— Ну, так идём.

Он направился к двери, я, безусловно, не спешил.

По лицу Уилла было видно, что он хочет поскорее выйти из комнаты. Я не стал возражать и двинулся за ним. Он попросил у меня ключи и, выхватывая связку,  мельком оглядел руку.

— Что это?

— Понятия не имею. Верно,  песок.

Замок с той стороны звякнул.

— Идёшь? — Осведомился Уилл, направляясь к выходу.

— Минуту.

Он уже выходил за дверь, когда я окликнул его.

— Скажи, что со шкафом? — решился спросить я.

— Понятия не имею, — улыбнулся он.

Фабричные двери захлопнулись, я отворил дверь запасной комнаты и, только оказавшись там, начал загребать песок руками. Он был в углу, прямо возле шкафа. И песка было немного.

Что-то удивительное и волшебное было в каждой полупрозрачной песчинке. Руки на глазах растворялись в воздухе, медленно комната исчезала, и земля уходила из-под ног. Этого ощущения не передать.

Глава 39.

— Ты уже совсем прозрачный, — Джесси провела рукой возле меня, точно трогая мою руку. Хотя я хорошо понимал, что она уже и не пытается тронуть меня.

— Скоро всё это кончится. У меня такое чувство. Точно это уже было. Знаешь… это не передать словами. Так явственно!..

— Это называется дежавю, — улыбнулась она и продолжила: — Да, скоро. Осталось несколько глав до конца моей книги.

Я ужаснулся и открыл было рот, чтобы рассказать ей обо всём. Я был готов. Я хотел поведать ей о том, что может ждать меня после закрытия написанной книги, что Альберт в нашем мире именно из-за этого, но не успел. Джесс завела разговор совсем о другом, а потом и я позабыл.

— Итан, — произнесла она. — Знаешь что, я задумалась над словами Альберта. Над комбинацией. Если сложить все четыре числа, в итоге получится число 5. А так как Альберт сказал, что все ответы есть в книге, я подумала…

— Прости, Джесс, перебью. Что ты сказала?

— Альберт сказал, что все вопросы можно найти в книге, — удивившись, повторила она. — Ты этого не слышал?

— Нет, — выдохнул я. — Это же вы там шептались, — умерив пыл, я продолжал: — Джесс! Нужно было нам с самого начала искать в книге! — Я взял бумагу и вечным синим пером записал комбинацию цифр.

— Смотри, в романе 8 книг, верно? Два — это второй том.

Она начала листать толстую книгу в тёмном переплёте, которую я некогда прочитал.

— Страница двести, — подхватила она мою мысль. — Абзац семь, строчка…

Я чувствовал, как меня пробрал приятный холод. Сейчас мы узнаем, в чём дело!

— Начни читать отсюда. Здесь говорится про море.

— «Кто это сделал?! — раздался грозный крик Альберта, скорее похожий на рык. Море бушевало. Несло его на своих тёмных волнах. Только Альберт успевал удержаться в холодной воде, как новой волной его бросало в разные стороны. Во рту снова чувствовалась соль».

Я уже не вникал в смысл и слушал, словно по привычке. Голос Джесси заглушал картину, которая вырисовывалась в моём воображении. Если бы не он,  я бы уже давно находился в море и плыл наперекор холодной воде. Я следил, как она перелистнула,  как пробегает глазами неважные слова, ненужные для чтения строчки, останавливается, чтобы отдышаться, и продолжает. Забросив золотистую прядь волос за ухо,  она, похоже, дочитала абзац и повернулась ко мне.

— Итан…

— Мне кажется, я знаю, — приходя в себя, медленно произнёс я, — знаю, кто мог это сделать.

— О ком ты говоришь?

— Он предал меня, — я ткнул пальцем в книгу и, конечно же, не попал. — Так же, как этот… — Чёрт, забыл имя! — Предал Альберта. И сбросил его в море. Но в тот момент портал не сработал,  о чём Стивен и пишет. Знаешь, Джесс, это поразительная способность – читать между строк! Представь себе,  мы ею обладаем.

— Итан, ты уверен?

— Абсолютно уверен. Может,  у меня даже есть время его догнать. — Джесс покачала головой. — Я быстро вернусь. Ты и глазом не успеешь моргнуть, — она пожала плечами,  но всё же подошла ко мне.

