— Едва ли он придет, напился и спит где-нибудь, — пренебрежительно бросила Матильда, но где-то в ее словах промелькнула тревога, порожденная, вероятно, страхом, что пока она занята разговорами, норд усердно ищет клад. Шелест ее платья и звук чрезвычайно бодрых для ее лет шагов лишь подтвердил догадку: несмотря на напускную набожность, вряд ли она так торопилась читать молитвы над мертвым легионером. Довеси, судя по столь же поспешным шагам, проявила не меньшую прыть, и Терис не удивилась бы, если бы обе женщины столкнулись в двери в попытках протиснуться в нее первой. Но в поле зрения был лишь выход на лестницу, а звуки не позволяли различить всех подробностей.

 — Не стой босиком, — донеслось со стороны лестницы, когда Спикер шагнул в полумрак коридора, — Тебе нельзя болеть.

 — Я недолго, только послушала, — следом за ним Терис проскочила в комнату и поспешно шагнула на ковер, — Не нравится эта Матильда. Утром читала мораль Довеси о распущенной молодежи, сейчас к вам пристала... Уберу ее сегодня.

 — Буду премного благодарен, если завтра она уже не будет ничего говорить, — Лашанс положил на стол захваченные из библиотеки книги, — Что думаешь насчет остальных?

 — Довеси следующая. Я не хочу оставлять ее последней, все-таки она маг...еще сорвется, может поджечь здесь всё. Отравлю. Потом попробую натравить Нельса на Примо. А его уже можно будет зарезать, все равно он последний... — полукровка нерешительно подняла взгляд, — Если вам несложно, не могли бы вы тогда быть рядом?

 — Куда я денусь, — вопреки опасениям недовольства убийца не выразил, — Для твоего спокойствия даже вооружусь кухонным ножом.

 — Спасибо большое. Мне страшновато связываться с ним, если только он не будет спать в это время... — она замолкла, в уме прикидывая, куда лучше колоть, чтобы убить одним ударом. Шея слишком высоко, куда проще ударить под ребра. Зубцы гребня должны войти легко, а яд довершит начатое...

 — Еще вопросы есть?

 — Как ребенка назовем? — Терис незаметно для себя оказалась в другом конце комнаты, когда Спикер поднял от книги полный желания убивать взгляд, — Нет, я совершенно серьезно, вы же отец... как будто... Наверняка та же Довеси спросит, она вечно лезет не в

 свое дело. Или Матильда... Я должна буду что-то ответить... — полукровка прижала уши и замерла, наблюдая, как желание убивать постепенно сменяется относительным спокойствием.

 — Цидиус, в честь моего покойного родителя.

 — Вашего? — Терис не сдержалась, запоздало прокляв свое совершенно невовремя проснувшееся любопытство.

 — Маркуса Дорана. Мой, насколько я знаю, умирать пока не собирается, — никакой радости по этому поводу в тоне Спикера не прозвучало, и Терис не рискнула продолжать тему.

 — А если девочка?.. Все, я молчу. Придумаю что-нибудь сама, — она стремительно переместилась к двери, за которой воцарилась тишина, возвещавшая об открывшейся дороге на кухню.

 Тишина царила во время всего недолгого пути по коридору, и только когда Терис ступила на лестницу, где-то вдалеке, в глубине дома, послышались быстро приближающиеся шаги. Не Нельс, не Примо... и Довеси, кажется, ходит легче. Терис замерла на ступенях, поспешно поправляя халат и волосы во избежание замечаний со стороны старой дворянки.

 Матильда Петит вошла стремительно, не обратив на нее никакого внимания, и недовольное выражение на зеленоватом от злости лице явно не имело к ней никакого отношения. С крысиной стремительностью старуха метнулась к столу и замерла, в нерешительности вытянув руки, на которых в свете свечей заблестели капли. Слишком темные, чтобы быть водой, слишком густые для винных... Было бы весело, если старуха уже убила кого-то из своих конкурентов.

 Терис не успела ничего решить, когда Матильда резко обернулась к ней, но вместо ожидаемого замешательства на ее лице отразилось только недовольство.

 — Дорогуша, помогите мне, будьте так любезны, — сухой тон силился казаться вежливым, — Я не хочу перепачкать здесь все кровью.

 — Конечно, — полукровка нетвердыми шагами спустилась вниз, — Простите, я увидела кровь, не сразу поняла...

