— Ладно, ступай, — проговорил Волан-де-Морт, явно довольный произведенным эффектом.

Несколько обескураженная тем, что беседа закончилась так внезапно, Пожирательница покорно поклонилась и вышла.

«Но зачем же он звал меня? — с недоумением подумала она, бросив взгляд на только что закрывшуюся за ней дверь. — Неужели просто хотел поговорить?»

***

В один из последующих дней Рудольфус разбудил супругу ранним утром, аккуратно, но настойчиво дергая за плечо.

— Что случилось? — испуганно спросила та, не сумев с первого раза разлепить веки.

— Ничего, — ответил он, как ни в чем не бывало, — просто решил пожелать тебе доброго утра.

Беллатриса, наконец, открыла глаза и в расплывающемся изображении увидела его невозмутимую улыбку.

— Что? — не поверив своим ушам, воскликнула она, затем изо всех сил напрягла расфокусированные зрачки, чтобы разглядеть старинные настенные часы.

— Ты издеваешься, да? — срывающимся заспанным голосом воскликнула она. — Какое «доброе утро» может быть в восемь часов?! Я твержу уже много лет, если тебе нравится вставать в такую рань, я тут совершенно ни при чем!

Рудольфус ничего не ответил, продолжая улыбаться.

Беллатриса проворчала еще что-то в этом роде и накрылась одеялом с головой, желая немедленно снова заснуть, пока голова не разболелась.

— Ладно, — донесся до нее примирительный голос. — Спускайся вниз, когда проснешься.

«Что еще за «доброе утро»!» — возмущенно повторила она про себя.

Беллатриса была стопроцентной «совой» и никогда не вставала рано без крайней необходимости. Рудольфус, зная об этой особенности своей жены, обычно старался утром тихо покинуть спальню, чтобы ее не будить. Но тут волшебница вспомнила, что вот уже несколько месяцев Рудольфус тяжело болен, поэтому она вынуждена спать в соседней комнате.

— А ну стоять! — вдруг воскликнула Беллатриса, резко сев на постели и откинув одеяло от лица.

Рудольфус замер в дверях.

— Ты что это делаешь? — возмущенно воскликнула она. — Немедленно ложись в постель!

— С удовольствием, — отозвался он, направившись в ее сторону.

— Тьфу! Да не в мою, а в свою! — разозлилась Беллатриса. — Тебе ведь нужен покой!

— Доктор думает иначе.

— Какой еще доктор? Нет тут никакого доктора!

— Есть! Нарцисса где-то нашла уникального специалиста. И он только подтвердил мои догадки насчет того, что дальнейший постельный режим точно сведет меня в могилу.

— Не верю! — решительно заявила супруга и, вскочив с постели, схватила брошенный на кресло халат.

На ходу надевая его, она пулей вылетела из комнаты и чуть ли не бегом отправилась на первый этаж.

— Доброго Вам утра, мадам Лестрейндж! — иронично заметил Долохов, столкнувшись с ней в коридоре, и, окинув ее с ног до головы любопытным взглядом, прибавил. — Я бы не советовал тебе разгуливать в таком виде.

— А чего это ты раздаешь мне советы в восемь утра? — возмутилась она. — Что ты вообще здесь делаешь в такую рань?!

— Зашел на чашечку кофе. Угостишь? — провокационно заулыбался он.

— Дома пей! Тут тебе не буфет и не клуб по интересам! Здесь люди живут, между прочим! — буркнула волшебница раздраженно. — Лучше скажи, не попадался ли тебе какой-нибудь доктор?

— Попадался, — ответил он охотно, — с Нарциссой разговаривает сейчас. — Долохов махнул рукой в сторону гостиной.

Мстительно задев его плечом, Беллатриса двинулась в указанном направлении.

— Причешись! — крикнул он вдогонку. — Иначе доктор неправильно тебя поймет!

Когда Беллатриса вбежала в гостиную, Нарцисса и незнакомый мужчина в приличных летах сидели возле камина и серьезно о чем-то беседовали.

Увидев неожиданно ворвавшуюся женщину, заспанную и всклокоченную, в длинной ночной рубашке и распахнутом халате, собеседники тут же замолкли и уставились на нее.

— Д-доброе утро, — сбивчиво проговорила она, внезапно осознав, что замечание Долохова насчет ее внешнего вида и прически не было столь уж необоснованным.