— Будь осторожен, — шепнула она.

— Дунь на меня, — с улыбкой сказал я.

— Что?

— Дунь. Только посильнее.

От дуновения я ощутил приятный ветерок. И в тот же миг начал исчезать. Это и вправду странное чувство. Я рассыпался на глазах и мгновенно очутился в запасной комнате.

Глава 40.

"В соседнем доме окна жолты.

По вечерам — по вечерам

Скрипят задумчивые болты,

Подходят люди к воротам..." (А.Блок "Фабрика")

Мной овладевало чувство радости и гордости одновременно. Догнать Уилла казалось проще простого. К тому же, я был уверен, что он не ушёл с завода тогда.

Оставив горящую свечу в комнате, я не спеша поднялся на второй этаж и еле слышно позвал и, безусловно, не получил ответа. Наша мастерская была пуста. Без света она выглядела устрашающей. Веяло холодом, гудел басистый страшный голос, но то был лишь ветер, что-то рухнуло, промелькнула чья-то тень, но по силуэту я узнал уборщика.

— Уилл, это не смешно, — крикнул я в темноту.

На фабрике было пусто и темно. Но никак не спокойно и тихо. Всё время то что-то щёлкнет,  то послышатся шаги, то злобные смутно-видные предметы начнут шевелиться. Я с усилием помотал головой. Что за глупый страх. Я зашёл в открытую комнату,  рукой попытался нащупать несколько предметов внутри, чтобы понять, где нахожусь. На столе среди прочего я нашёл несколько листов,  скребнул спичкой о шкаф и зажёг свечу, которую брал с собой в запас. Я часто заморгал,  оттого, что глаза уже привыкли к темноте. И понял, где нахожусь.

В кабинете Маркеса всё было так, точно владелец только что вышел: неровно стоящие в шкафу книги, спешно сложенные в стопку предметы на столе и раскачивающаяся из стороны в сторону дверь. Я взял со стола один из листков и в свете свечи прочитал: «Уилл Джеймс Стеккер». Почерк у Маркеса не то,  что у меня — понятливый и довольно аккуратный. Я взял следующий листок. Ну,  ничего себе. Тоже досье,  но уже на меня. Читать про себя было скучно — ничего нового не написано,  никакой неправды нет — я схватил со стола всю папку листков и стал читать их один за другим. Первое время шли только знакомые имена с первого сектора,  затем – со второго. Я собрался бросить это занятие,  но один из листков привлёк моё внимание. На потёртой (очевидно, резинкой) бумаге был нарисован мой собственный чертёж, но явно не мной. Дальше – лучше. В одном чертеже не было двигающего механизма,  в другом таких механизмов было чересчур много – в общем, все мои изобретения были перерисованы и искорёжены чёрт знает как.

Догадка пронзила меня острой болью в голову. Крепко сжимая листы,  я развернулся, чтобы бежать прочь из кабинета, но с силой был повёрнут обратно и схвачен кем-то за руку.

— А теперь, Корбес, — раздался ледяной голос у меня за спиной, так что я ужаснулся, - настолько, до боли он был знакомым. — Вы проведёте меня к шкафу.

Холодный,  кажется стальной, предмет больно сдавил мне висок.

Глава 41.

Рука сцепила мне горло, я обречённо разжал руку и под шелест падающих листов медленно направился к двери. У двери я стремительно обернулся,  однако Маркес, не медля, успел снова приложить дуло к голове.

— Прошу без резких движений, — вполголоса сказал он, и от яда его голоса мне стало трудно дышать.

Мне показалось, мы шли вечность, пытаясь не попадаться на глаза уборщикам. Всю дорогу я винил себя в том,  что с самого начала не догадался, что скрывается за льстивой добротой начальника.

Двери в запасную комнату я не спешил открывать. Специально замешкался, пожаловался, что не могу нащупать ручку, но и на это Маркес не особо отреагировал и протянул мне свечу: мне стоило огромных усилий её зажечь.

В комнате было светло. Блики скакали по стенам,  но меня это уже не особо радовало. Директор тут же отпустил меня и закрыл запасную комнату;  как я понял, на замок.