— Ты сгущаешь краски, Фатдир. Войну еще никто не объявлял. Это, разумеется, не значит, что мы будем сидеть сложа руки и не мобилизуем силы. Я отправлюсь в Аллозию и устрою переговоры, мы подготовимся к встрече с Советом. Но ты забываешь одну простую вещь: я аркал. Тебя не было в дэ’Вере, и ты не видел, как легко я опустил на колени целую армию, чтобы нам с Мальстеном позволили уйти. Ты сомневаешься, что я смогу сделать это еще раз?

— У меня нет сомнений в вас, государь, — на этот раз советник предпочел обойтись без фамильярности. — У меня есть сомнения в том, что Совет оставил эти ваши способности без внимания. Колер не пойдет на бездумный план, у него что-то припасено.

— Что же? — хмыкнул Бэстифар. — По-твоему, он может найти способ сопротивляться моим силам или силам Мальстена? Помилуй, Фатдир, это ведь значит найти способ обуздать саму природу. Если у Колера хватило бы сил на такое, стало быть, это бог, а не человек, и противостоять такому противнику не сможет никто. Я не могу поверить, что он располагает подобными силами. Все, что есть у Бенедикта Колера, это фанатизм и идея.

— И люди, которые готовы за ним пойти, — нахмурился советник.

— С людьми я сумею сладить, — губы аркала тронула угрожающая улыбка. — Так или иначе, я неплохо знаю Совет. После Войны материк только начал оправляться, а ведь Малагория в той войне не участвовала, мы только укрепляли силы. Сомневаюсь, что Совет сейчас захочет развязать новое кровопролитие — для начала они устроят переговоры, выдвинут требования. Начнется дипломатия, Фатдир, с ними так всегда. Пока что Малагории удавалось избегать большинства войн, потому что мы умеем выгодно договориться.

— Думаю, сейчас иной случай.

— Я тебя услышал, — кивнул аркал. — Примем это во внимание и обговорим этот вопрос с остальными советниками.

Фатдир удовлетворенно кивнул, хотя лицо его осталось напряженным.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался Бэстифар. Советник нехотя мотнул головой.

— Последняя новость касается Мальстена Ормонта. Один из моих связных проживает в Нельне, в Хостере. Это небольшая деревня, однако ее жители очень быстро узнают многие слухи с материка, их народ редко сидит на месте и часто путешествует. Я счел, что иметь контактное лицо там будет полезно…

— Ближе к делу, — нетерпеливо нахмурился Бэстифар.

— Мой человек связался со мной через эревальну и рассказал, что некоего странника по имени Мальстен в компании молодой женщины Аэлин видели в Хостере в ночь с двадцать девятого на тридцатый день Матира. Они представились двумя охотниками на иных и избавили деревню от кваров. В первый день Мезона на рассвете эти двое покинули Хостер. Сказали, что направляются в Леддер. Полагаю, им осталось меньше недели пути до портового города, а дальше, судя по всему, господин Ормонт с леди Дэвери сядут на корабль до Адеса.

Бэстифар постарался никоим образом не выдать своих чувств, однако глаза его сверкнули ликованием.

— Вот оно, значит, как, — задумчиво протянул он. — То есть, скоро наш друг будет здесь.

— И в свете разворачивающихся на материке событий это не самый лучший для нас расклад, — предупредил Фатдир.

— Напротив, — качнул головой аркал. — Мальстен — самая ценная разменная монета в этой игре. А еще он ценнейший союзник, если найти к нему верный подход. Поэтому то, что он вскоре прибудет в Адес, есть новость исключительно хорошая.

Советник нахмурился.

— Думаю, в случае его пребывания в Малагории нам будет сложнее договориться с Советом.

— Ну… или легче, учитывая, что наш друг способен взять под контроль кого угодно, — усмехнулся Бэстифар, вновь похлопав Фатдира по плечу. — Не переживай так раньше времени. Уверяю тебя, перспективы не так уж плохи. Когда придет нужный момент, мы сумеем понять, какую монету нам следует разменивать и какой стороной ее повернуть.

