— Вывод?

— Никто за вами не следил. И возможно, никто и не ждет вас. Или, скорее, нас никто не ждет!

— Вы, значит, собираетесь сопровождать меня?

— А вы воображаете, что я приехала в Шербур, чтобы обменяться с вами несколькими словами при выходе с вокзала?

Кристоф почесал в затылке.

— Ясно…

— Теперь мне хотелось бы, чтобы вы рассказали все, что знаете…

— Я уже все сказал вам по телефону…

И в нескольких словах Кристоф поделился с девушкой ходом своих недавних размышлений.

— На самом деле, — сказала Иоланда, — уверены вы только в одном: учитель Кентен пил кофе у Каролюса со служащим ГЭК.

Кристоф замахал руками в знак протеста:

— Вы все грубо упрощаете. Я знаю еще, что этого служащего зовут Жозеф Дьевиль и что он живет в Гури, департамент Манш.

— Простите, но это только адрес, который он оставил. А живет ли он там на самом деле?

— Вот это мы и посмотрим…

— Посмотрим? Да мы же ничего не увидим. Ночь-то черным-черна, и идет дождь. И вообще, что вы собираетесь делать?

— Иду в «Наполеоновский гараж». Я нанял там машину. Гараж открыт всю ночь.

— Отлично, — одобрила его действия Иоланда. — Неплохая организация дела. Поздравляю вас!

Служащий в гараже указал им на серый автомобильчик.

— Вот он! Вы на него в обиде не будете… Очень мощный…

— Да я не далеко, — улыбнулся Кристоф, — я еду в Гури…

— Да, это действительно близко…

— Километров тридцать, кажется?

— Именно. Вы мне машину завтра пригоните?

— Да. А вы знаете Гури?

— Конечно. Я все побережье знаю.

Человек был вовсе не расположен разговаривать. Ему хотелось поскорее вернуться к себе в будку.

— Мы едем к друзьям, — продолжил Кристоф. — В «Старую бухточку». Представляете себе, где она находится?

— «Старая бухточка» в Гури? Нет, не знаю. Наверно, она и в самом деле небольшая. Да тут недолго и все побережье объехать…

— А Дьевиля, Жозефа Дьевиля, вы не знаете?

— Нет. Придется вам поспрашивать… Хотя в это время все уже легли спать.

— А дорога хорошая?

— Неплохая. Погода вот неважная. Но вы не должны заблудиться. Поезжайте по сорок пятому шоссе… Керкевиль, Юрвиль, Ландемер… А там удаляетесь от побережья и возвращаетесь к нему после Омонвиля…

Машина и в самом деле оказалась мощная. Она быстро прорвала серо-черную завесу дождя, оставив позади пригород Шербура.

Иоланда раскрыла на коленях карту, направив на нее свет карманного фонарика.

— Ошибки быть не должно. Мы на верном пути… Только…

— Что только?

— Я не знаю, что мы будем делать среди ночи? Почему надо было ехать ночным поездом?

— А вы подумайте! Разве у меня был выбор? Завтра у меня выходной.

Время от времени мощный дождевой шквал с такой силой обрушивался на машину, словно капот и крыша автомобиля попадали под глухой обстрел.

Иоланда протерла боковое стекло.

— Мне кажется, мы выезжаем к морю…

Видно ничего не было, но справа от них ощущалось чье-то мощное дыхание и какое-то гигантское волнение.

Автомобильные фары высветили дорожный щит, на котором указывалось направление: «Тревиль — Аг».

Машина зашуршала по узкой дороге между скалами. Иногда удавалось различить маленькие деревца и лужайки, обнесенные стенами из гальки.

— Через четверть часа мы будем у мсье Дьевиля! — воскликнул Кристоф.

— Вы полагаете, что легко найдете его дом?

— Вполне возможно. «Старая бухточка» — на самом берегу моря, в этом я уверен. А отдельных домиков, должно быть, не так и много.

Машина мчалась дальше, не встретив ни одной живой души. Ни прохожего, ми автомобиля. Фары освещали серую ленту дороги, низкие стены, изгороди, чахлые яблони. Можно было подумать, что они попали в совершенно заброшенные места, на самый край света.

Когда они подъезжали к Омонвилю, буря бушевала вовсю. На их маленький автомобильчик обрушились потоки воды.

