– Всегда мечтал о такой крошке! – почти пропел Алекс, снимая запасные ключи с крючка. – Загрузим ее необходимым и помчимся в путь. Моему Губернатору она наверняка тоже понравится!

– Конечно, особенно, если покатаешь его в кузове.

– Ну, не все прелести жизни зараз!

– А можно задать вопрос?

Алекс приподнял одну бровь.

– Это на счет клички... – стушевался толстячок.

– А, тоже не понимаешь, как можно было так назвать собаку? Ну, тут ничего странного. Представь, ты проснулся, а тапочки с утра тебе приносит сам губернатор. Разве не прелесть? – Алекс расплылся в улыбке.

– А он и такое умеет?

– Ну, друг мой, это уже совсем другая история.

58(ПОСЛЕ) Укажи нам путь  

Джереми не знал, сколько прошло времени, пока они шли до дачи Эртисов. Руки у него затекли, плечи ныли, и позвоночник, казалось, изогнулся буквой «кси». Он поставил Миладу на землю, и она вцепилась в его руку.

Позади него раздался торжествующий голос головореза.

– Оскар, они нам больше не нужны, позволь я…

– Я скажу, когда они будут не нужны, – елейным голосом перебил Оскар. – Беркут, – обратился он ко второму помощнику, – парней на колени и на мушку. Девчонка пусть стоит рядом.

Беркут молча кивнул.

– А ты, Бабирусса, на случай, если она ждет нас, пойдешь с заднего входа.

Тот недовольно кивнул и направился к дому.

Джереми подавил смешок.

«Бабирусса! Да это же свинья-олень! Нет, ну надо же! Интересно, он хоть знает, что он свинья-олень? – на лице Джереми отразилась глупая улыбочка. Головорез полностью соответствовал виду свиньи со столь мелодичным названием. – Тот, кто дал ему это прозвище – гений! Маленькая голова, короткие уши, тонкие длинные ноги, и шерсти почти нет, – подумал он, вспоминая жиденькие волосы на голове мерзавца».

Смех подступал все ближе. Джереми, осознавая всю нелепость ситуации, еле-еле сдерживал себя. Их вот-вот убьют, а он стоит и давится смешками, вместо того, чтобы думать, как выпутаться.

«Нет, – не унимался перегруженный нервным напряжением мозг, – они, эти свиньи-олени, безусловно, выглядят грозно! С этими их внушительными по отношению к голове телами, с длиннющими клыками, которые прорастают сквозь кожу и загибаются назад, но… – он прикрыл ладонью губы, – это же свинья-олень! – и расхохотался».

Беркут ткнул его пушкой в плечо.

«Это, похоже, уже стало частью ритуала», – скользнула мысль.

– Весело тебе? – угрюмо спросил Беркут. – На колени, живо.

Джереми, все еще улыбаясь, повиновался. Несвойственно молчаливый Санни последовал его примеру. Милада же встала рядом с Джереми, прижимая Большого По и пряча в его искусственной шерсти свое лицо.

Когда Оскар и Барбирусса вышли из дома, веселый настрой Джереми испарился. Он взглянул на бледного Санни и понял, что время их вышло.

– И на что вы рассчитывали? – развел руками Оскар. – Думали выиграть время? Так вот, что я вам скажу. Время вы выиграли, да, но вместе с ним выиграли и мучительную смерть.

Барбирусса стоял, скрестив руки, и улыбался. Он смотрел на Джереми торжествующим плотоядным взглядом.

«Может, вы и победили, – Джереми вложил в этот мысленный посыл все свое презрение, – но ты навсегда останешься свиньей-оленем!»

– Я понимаю, – продолжил Оскар, расхаживая мимо стоящих перед ним на коленях парней, – вы надеялись спастись, поэтому обманули нас, сказав, что девчонка здесь. Но вы не учли, – голос его стал жестче, – что за это придется заплатить. Я очень разочарован, – он уже почти рычал, выдавая каждое слово с как порцию оплеух. – Из-за вас я потерял время, а я этого не люблю.

– Да что ты как маленький? – вдруг с какой-то братской интонацией сказал Джереми и сам испугался своего голоса. Ему понадобилась секунда-другая, чтобы осознать, что отступать некуда. – Ноешь, угрожаешь, запугиваешь. Ой, бла-бла-бла, я потерял свой пистолетик, бла-бла-бла, я вас убью. Вы пожале… – рукоятка пистолета Беркута больно ударила в затылок.

