… Руслан молча пожал плечами: мол, решайте сами, моё дело сделано, а в море я не дока.
Тогда я решил: снимем аккумулятор с катера и уходим под дизелем. Должен завестись!
Это было рискованно, но буксировать катерком наш корвет было бы ещё рискованней. Встав в цепочку, мы в пять минут передали на «Отчаянный» аккумуляторы с «Текилы». Ещё через пять наш видавший виды дизель старательно затарахтел.
— Ну, милый, не подведи! — сказала Мэгги дизелю.
Мы вышли на верхнюю палубу. Руслан указал пальцем на пиратскую моторку и спросил, нужна ли она нам. Нет, не нужна, ответила Мэг, у нас же есть свой туз, и тут мы с досадой вспомнили, что тузик остался на берегу возле речушки. И чёрт с ним — времени нет, а эта лодка слишком большая.
Руслан молча взял мачете, автомат и прыгнул на палубу «Текилы». Мы услышали, как он полоснул лезвием по лодке — и она с шипением выпустила воздух, затем он снова появился на палубе и спустился внутрь катера. Глухо простучала короткая очередь, после чего Руслан вылез наружу. Он перебрался к нам, перерубил оба швартова, связывавших нас с катером, и лаконично сообщил:
— Сам утонет.
Солнце почти село, а сумерки на Карибах совсем короткие. Где-то там, в лесу, пираты, наверно, сейчас «разминировали» Марио. А может, и нет.
Come sing along with the pirate song!
Hail to the wind, hooray to the glory!
We’re gonna fight ’til the battle’s won
On the raging sea!
Мы чересчур долго снимались с якоря, потому что он был отдан «гуськом». Мэг дала ход, я сменил её за штурвалом, и корвет, развернувшись, пошёл на выход из Южной бухты. Я понял, почему Руслан выманивал молодцов Кулака на восточный берег острова: выйдя из бухты, мы пойдём на запад по течению, это добавит нам козырей, а вот пока они поймут, что их надули, пока ножками доберутся до Северной бухты, чтобы сесть на свою «Золотую лань», пока выйдут в океан, пока обогнут остров… Мы прекрасно понимали, что ничего ещё не кончилось, а может быть, всё только начинается. Имея четырёхкратное превосходство в скорости и нормальный радар, «Золотая лань» может настичь нас в два счёта. Тогда придётся дать морской бой, в результате которого мы неминуемо отправимся к Дэви Джонсу — учитывая количественное и огневое превосходство противника. Однако выбирать было не из чего, сами понимаете.
Неожиданно захрипела рация — Кулак вызывал Акбара и «Текилу»:
— Где вы, чёрт подери?! Мы на восточном берегу, идём к югу, а вот где
вы, а?
Руслан нагло соврал в эфир, что его группа идёт по нашим следам уже обратно — к деревянной крепости (надо думать, к блокгаузу), и что мы их обнаружили, потому что у нас собака. На это Кулак пообещал Акбару нарезать из его шкуры ремней, если впоследствии выяснится, что он навешал начальству лапшу. Потом рация молчала секунд двадцать (видимо, Кулак что-то напряжённо обдумывал), и вдруг неожиданно потребовала Кастета. Мы переглянулись. Руслан, понятно, в ответ молчал — а что тут скажешь? — и тогда стало ясно: всё, нас раскусили.
Мы вышли из бухты в океан, где ощущалась ровная зыбь. Течение тут же подхватило корвет. Настало время решать, куда же всё-таки идти. Ясно, что спасение только на западе. Мэг проверила GPS, он пока был бесполезен.
Наверное, воздействие «купола»… Но компас-то работает! А потом мы выйдем из-под «купола». Интересно, есть ли у пиратов на острове радар? Если есть, то самое интересное ещё впереди. Однако Руслан заверил, что радар есть только на «Золотой лани». Это была приятная новость, потому что холмы нас прикроют, а пока они обогнут остров, мы постараемся уйти подальше.
И тут у меня возникла идея. Вы говорите – спасение на западе? Вот и прекрасно. Там они и будут нас ловить. А мы пойдём на ост, в океан. Но сначала к зюйду, потому что пока течение мешает. Пробежим миль пятнадцать, а потом скрутим поворот. Сделаем большой крюк, ничего страшного. Главное, чтобы они прочёсывали океан в другом месте, пока всё топливо не сожгут.
Не меняя курса, «Отчаянный» пошёл прямо на зюйд, прочь от острова.
Ну в самом деле – какая дальность может быть у их радара? Надёжное обнаружение — миль двадцать, не больше. Радиолокационный отражатель мы уже сняли. Пиратам придётся ходить на максимальной скорости туда-сюда, чтобы найти нас; двадцать миль — это не так уж и много. Сколько у них может быть в запасе топлива? Вряд ли полные баки… Задул ровный океанский ветер, и мы подняли все паруса, включая старую, видавшую виды бизань. Корвет полетел под девять узлов.
И тут снова взорвалась воплями рация. Кулак обзывал Акбара русской собакой, куском дерьма и покойником. Из этого потока обильной и замысловатой ругани стало ясно, что ему очень хочется получить развёрнутый ответ на вопросы, куда делась «Текила» и кто посадил Марио на кол. Кроме прочего, Кулак сообщил Акбару, что тот — вонючая тварь, и что он на него будет ловить лангустов, что кинет голым в трубу… ну и так далее.