 — Что, думала, что я кого-то убила? — хрипловатый смех был пропитан нервозностью.

 — Нет, что вы, я просто боюсь крови, — Терис выдавила улыбку, старательно отводя взгляд от рук Матильды. Она и правда никого не убивала — кровь сочилась из царапин и мозолей, кое-где виднелись занозы, пара ногтей сломались до мяса, и причиной тому вряд ли были молитвы над телом усопшего. Довеси все же была права: ради клада старуха готова зубами грызть камень, и ее отчаяние нарастало с каждым часом безуспешного поиска.

 — Вы присядьте, я сейчас принесу воду и лекарства... Кажется, нам их оставляли, вы не помните?

 — Должны быть на кухне, в одном из шкафов, — Матильда Петит успела утратить секундное благодушие и теперь с недовольством созерцала, как по пальцам медленно ползут вниз багровые капли.

 Пустяковые царапины — достаточно смыть кровь и забыть о них, но дворянке этого явно не достаточно. Потребует обработать ей раны лекарствами, перевязать... Только вряд ли это остановит ее и не даст продолжить поиски клада. Время идет, а где-то там, в подземельях, еще трое конкурентов.

 Лекарства нашлись быстро — целый десяток аптечных пузырьков с аккуратно приклеенными бумажками, на которых не менее аккуратно были выведены названия трав. Настойка из клубней аконита — янтарная, с острым терпким запахом, окрасила налитую в медный тазик воду в бледно-золотой. Почти без запаха. И растворить в воде яд будет не сложно... Потом, когда лечением старухи займется Довеси.

 — Ты долго, я уже испачкала подол, — Матильда протянула руки, когда Терис поставила таз на стол.

 — Простите, я долго искала нужное лекарство. Ничего не понимаю в травах, пришлось читать рецепт к каждому, — полукровка виновато опустила взгляд, промолчав о том, что помимо пары капель крови платье дворянки изрядно перепачкалось в пыли и глинистой грязи.

 — Хвала тем, кто научил тебя читать. Я не хочу тебя обидеть, милочка, но для сироты из не самого богатого сословия это огромная удача.

 — Я каждый день благодарю за это Богов и прошу их послать моим учителям здоровье, — Терис не слишком аккуратно приложила смоченные в целебном растворе бинты к руке Матильды, ненавязчиво давая ей понять, что она совершенно не умеет оказывать даже самую простую помощь.

 — О, так ты верующая, — судя по воодушевлению, неосторожное прикосновение к свежим царапинам осталось без внимания.

 — Я считаю, что Боги хранят нас, но бываю в часовне реже, чем следовало бы. И не всегда следую заветам Богов...

 — Это видно, — тон Матильды моментально похолодел, — Зато тебя можно поздравить со скорым рождением ребенка.

 — Спасибо большое, — Терис выдавила улыбку, делая вид, что не поняла граничащего с упреком неодобрения.

 — На твоем месте я бы поблагодарила Богов за то, что господин Доран настолько честен. Рожденный вне брака ребенок — позор, особенно для матери, — старуха осеклась на повышенных тонах, будто поняв, что сказала лишнего, и в ее голос вновь закралось напускное понимание, — Но ты не думай, я ни в коем случае не осуждаю, не всем везет родиться в удачном месте. А для девушки твоего положения это...возможность подняться выше.

 — Положение в обществе — не главное, теперь у меня будет семья, — Терис нарочито неровно намотала бинт на ладонь старухи и завязала узлом, критическим взглядом окинув результат своей работы, — Простите, мне редко приходилось заниматься такими вещами... Может, позвать Довеси?

 — Не стоит, — ответ прозвучал сквозь зубы, а последние признаки душевного расположения без остатка покинули морщинистое лицо, — Обойдусь без ее помощи. Может быть, потом... — Матильда замолкла, прислушавшись к долетевшему из подвала шуму, и порывисто встала, — Не буду тебя задерживать, тебе надо отдохнуть. А мне — продолжить поиски, деньги с неба не падают. Не у всех, во всяком случае.

 Терис с кротким согласием промолчала и проводила Матильду взглядом. Шум между тем стих, и тишина проглотила шаги старухи, давая понять, что в ближайшее время дом будет свободен, поскольку все искатели сокровищ удалились вглубь пещер.