Оскар остановился напротив Джереми и присел. Правая нога, согнутая в колене, приняла горизонтальное положение, левая же расположилась почти вертикально и смотрела коленом вверх. На это колено Оскар приземлил локоть и почесал пистолетом лоб, скрытый банданой, вероятно, обдумывая, что сказать. Взор его при этом устремился куда-то вдаль.

– Неужели ты такой идиот? – медленно с расстановкой спросил Оскар.

Джереми нечего было ответить. Он чувствовал, как уткнувшиеся в траву колени намокли от еще не до конца испарившейся росы. Он смотрел в землю, одной рукой поглаживая вздувшуюся на голове шишку.

«Прекрасный вышел бы видеоблог. Рейтинги бы зашкаливали».

– Ты что, правда думаешь, что дело в каком-то несчастном оружии или в паре пачек аспирина? Если так, то ты еще тупее, чем кажешься. Нам, – сказал он голосом старого видавшего виды пирата, – нужна карта, которую эта паршивка у нас украла.

Санни впервые проявил интерес к происходящему. Он поднял, склоненную до этого голову, и пристально посмотрел на Оскара. Оскар, заметив это, уставился на Санни.

– Поглядите, наш молчун вышел из комы. Сдается мне, ты понимаешь, о чем речь. – Оскар крутанулся на подошве ботинок на сорок пять градусов и наставил пистолет на Санни. – Говори, дружок.

– Да, что тут скажешь? – Санни усмехнулся. – Карте вашей пришел конец, – и развел руками. – Я избавился от многих ненужных мне предметов, после того, как обчистил ее. Карта давно истлела в моем камине и, к чему бы она ни вела, вам никогда не найти к этому путь, потому что я даже не попытался ее запомнить.

Лицо Оскара вытянулось, ноздри раздулись. Он снял пистолет с предохранителя и вновь нацелил на Санни.

– Обокрал, говоришь? Интересно, и как же тебе это удалось?

– Я предложил обмен, а потом вспорол ей живот, – будничным голосом ответил он, словно рассказывал не о человеке, а о прихлопнутом комаре.

«У него руки в крови», – недавно сказала Милада, и опять была права. – Господи, – подумал Джереми, – эта девочка способна на дикие вещи!»

Оскар встал, расправил джинсы, сделал глубокий вдох и посмотрел Санни прямо в глаза.

– Ты понимаешь, что только что подписал смертный приговор всей своей компании?

Санни улыбнулся.

– Ты давно нам его подписал. И ты повторяешься. Выйдя из дома, ты уже пообещал нам смерть.

– Да, но до этого мне не было резона убивать вас всех. Я же не изверг, палить по детям. К тому же, я отпустил бы вас, если бы вы сразу рассказали нам правду. Урозы вы не представляете, и преследовать нас вы бы точно не стали. Но теперь я просто вынужден вас прикончить, – Оскар вздохнул. – Не стоило вам играть с нами.

Санни хмыкнул.

– Чушь собачья, теперь ты ждешь, что мы попадаем к твоим ногам и будем лизать тебе подошвы, лишь бы ты оставил нам наши жизни?

– Неплохой вариант, только вам он уже не поможет, – Оскар взвел курок.

Джереми посмотрел на Санни, ожидая, что тот что-нибудь предпримет, но он лишь молча испепелял Оскара глазами. Надежда, разъедающая душу надежда, все еще трепыхалась где-то в груди ближе к горлу, не давая Джереми сдаться. Ведь всегда можно что-то придумать. Всегда! И Джереми решил задать вопрос. Пустяковый, не имеющий смысла. Но, что еще оставалось? Пусть это будет пустая болтовня, пусть у него нет ни малейшей идеи, но иногда, лучшее, что ты можешь сделать – это тянуть время.

– А что было на той карте? – слишком дрожащим и сбивчивым голосом спросил он.

– Ну, если это ваше последнее желание, – театрально произнес Оскар, – то я расскажу. Он развернулся и стал прогуливаться взад-вперед перед ними.

– Эта паршивка – дочь одного из наших бывших, – он замешкался, – товарищей. Когда его укусили, она сама разнесла папаше башку. Тогда мы решили, что она станет неплохой заменой своему отцу, тем более, – он ухмыльнулся, – сиськи у нее были что надо. Так вот эта дрянь в ту же ночь обчистила нас и украла карту, на которой ее отец отметил секретный бункер, в постройке которого ему удалось поучаствовать.