Украдкой бросив на сестру уничтожающий взгляд, Нарцисса надменно кашлянула.

— Господин Моррисон, это моя сестра Беллатриса, — истово проговорила она. — Она как раз является супругой человека, к которому я Вас позвала. Белла, это доктор Моррисон. Он много лет проработал в Больнице святого Мунго, а теперь занимается частной практикой и любезно согласился нас посетить.

Беллатриса извиняющимся жестом пригладила волосы и подпоясалась, затем постаралась улыбнуться как можно более вежливо и вменяемо.

— Прошу прощения за столь внезапное появление, — с бархатной учтивостью проговорила она. — Я очень боялась не застать Вас, доктор.

— Могу я побеседовать с Вашей сестрой наедине? — вежливо осведомился старичок, повернувшись к Нарциссе.

— Разумеется, — ответствовала та с горделивой вежливостью и, изящно поднявшись, легкой поступью поплыла к выходу из комнаты.

Беллатриса поспешно заняла ее место.

— Так что с ним, доктор? — тут же перешла она к делу, отставив политес.

— Не знаю, кто лечил вашего мужа до меня, — неторопливо проговорил он, поправляя свой монокль, — но лично я считаю, что те отвары, которые вы ему давали, неэффективны. Я составил и передал Вашей сестре новый список. Что же касательно его текущего состояния, думаю, ему стоит больше двигаться и постепенно вливаться в обычную жизнь.

— Думаете, он скоро поправится? — спросила Беллатриса, и ее глаза радостно заблестели.

— Определенно он идет на поправку, — подтвердил целитель.

— Это замечательно! Я Вам безмерно благодарна, доктор Моррисон! — выдохнула она. — И… раз уж Вы пришли, не могли бы Вы заодно и мне помочь?

— А на что Вы жалуетесь? — удивился он, пристально в нее всматриваясь.

— Дело в том, что меня мучают головные боли…

— Какого характера? С какой периодичностью?

— Начинается все с утра, когда я просыпаюсь. Сначала, как будто бы что-то стучит в правом виске, и это практически незаметно, но потом все сильнее и сильнее, а к обеду и вовсе ощущение, что кувалдой колотит по черепу. Я вынуждена каждый день принимать обезболивающий отвар.

— Каждый день? — неприятно удивился он. — И давно это у Вас?

— Несколько недель.

— Вы перед этим чем-нибудь болели?

— Я… как бы Вам сказать…

Беллатриса не очень хотела посвящать в это посторонних, но непреходящие боли уже начинали ее пугать.

— Дело в том, что это началось после того, как я подверглась пыткам.

На сей раз, целитель удивился до такой степени, что у него выпал монокль.

— Круциатус? — уточнил он, возвращая линзу назад в глазницу.

— Да.

— И долго это продолжалось?

— Довольно долго… я сама видела такое не раз. У людей повреждается рассудок...

— У Вас бывали галлюцинации? — с профессиональной деловитостью спросил целитель. — Слуховые, зрительные, тактильные или, может, Вы слышите запахи, которых больше никто не ощущает?

Беллатриса задумалась.

— Вроде нет… после Азкабана галлюцинаций у меня не было ни разу. Вот только кошмары снятся по ночам.

Монокль выпал второй раз.

— Вы были в Азкабане? — ахнул собеседник. — И долго?

«Что, он совсем газет не читает?! — раздраженно подумала волшебница. — Тогда ясно, почему он меня не боится!»

— Четырнадцать лет…

На лице целителя появилось такое выражение, точно ему не хватает воздуха.

— Знаете ли! — выговорил он, наконец. — Если при такой насыщенной биографии Вас всего-навсего мучают головные боли, это большое везение!

— А это не опасно? — поинтересовалась Беллатриса с беспокойством. — Я ведь не сойду с ума?

— Откуда же я знаю! — возмутился целитель такому конкретному вопросу. — Человеческий мозг — это очень сложное устройство. Если бы мы точно знали, как оно работает, Больницу святого Мунго давно пора было бы закрыть!

— Но хоть что-то Вы мне посоветуете? — с надеждой спросила она.

— В первую очередь, я Вам посоветую успокоиться и не накручивать себя понапрасну! Постараться избегать стрессов, больше отдыхать, бывать на природе, и уж конечно не подвергаться никаким пыткам!