— Что ж, пусть тогда один из нас мыслит более оптимистично, а другой будет готовиться к худшему раскладу.

— О, боги, — закатил глаза аркал. — Я живу в царстве пессимистов!

На этом туманном согласии малагорский царь указал первому советнику на дверь и предпочел закончить разговор.

Вечером того же дня Бэстифар с нетерпением дожидался окончания цирковой репетиции. Он давно не присутствовал на этих мероприятиях, хотя прежде, когда представлениями заведовал Мальстен, он с радостью находился на одном из зрительских мест, периодически высказывая свои пожелания и наблюдая за тем, как зрелище, придуманное искуснейшим кукловодом, меняется на глазах. С приходом же к работе Дезмонда Бэстифар начал стремительно терять интерес к репетициям, ибо представления являли собою полную их копию. При Мальстене номера были текучими и могли измениться прямо в процессе. Ему всецело доверялись артисты и музыканты, и у каждого захватывало дух от того, насколько легко и естественно беглый анкордский кукловод вплетает в каждый элемент все новые и новые оттенки. Пожалуй, это действительно был исключительный талант одного конкретного кукольника, который присутствовал далеко не у каждого представителя его вида.

Однако сегодня Бэстифар не желал думать об утраченной самобытности малагорского цирка. Сегодня его интересовал определенный член труппы, и именно его талант сейчас требовался аркалу, как никакой другой.

Дождавшись, пока Левент покинет арену, Бэстифар вынырнул из-за кулисы и ухватил распорядителя под локоть.

— Ты-то мне и нужен, мой дорогой друг, — с лучезарной улыбкой произнес он.

— Мой царь! — изумленно воскликнул Левент, замерев и почтительно поклонившись.

— Полно, полно, — отмахнулся аркал. — Сейчас мне совершенно не нужны расшаркивания. Мне нужен твой талант.

Следуя за правителем Малагории к дворцу, цирковой распорядитель непонимающе хмурился.

— Вы… хотите поговорить со мной о моей части представления?

Бэстифар усмехнулся: Левент всегда относился к своей работе с большой серьезностью, и каждое слово аркала — даже до того, как он занял трон — воспринимал с трепетом и концентрировал на этом все свое внимание.

— Не совсем, — качнул головой Бэстифар. — В этой части у меня к тебе нет никаких нареканий или даже советов. Но мне прекрасно известно, что ты не только талантливейший распорядитель, но и гений перевоплощений. Твое умение гримировать артистов не знает равных во всей Малагории. И именно это искусство мне от тебя нужно.

Левент с готовностью подобрался.

Искусство перевоплощения действительно было его сильной стороной. При должном старании он мог изменить человека до неузнаваемости, мог изготовить лицевые накладки — такие, что их было не отличить от настоящий кожи. Образы, созданные Левентом для представлений малагорского цирка, были потрясающими.

— Пойдем со мной, дорогой друг, я хочу, чтобы ты подробно посмотрел на лицо, которое тебе потребуется для меня сотворить. А потом я назову тебе того, кто необходим мне для реализации этой затеи.

— Вы хотите… чтобы я загримировал кого-то под другого человека к будущему представлению?

— К очень важному представлению, дорогой друг. Работа предстоит детальная и трудная, но я уверен, что никто не справится с нею, кроме тебя. Я жду от тебя не просто искусства перевоплощения, Левент. Я жду от тебя почти магии. И сейчас я покажу тебе, с кем ты будешь ее творить.

На шестой день Мезона Бенедикт и Киллиан достигли Сонного леса, и до деревни Ланкарта, обозначенной на карте Карлом Бриггером, оставалось около полутора дней пути. По дороге не было больше ни одного поселения — Сонный лес был опасен и гостей не жаловал. Насколько Колер знал из записей Культа, на этом участке иные существа попадались весьма часто, и где-то в этом лесу даже было отмечено одно болото дьюгара, которое обошел бы стороной любой путник с зачатками здравого смысла. Благо, на пути двух странствующих жрецов это болото не попадалось. Хватило им и того болота, что встретилось пару дней назад с обитательницей не более дружелюбной, чем дьюгар.