Они ехали сквозь уснувший городок. Черные дома с островерхими крышами. Лавочки с плотно запертыми ставнями. И все же несколько фонарей среди этих пустынных декораций свидетельствовали о том, что люди здесь живут и сейчас спят за серыми каменными стенами и закрытыми окнами.

Молодой человек усмехнулся.

— Все это очень забавно! — вполголоса объявил он.

— Забавно? Вряд ли это подходящее слово.

— Но признайтесь, прогулка наша весьма оригинальна!

— Пусть будет оригинальная, раз вам так угодно! Проехать тридцать километров под дождем, не зная, где доведется переночевать, да еще называть это оригинальной прогулкой…

— А разве не замечательно будет, если в конце этого путешествия я найду свою рукопись? Знаете, Иоланда, как меня бесит, что грабители утащили именно мою рукопись… Я работал над ней долгие и долгие месяцы… Издательство «Бабилас» готово было принять ее и…

— Нет больше рукописи! Похитители бриллиантов украли ваше сокровище…

— Не смейтесь надо мной! Эта рукопись и правда для меня сокровище. И я хочу сам найти ее.

Дорога теперь шла вдоль моря.

Кристоф притормозил, затем остановился.

Справа от них угадывалось туманное пространство клокочущей воды, это был Ла-Манш.

Казалось, ничего живого в поселке, через который они ехали, встретить было нельзя. Серые дома теснились один к другому. Ни собаки, ни кошки, ни человека… Изредка попадался какой-нибудь фонарь, освещавший перекресток.

Время от времени Кристоф ехал медленней, чтобы не пропустить указателя или щита.

— Мы, кажется, едем к побережью, — сказала Иоланда.

Дорога проходила по оврагу. Вскоре они поняли, что едут вдоль прибрежных лугов. Вдруг Кристоф проворчал что-то сквозь зубы и резко затормозил. В свете фар внезапно возник указатель. Это была дрянная деревянная дощечка, прибитая гвоздем к покосившемуся столбу. Под надписью была стрелка-указатель в сторону моря: «СТАРАЯ БУХТОЧКА».

— Название говорит само за себя, — прошептала Иоланда.

Узкая, плохо заасфальтированная, вся в выбоинах и ухабах, дорога была словно прорублена между двух скал. Сначала она пошла вниз, и гроза будто бы где-то растворилась. Машина катила по дну мрачной и тихой пропасти, где-то очень высоко над которой схлестывались порывы ветра.

Дорога больше не спускалась, она пролегла по ровной площадке внизу той же ложбины, и голоса ветра и дождя ворчали почти что тихонько где-то высоко над ними.

Потом был неожиданно крутой поворот, дорога снова пошла под откос и вдруг вынесла их на крутой берег.

Кристоф, сильно удивившись, переключил на вторую скорость, потом на первую. А гроза уже обрушилась на них, не дав и опомниться. Кристофу пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя нажать на акселератор, — нога как бы не хотела его слушаться. После секундного колебания он твердо нажал на педаль. Машина подпрыгнула и вылетела на гребень, они оказались лицом к лицу с разбушевавшейся морской стихией.

— Ну и ночка! — тихо сказала Иоланда. — Здесь же ад кромешный!

— Да нет, это не ад! — благодушно ответил Кристоф. — Это просто чертовски сильный ливень.

Нетрудно было представить себе, какие грозные валы приступом брали берег. Теперь дорога шла поверху, над маленькой бухтой, глубоко врезавшейся в побережье между двумя высокими каменными грядами. Где-то вдали кипела беловато-кремовая пена. Под ними на тысячу голосов шумела вода, ударяясь о скалу: то это был глухой стук, будто удары гидравлического пресса, то звонкое журчанье, то какой-то треск разрываемой ткани…

Иоланде, которая опустила боковое стекло, пришлось немедленно поднять его. Дождь прямо хлынул в машину.

— Ну так что? — спросила девушка. — Где же она, эта «Старая бухточка»?

— А вот там, справа, глядите-ка! — сказал Кристоф. — Ошибки быть не может. Это и есть старая бухточка, и дом здесь только один. Мсье Жозеф Дьевиль, должно быть, живет в нем… А шторм такой, что он не мог вроде бы услышать, как мы подъехали…