В любом случае, я отвлеклась на своих друзей, когда перед нами остановились четыре охранника и Йен. Я взглянула на них лишь тогда, когда ощутила очередную волну эмоций от Блэка.
Я повернулась и увидела, что они с Йеном уставились друг на друга.
Затем Йен посмотрел на меня. Его бледные, почти белые радужки так отличались от синих, которые я помнила - теперь я знала, что синие были контактными линзами, вовсе не настоящими - что легче было видеть его совершенно иным человеком. Легче было притворяться, что он вовсе не тот человек, за которого я едва не вышла замуж. В моей голове это все равно были два совершенно разных человека.
И все же видеть лёгкую улыбку, играющую на его губах - губах, которые я снова и снова и снова целовала за этот год, по которым проводила пальцами, которым улыбалась...
Я отвернулась, ощущая очередной спазм тошноты в своём нутре.
Когда я в следующий раз подняла взгляд, я ощутила на себе взгляд Блэка.
Я не могла точно прочесть его выражение, но оно почти напоминало... сожаление? Извинение, возможно. Как раз когда я об этом подумала, его сознание нахлынуло на моё.
«Я сожалею, док... - пробормотал он. - ...Я очень сожалею».
Я ощутила, как напрягаюсь, все ещё держа Энджел за руки там, где я в неё вцепилась. Не думаю, что я знала, что он собирается сделать, но оглядываясь назад - возможно, я должна была знать.
Он разорвал визуальный контакт со мной, затем сдвинулся, превращаясь из раненой, наполовину хромающей жертвы нападения в... нечто иное.
Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.
Он ринулся слишком стремительно, чтобы мои глаза могли отследить, а мой разум - осознать, что он делает, пока не стало слишком поздно. Он ни капли не колебался, а скользнул между двумя передними видящими, охранявшими Йена. Он схватил Йена за куртку прежде, чем я успела заметить это, затем его нога, должно быть, также подцепила ногу Йена, потому что внезапно Йен повалился на спину, жёстко приземлившись с отчётливо слышимым звуком и ударившись головой.
Блэк не стал ждать.
Мой нож - тот, что он вытащил из ножен в моем ботинке - выскользнул из рукава в его руку. В то же самое мгновение он схватил Йена за волосы, прижимая его голову к камню...
И перерезал ему горло от уха до уха одним резким движением.
Кровь брызнула кошмарным фонтаном.
Двое видящих, мимо которых проскользнул Блэк, схватили его секунды спустя, но даже я знала, что уже слишком поздно. Блэк полоснул глубоко - до самой кости.
Все тело Йена задёргалось после того первого фонтана крови.
Когда видящие оттащили Блэка назад, брызги крови покрывали его лицо, шею и грудь, а то, что осталось в теле Йена, разбрызгивалось вокруг, точно сломанный водопроводный кран. Процесс был смертоносно безмолвным - и почему-то все казалось ещё более брутальным из-за того, что это не произвело ни звука.
Я слышала, как тяжело дышит Блэк, вновь ощутила его боль. Я слышала, как туфли видящих шаркают по влажному камню. Один из них присел на корточки возле Йена, накрыв рукой рану на горле.
И вот уже самого Блэка удерживали, выкрутив руки за спиной, а мой дядя стоял над Йеном с убийственным взглядом.
Он посмотрел на Блэка, и его глаза напоминали металл.
Прежде чем я успела прийти в себя, он наотмашь жёстко ударил Блэка по лицу.
- Endruk et dugra... dugra-te di aros...
Он ударил его снова, ещё жёстче.
Я сделала шаг вперёд, но Блэк бросил на меня предостерегающий взгляд, говоря оставаться в стороне.
- Я, бл*дь, что сказал тебе, проклятый кусок дерьма...?
- Ты дал мне задание обеспечивать её безопасность, - ровно сказал Блэк. - Я делаю свою работу... дядя, - я отчётливо слышала едкость под поверхностной вежливостью этого слова. - Я подумал, что ты оценишь мою инициативность.
- Ты думал, я оценю это? - выплюнул мой дядя. - И отчего же у тебя сложилось впечатление, что я предпочту видеть его мёртвым, племянничек? Учитывая, что я уже заковал его в кандалы. Учитывая, что я уже заверил тебя и твою пару, что я об этом позабочусь...?
