Что касается распределения населения на социальные группы (общественные классы), то, кроме приведённых поправок, надо сделать ещё две. Вопервых, к пролетариату я присчитываю ещё также зарегистрированных в городах безработных, подённых рабочих и домашнюю прислугу (эти группы в сводном докладе Наркомфина показаны в «прочем городском населении», но, по любезно доставленным мне материалам, легко могут быть выделены и причислены к остальным несельскохозяйственным рабочим и служащим). В связи с этим средний годовой доход всех рабочих и служащих, принимавшийся Наркомфином для 1925/26 г. в 318 руб. на одного едока (считая работающих с состоящими на их иждивении лицами), должен быть понижен до 275 руб. на душу (это означает действительное обложение в 14,8% вместо 13%‚ исчисленных в Наркомфине без этой поправки и без поправки на переложение четверти сельхозналога). Численность всего несельскохозяйственного рабоче-служащего населения СССР оказывается, таким образом, около 24 млн. чел.

Вторая поправка относится к численности несельскохозяйственного мелкобуржуазного населения. Из других категорий переношу сюда, вопервых, как уже упомянуто, 4,5 млн. чел. сельского, преимущественно промыслового населения, для которого занятие кого-либо из членов семьи сельским хозяйством, когда вообще имеет место, имеет значение лишь подсобного, второстепенного источника дохода. Вовторых, по доставленным мне детальным расчётам доклада Наркомфина, переношу в эту группу из других групп Наркомфина ещё торговцев первого и второго налоговых разрядов (разносчики, киоски), мелких домовладельцев, пенсионеров, неслужащих лиц свободных профессий, нищих и вообще деклассированных и т. п. Всего несельскохозяйственное мелкобуржуазное население составит, таким образом, до 10 млн. чел., со средним доходом до 350 руб. в год на душу (учитывая в том числе подсобный натуральный и прочий доход от сельского хозяйства у частично занимающихся им). Тяжесть обложения достигает здесь почти 10% к доходу (точнее — 9,7%). Принимаемое мною перераспределение различных групп сельских кустарей, летних отходников, безработных, мелких торговцев, прислуги, подённых рабочих, домовладельцев, лиц свободных профессий и т. д. между различными социальными категориями (пролетариат, мелкая буржуазия) уже одобрено 1 июля 1927 г. правительственной комиссией по проверке тяжести налогового обложения, образованной СНК СССР.

Численность капиталистического несельскохозяйственного населения составляет около 700 тыс. чел. (180 тыс. семей, при средней величине семьи у этого разряда в 4 человека, согласно городской переписи 1923 г.). Их средний доход, как известно из предшествовавших разделов, составляет около 1 400 руб. на душу в год, а всего около миллиарда, считая в том числе расходы на жизнь семьи, на уплату налогов и чистое годовое накопление. Всё обложение этих капиталистов составило, по Наркомфину, 180 млн. руб. за 1925/26 г. (возможно, расчёт несколько преувеличенный). Общая численность несельскохозяйственного населения СССР в 1925/26 г. составляет в итоге 34,75 млн. чел., или 25,3% всего населения страны.

Что касается сельскохозяйственного населения (108,25 млн. чел., или 74,7% жителей СССР, в том числе небольшая часть живёт в поселениях городского типа), то сводка Наркомфина вообще не даёт его разбивки на группы. Я делю его на четыре части: батрацкое население; бедняцкое, хозяйствующее без рабочего скота; середняцкое; капиталистический слой. Численность каждого из этих слоёв легко определить по данным, приведённым в третьей главе настоящей книжки. К батрацкому населению относится всего 5 млн. чел. В батрацкую часть сельскохозяйственного населения помещены также все совхозники, лесники и т. п. Небольшое количество «батрацкого населения» сравнительно с численностью всех наёмных рабочих в сельском (и лесном) хозяйстве объясняется особым составом батрацкой семьи. Здесь часто служат почти все: подростки — пастушатами, девчонки — няньками, женщины — коровницами и т. д. Потому на одного работающего по найму в батрацких семьях приходится ничтожное количество вовсе не занятых иждивенцев — от получеловека до двух третей человека в среднем, преимущественно маленькие дети. Как указано в третьем разделе — по неполному учёту ЦСУ, в сельском и лесном хозяйстве в 1925/26 г. имелось 2 200 тыс. наёмных работников, по оценке специальной комиссии — 3 000 тыс. чел. и по Всеработземлесу — З 600 тыс. чел. Даже если взять среднюю оценку специальной комиссии, то, с их иждивенцами, получим не менее 5 млн. чел. батрацкого населения. Средний доход на душу здесь, как и у бедняцкого населения, составляет около 75 руб. (возможно — несколько более; здесь надо учитывать для многих занятость не втечение полного года и наличие среди работающих большого количества подростков). Для сравнения можно привести, что, по разработке ЦСУ, около 10 тыс. (признаваемых им типичными) крестьянских бюджетов, собранных в 1926 г.‚ во всей низшей группе (сеющие до 2 дес.) одного денежного дохода приходится по СССР в среднем 76 руб. 23 коп. на душу в год (стр. 13 № 5 «Статистического обозрения» за 1927 г.). Денежный доход у этой группы преобладает, но сама она не вполне соответствует совокупности круга батрацких и бедняцких хозяйств.

