Я повернулась, поднимая руку, чтобы защитить глаза… и увидела пульсацию сети золотых нитей над полями.

— Имея в себе столько Эльфийского золота, нельзя не заметить стражей, — сказал он.

— Я повредила твоим… защитникам?

— Они довольно устойчивы. Норны укрепляют их раз в год, в неделю перед солнцестоянием. В это время их магия становится сильнее.

Я снова взглянула на акры земли, покрытые замысловатым узором.

— Должно быть, это сложная работа.

— Да, но это необходимо. Если бы не стражи, фермы и деревни будут открыты для леса. И всего, что может выйти из него.

«Или потеряться в нем», — подумала я, вспомнив рыбаков, которые пропали без вести в лесу.

— Как Брок? — спросила я.

Тень пробежала на сильно нахмуренном лбу Айка.

— Я начинаю бояться, что он никогда больше не проснется. Прошло четыре дня. Я не знаю, что мы будем делать, если он все еще будет без сознания, когда… я имею в виду, если… проход закроется.

— О чём ты? — спросила я.

— Не знаю, должен я увести его в Царство Фей или нет. Я не знаю его желаний. Он очень привязан к Фейрвику. С тех пор как мы пришли сюда, он видел себя хранителем города. И я знаю, что он не захочет оставить тебя здесь без защиты. Но, если Дори уйдет…

— Дори планирует уйти? — спросила я, шокированная и встревоженная тем, что девушка думает об уходе из Фейрвика. Она была непременным атрибутом города — членом Ротари-клуба и руководителем библиотечного совета. Как город сможет обойтись без нее? Как я буду без нее и всех других добрых соседей? Я почувствовала рывок в груди, как будто кто-то затянул там узел.

Айк ахнул. Взглянув на поле, я увидела, что золотые нити теперь дрожат, как живые электрические провода.

— Что случилось? — спросила я.

— Это твоя боль при мысли о том, что твои друзья уйдут. — Мужчина странно посмотрел на меня. — Теперь ты — часть Фейрвика. Ты чувствуешь потерю всех наших добрых друзей.

— Конечно, чувствую, — сказала я, положив руку на сердце. Узел болел, как при спазме мышц, но у меня было такое ощущение, что болело бы сильнее, если бы не этот узел. Тогда это было бы пустое место. — Вот почему мы не хотим, чтобы они уходили.

Айк обнадеживающе улыбнулся, а затем повернулся, чтобы провести меня вокруг дома.

— Мы сегодня разместились на воздухе, — сказал он. — Норны думают, что круг будет более мощным, если провести его в лабиринте.

— Лабиринт?

— Да, Брок построил его несколько лет назад для нашей Аммы, чтобы она могла использовать его для медитации. Он всегда открыт для круга, как и для тех, кто хочет пройти лабиринт.

Мы прошли через деревянную беседку с розами и проследовали по каменной дорожке, окаймленной мальвами, георгинами, и маками в сторону церемониального сада, где аккуратные самшитовые изгороди и цветники окружали круг, размеченный наполовину вкопанными кирпичами. Брок лежал на скамейке в центре, его открытое лицо было спокойно как будто он загорал, а не находился в коме. Члены круга были собраны по всему периметру, некоторые сидели на траве, некоторые стояли. меня встретила Мунданс, царственная в своем оранжево-фиолетовом кафтане. Вместо приветствия она потребовала объяснений, что я натворила.

— Норны говорят, стражи были потревожены.

— Извините, я думаю, что из-за этого. Я достала из кармана Эльфийский камень и развернула скрывавшую его фланель. Дюжина голов склонились, чтобы посмотреть на него.

— Вот что заставило меня пропустить петлю, — прошипела Урд.

— И запутало мою нить, — сказала Верданди, держа узел разноцветной нити для вышивки.

— Да, мой экран разбился пять минут назад, но я знала, что это должно было случиться, так что я подстраховалась и сделала резервную копию. Скальд подняла флэшку, которая висела на цепочке на шее вместе с ее серебряной косой.

— Ты могла бы сказать нам, — дернулась Верданди.

— Дамы, — прервал Айк, — Вы можете исправить стражей? Мы выживем после такого нарушения?