Взгляд Блэка оставался бесстрастным.
- Я нахожу этот риск неприемлемо высоким, - вежливо сказал он. - ...Сэр.
- Вот как?
- Да. И учитывая, что я провёл весьма дотошную оценку риска со стороны данного индивида, я бы не сказал, что действовал без оснований.
- Он был братом видящим!
- Он был психопатом, - сказал Блэк, глядя моему дяде в глаза. - Зацикленным на твоей племяннице... чью личную безопасность ты только что возложил на меня. Я должен был спрашивать твоего разрешения перед устранением каждого риска, связанного с её персоной? Или ты просто предоставлял...
Лицо дяди Чарльза закоченело в яростной маске.
Глядя, как он сверлит взглядом Блэка, я впервые ощутила настоящий импульс страха.
Не только за Блэка, хотя и это присутствовало.
Я впервые ощутила страх перед этим мужчиной - мужчиной, которого я беззаветно обожала в детстве.
Когда я подумал об этом, дядя Чарльз взглянул на меня. Он нахмурился, как если бы услышал то, что проносилось в моей голове. Его выражение лица в эти несколько секунд смягчилось, но я не могла развидеть то, что промелькнуло за его отеческой маской.
Я увидела живущего там монстра.
- Бл*дь, ты балансируешь на острие ножа, маленький брат, - сказал он Блэку опасно мягким голосом. Эти зелёные глаза вновь блеснули как драгоценные камни, опять лишившись всяких эмоций. - Тебе лучше надеяться, что ты не свалишься оттуда... ради Мири.
То, как он легко и просто мог включать и выключать это, менять лица в зависимости от своих нужд, напугало меня почти сильнее, чем монстр, которого скрывала эта маска. Я встречала очень немного людей, которые вызывали во мне такую реакцию, но каждый из них определённо запомнился. Я видела это выражение у убийцы детей, с которым проводила беседу для Ника. Я замечала проблески этой безэмоциональности у Солоника и тех мужчин, с которыми Блэк познакомил меня в Бангкоке - тех, что ответственны за значительную часть торговли людьми в Юго-Восточной Азии.
Я видела это у серийного насильника и мучителя, с которым сталкивалась в Афганистане.
Дядя Чарльз взглянул на меня во второй раз, как будто он услышал и часть этого.
Я видела, как он с трудом контролирует гнев. Отвернувшись от меня и Блэка, он посмотрел на Йена, который явно был мёртв. Его конечности подёргивались, но кровотечение замедлилось до капания, указывая, что его сердце остановилось.
Мой дядя смотрел в его мёртвое лицо, стискивая зубы.
Затем он отвернулся и от Йена тоже, делая шаг назад.
Щёлкнув пальцами, он сделал серию жестов руками, показывая своим людям позаботиться о теле. Я смотрела, как четверо охранников разом приблизились к нему. Один начал разворачивать кусок брезента, похожий на тот, на который они усадили Блэка в Ришелье. Двое других подняли безжизненное тело Йена и вынесли его из лужи крови, чтобы положить на темно-синюю материю. Завернув его, они начали заклеивать края скотчем.
Я вздрогнула, когда через несколько минут они подняли его.
Они отнесли его к ближайшему белому фургону, открыли двери и положили внутрь. Однако они не обходились с ним грубо или даже пренебрежительно - вопреки отсутствию выражений на их лицах я все равно улавливала уважение, даже почтение.
Я также уловила несколько жёстких взглядов на Блэка, и не от моего дяди.
Два других видящих смыли избытки крови в ближайший слив в камне.
Что имело смысл, правда.
Они не могли оставить следы неизвестного нечеловеческого вида посреди крупнейшей достопримечательности Парижа... И тем более тело видящего, которое попало бы на вскрытие к человеческому коронеру. Я могла лишь представить, какие вопросы это вызовет. Судя по тому, что рассказывал мне Блэк, многие органы видящих располагались не так, как у людей, вопреки сильному внешнему сходству видящих и людей. Кажется, Блэк думал, что сходство может быть каким-то адаптивным трюком, который помогал видящим в преимущественно человеческих мирах.