Что касается бедняцкого населения, то из всех хозяйствующих крестьян (т. е. из всех, кроме батрацкого населения) на долю бедноты приходится менее трети (30%). Это почти точно совпадает с процентом дворов без рабочего скота (из всего населения деревни 31 млн. чел. бедняцкого населения составляет около 26%). Распространённые несколько лет назад подсчёты, по которым беднота составляет около 40% всего сельского населения, приводившиеся между прочим и в моих тогдашних выступлениях и книжках, теперь уже неверны. Потому что часть тогдашней бедноты за эти годы передвинулась в середняки, а другая часть вовсе прекратила хозяйство, стала «чистыми батраками» или вовсе ушла в город.

Численность капиталистического слоя сельскохозяйственного населения в третьей главе мы определили в 2 250 тыс. чел. (около 450 тыс. семей) при среднем годовом доходе в 600 руб. на душу за 1925/26 г. (т. е. 3 тыс. руб. на хозяйство). Некоторым косвенным подтверждением этого расчёта может послужить динамика движения одного только денежного дохода в |крестьянских хозяйствах, сеющих свыше 16 дес. каждое (по упомянутой уже разработке ЦСУ, около 10 тысяч крестьянских бюджетов; см. статью т. Раевича — «Денежный баланс крестьянского хозяйства», стр. 14, № 5 «Статистического обозрения» за 1927 г.). По этой разработке денежный приход такого хозяйства в среднем составлял:

— в 1924/25 г. — 598 руб.

— в 1925/26 г. — 1 101 руб.

К этому нужно сделать три поправки. Вопервых — на неполноту данных. Вряд ли кулаки сообщают Центральному статистическому управлению совершенно полные и точные сведения о своих доходах. Они были бы сумасшедшими, если бы делали это, имея в виду конечный результат в виде возможности новых налоговых мероприятий советской власти. Само ЦСУ делает постоянно весьма значительную прикидку, например на утайку посевной площади при показаниях о ней. И необходимость такой прикидки подтверждена всеми случаями проверки на месте, когда такую проверку можно было полно и точно осуществить. Можно думать, что утайка кулаками своих денежных доходов в процентном отношении ещё гораздо выше, чем в случае с посевной площадью. По каким ценам продал, сколько продал и т. п., вообще денежный приход в кармане ещё гораздо легче утаить, чем засеянную землю в поле. Однако, чтобы не вдаваться в область совершенных гаданий, можно ограничиться, имея в виду данные об утайке посевов, предположением об утайке только четверти денежного дохода. Тогда весь денежный приход кулацкого хозяйства в 1925/26 г. будет до 1 500 руб.

Но денежную часть кулацкого дохода мы определяем для 1926/27 г. в 70% его валового дохода (см. главу третью). При том быстром росте товарности этого хозяйства за последние годы, какой показывает приведённая таблица ЦСУ, не будет преувеличением допустить, что в 1925/26 г. эта товарность составляла в нём только 50%. Тогда можно будет подойти к общему годовому доходу в 3 тыс. руб., исходя из данных бюджетов ЦСУ о денежной части этого дохода (с упомянутой поправкой на неполноту кулацкой бюджетной исповеди). Во всяком случае как бы не обстояло дело с истолкованием и достоверностью кулацкой части бюджетов ЦСУ (бюджеты бедноты и середняков более надёжны, так как им нечего особенно скрывать)‚ — во всяком случае остаётся фактом, что по данным о продукции общий доход кулацкого хозяйства (натуральный и денежный вместе) надо принять в среднем в 3 тыс. руб. (при средней семье в 5 душ). Это и является для нас руководящим.