— Конечно, мы починили стражей. Урд подняла вязание. — Плед на ее коленях был связан тем же руническим узором, что и вышивка Верданди и компьютерная игра Скальд. Тот же узор я видела сейчас над полями и зданиями фермы Олсен и окружающей долиной. — Думаешь, мы родились в прошлом тысячелетии? Мы знаем, как пережить скачок напряжения.

— Вы не помешали ей прервать круг в прошлый раз, — проворчала Мунданс, впиваясь взглядом в меня, когда я села на скамью между Энн Чейз и Тарой Коэн-Миллер. Энн улыбнулась и похлопала меня по руке, как будто пытаясь компенсировать враждебность Мунданс.

— Мы были не готовы, — сказала Верданди, бросив на Скальд укоризненный взгляд.

— Я не могу следить за всем, — парировала та, закатывая глаза, будто раздраженный подросток. — Пока я здесь, хотите узнать завтрашний индекс Доу Джонса[1] или погоду на следующей неделе в Куала-Лумпуре?

— В самом деле? Ты все это знаешь? — спросил Хэнк Лестер. — В курсе, кто выиграет сегодня пятую гонку в Бельмонте?

Скальд ухмыльнулась Лестеру и прикусила гладкий золотой шар сережки в своем языке.

— Пока я здесь, хочешь знать, как долго проживешь? — ласково спросила она.

— Перестань, Скальд, — сказала своей сестре Верданди. А потом добавила Хэнку: — Не обращай на нее внимания. Будущее, что она видит, — только один из возможных вариантов; оно всегда меняется, и она ошибается в половине случаев. Но она должна узнать будущее Калли в течение следующего часа и сообщить нам, будут ли сегодня проблемы в кругу.

— Да, я могу это сделать, — сказала Скальд, склонивiись над телефоном. Она быстро забегала пальцами по клавиатуре, глаза не отрывались от экрана.

— Это мое будущее? — Я вытянула шею, чтобы увидеть экран Скальд, но видела только загадочные руны, загогулины, спирали, и, в самом центре, огромный некрасивый узел. Мое будущее выглядело довольно беспорядочно. Скальд, кажется, думала также. Когда она подняла глаза, обычно самодовольное выражение сменилось недоумением, отчего она стала выглядеть очень молодой. — Я вообще не могу прочитать тебя, — сказала она. — У тебя внутри все спутано.

Я чуть не рассмеялась. Это именно то, как я себя ощущала: не уверена, действительно ли любила Лиама; боялась двигаться вперед с Дунканом Лэрдом; разрывалась между обещаниями, данными тете и моей верностью к Фейрвику. Я чувствовала, как затягиваются узлы внутри меня, пока смотрела в широко открытые светло-серые глаза Скальд.

— Если даже Скальд не может прочитать ее, должны ли мы рисковать, проводя с ней еще один круг? — спросила Мунданс. — Она может работать с «Гроув», чтобы саботировать нас. В конце концов, ее тетя состоит в их клубе.

Лиз откашлялась.

— Калли уже обсуждала со мной ее связи с «Гроув», и я уверена, что она не работает с ними во вред нам. В знак своей искренности она принесла Эльфийский камень. При таком количестве Эльфийского золота, мы сможем помочь Броку найти путь домой.

— Как мы собираемся освободить его? — спросила Энн, ее голос был странно приглушенным. Взглянув на нее, я заметила, что ее глаза были устремлены на Эльфийский камень, и что ее руки сжались в кулаки. Из всех ведьм в круге, она была последней, о ком бы я подумала, что она будет вожделеть камень, но потом вспомнила ее дочь и поняла, что она, вероятно, думает о том, что может сделать для нее такое количество Эльфийского золота.

— Мы собираемся использовать спиральный лабиринт, чтобы отправить Калли на поиски видения.

— Поиск видения? — переспросила я. — Вроде индейского обряда?

— Вроде того, — ответила Лиз. — Ведьмы используют поиски видения для путешествия по спирали, чтобы подключиться к сущности их силы. Я надеюсь, что ты сможешь найти и вернуть Брока.

— Поиск видения требует нескольких дней поста и подготовки, — вмешалась Мунданс. — Как вы можете даже предполагать, что она готова?

На этот раз я согласилась с Мунданс. Я читала о поиске видения в работе, которую делала в старшей школе, изучая Индейскую мифологию, и знала, что посвященный готовился к обряду в течение нескольких месяцев.