– Ты где остановился?
– У Нерослава на постоялом…
– Ну т-ты… Там же надзор! Как тебя до сих пор не схапали? Туда не ходи больше. Ждать меня будешь за чертой погоста. Помнишь откуда я вас в последний раз вести начинал?
– Сторожка деда Руслава.
– Вот там.
– Держи.
Отдал кошель в руки Алана.
– Там пять гривен. Все что есть. Прикупи щит и еды в дорогу, ну и седло, узду. Сам знаешь.
– Знаю.
Может оно и к лучшему. Не нужно долго задерживаться в погосте. Часть фигурантов уже присутствует на шахматной доске Черниговского княжества, другая часть должна обязательно объявиться уже совсем скоро и встать в позиционное положение. Кто в этом раскладе сделает первый ход? На какую клетку встанет одна из присутствующих фигур?…
Зимник черниговский.
– Эй, воин! Позови Прозора!
Ксения помнила, примерно в этих местах нашел свое обиталище Сивояр. Он хоть и славянин, но славянин обтесанный Европой. Умудрившийся получить знания у сильных магов Рима и Парижа. Так же как и она, бежавшему от преследования сильных мира сего, осевшему на лесных просторах земли в которой родился. Знали друг друга давно, даже одно время были любовниками. Только ведь два паука в одной норе не уживутся. Вот и расстались, не успев стать врагами. И это сейчас ей на руку. Должен помочь, старый развратник.
К возку подъехал однорукий. Видна была усталость на лице. Сдает понемногу, возраст смертного сказывается, но пока он ей нужен. Оба они не смогли остаться в Курске при молодом князе, она бы там порядки свои завела. Да и Святослав хорош! Погнал в Чернигов, за семью испугался. Сотник придержав коня, сравнялся с боковиной возка.
– Чего кликала, боярыня?
Боя-арыня! Лучше бы матроной назвал. Колдунья в славянской одежде, по грудь закутанная в волчью полость, обшитую браной тканью желтого цвета, раскраснелась на морозе и была чудо, как хороша.
– Сотник, здесь наши с тобой дороги разойдутся. Ты в Чернигов, а мне свернуть придется.
– А что князь скажет?
– Так я это по его поводу и делаю. Ежели тать в Чернигов проскочил, ты там на страже станешь, а если позади нас, то мой вояж лишним не будет. Не переживай я сама вскорости во дворце буду.
– Твое дело.
– Ты вот, что! Ты мне четверых расторопных воев оставь. Потребуются.
– Может больше?
– Зачем? Эти мне, подай, принеси, проверь, поедь, для этого потребны. А защиту себе я и сама обеспечу.
Прозор увел полусотню дальше по льду реки. Глазами проводив хвост колонны, Ксения распорядилась:
– Тур, вороти в распадок. Версты четыре отсюда деревенька будет. Нам туда.
– Слушаюсь, госпожа.
Деревня в десяток дворов встретила приезжих тишиной и порядком. Собак в ней не было. Единственная улица почищена от снега. Из труб на крышах вздымался к небу дымок. Высыпавшие на подворья люди неприветливыми взглядами провожали глазами пришлых. Молчуны нелюдимые. А тут еще лошади, все как одна стали норов выказывать. Косились на аборигенов, пританцовывая, пытались рваться с повода.
– Птр-р-р! Волчья сыть, – придержал рысаков запряженных в возок Охрим. – Стоять! Кому кажу!
Встали в центре улицы. Ксения сама подозвала смерда, стоявшего ближе остальных к возку:
– Сивояра зови! Скажи знакомица его припожаловала.
Мужик оглянувшись, не говоря ни слова, мотнул головой и молодой парняга, чем-то неуловимо похожий на него, сорвался с места, побежал в сторону крайней от реки избы. Стояли, молча ожидали появления лидера поселения. Что ж с лошадьми деется? Шалыми какими-то стали. Беду чуют?
– Постарел-то как! Сивояр? – Обнимая старика, промурлыкала колдунья. Сколько же мы с тобой не виделись?
– Еще при Мстиславе я от дел удалился. Ему тогда, дай низший памяти… Пятый десяток на исход шел. Тридцать семь лет. А ты все так же хороша!
– Сейчас Святослав правит, ну и я при нем.
– Небось молодость за душу купила?
– Не будем про то. Идем в тепло, угощай подругу.
– Идем, – окинув взглядом собравшийся народ, нашел, кого искал. – Малка, на стол собери, ну и воев покормишь. Да! И хмельного им налей.
Ксения действительно проголодалась. Под воспоминания о былом, с аппетитом поглощала угощение.
– С волхвами все так и воюешь? – Улыбаясь, спрашивал старик.
– Куда там! Давно их не замечаю. Так, иногда в охотку сделаешь подлость и забудешь надолго. Сейчас больше церковники беспокоят. Иной раз клещами вцепятся. И это не так, и другое не эдак! Скольких из них извела, не перечесть. А они из Константинополя как мотыльки на огонь все летят и летят. Князюшка наш с василевсом в дружбе. Из Рима святош черт несет, тоже хотят ручонки шаловливые на Руси погреть. Вот волхвы со всей этой братией и цапаются, на меня им и времени не остается.
– Эх, иногда хочется бросить все и вернуться!
– Так чего же ты? Возвращайся. Лишним не будешь.
– Старость Ксенюшка. Старость. Да и ребятушек своих не бросишь. Без присмотра они совсем озвереют.
– Это те, кои меня встречали?
– Они. Да-а! Зачем пожаловала, ведь не просто так заглянула? Дело какое?
– Дело.
– Говори. По старой-то дружбе много не запрошу.
– Узнаю Сивояра! Просто помочь ведь не захочешь?
– А моя помощь всегда дорого обходилась. Рассказывай, а там уж и решим, чего с тебя запросить можно.
Ксения рассказала все что знала. По ее понятиям выходило, что двое татей, ранее состоявших при князе Курском в фаворе, но дознаться кто конкретно не вышло, объявили Святославу личную войну. Коснулось это и ее с ближниками князя. Сколь не искали, нарвались лишь на одного, да и тот в студеной воде утоп. Тела, правда не нашли, течением подо льдом в омута снесло. Так второй остался, она лишь смогла метку свою на него навести. Сейчас он в Чернигов пробирается, семью князя в отместку известь хочет. Ему кроме как по зимнику этой речки не проехать, вот и нужно всего лишь убить выродка. Может Сивояру и колдовать не придется, а мету ее он верст за семь опознает, чай не забыл еще постельных ласк.
– Не забыл. Ну что ж. Хочешь помощи? Получишь. Три года жизни с тебя я возьму и будем в расчете.
– Сивояр!
– Поверь, это не много. Хочешь, я возьму эти годы из твоей следующей жизни?
– Какой же ты негодяй! Ладно, возьмешь из следующей, но только после выполнения заказа.
– Всенепременно.
– Договорились.
– Тогда идем.
Комната была не большой, с низким потолком. Казалось из темени углов вот-вот выползет невиданное существо и тут же загрызет тебя. Ксения сама не ангел, но даже она не хотела бы иметь дело со всем тем, что практиковал Сивояр. На полу едва различимо светился круг с пятиконечной пентаграммой внутри. Колдун усадил ведьму внутрь круга и зажег по углам звезды свечи.
– Расслабься и потерпи.
Какая же сила присутствовала в этом старике. Будто из небытия различила его голос. Все поплыло туманной дымкой и только голос, сначала тихий, а потом громче и громче гипнотизировал сознание:
– Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. – Почувствовала дуновение ветерка, при этом тело слегка стало корежить. – Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus impersvit. Audi ergo, et time, satana, inimice fidei, hostis generis humani, mortis adductor, vitae raptor, justitiae declinator, malorum radix, fomes vitiorum, seductor hominum, proditor gentium, incitator invidiae, origo avaritiae, causa discordiae, excitator dolorum: quid stas, et resistis, cum scias. Christum Dominum vias tuas perdere? Illum metue, qui in Isaac immolatus est, in joseph venumdatus, in sgno occisus, in homine cruci– fixus, deinde inferni triumphator fuit. Sequentes cruces fiant in fronte obsessi.
Дрожь пробежала по всем клеткам организма, заставив даже мозг содрогнуться. То ли ей показалось, то ли на самом деле из бездны черноты, образовавшейся над головой, проклюнулся росток. Прямо на глазах он стал расти увеличиваясь по длине в размерах. Неизвестный ей плющ припал к шее, заструившись пополз ниже, пару раз крутанувшись по руке. Добравшись до запястья, выбросил бутон, в доли секунды набухший, распустившийся красивым цветком с лепестками воскового цвета. Красота завораживала до тех пор, пока из центра цветка не проросли три тонких отростка. словно пиявки присосавшиеся к коже у запястья.