— Здравствуй, Захар-охотник!

Испугался Захар, на колени опустился. А олень продолжает:

— Давно тебя знаю, вижу, как ты трудишься, бродишь по тайге, а удачи нет тебе.

Захар в ответ:

— Спасибо, гордый сали, что добрым словом согрел меня.

А олень говорит:

— Будь завтра снова на этом месте. — И, подняв высоко голову, убежал.

Много передумал за ночь Захар. Не верилось, что олень с ним разговаривал.

Только показался первый луч солнца, Захар опять пошел на болото. Красавец

олень уже ждет его.

— Буду я другом твоим и помощником, служить тебе буду. Садись на меня.

Быстро мчался олень по тайге.

Сколько было удивления и радости, когда вернулся Захар домой!

Легче стало жить Захару. Освободил олень его от самых трудных работ. Все привыкли к доброму сали.

Задумал охотник отблагодарить его за доброту, за то, что он облегчил тяжелую долю манси. Думал он, думал и решил смастерить такие рога, каких ни у кого нет. Долгие вечера они сидели всей семьей и вытачивали, отделывали каждую веточку. И вот готовы рога: крепкие, ветвистые, красивые!

Весной, когда начал таять снег, а тайга наполнилась криком птиц и зверей, вышел однажды Захар из юрты, запряг оленя и посадил всю свою семью на нарты.

— Поехали! — крикнул Захар, и они помчались по бескрайним дорогам родной тайги.

Вот и Ватка-Тур! В эту пору озеро было особенно красиво. Утки прилетали стая за стаей. Соскучившись по родным местам, они с шумом и свистом плескались в воде. Захар освободил оленя из упряжки и вывел к тому месту, где впервые увидел его. В это время старший сын Захара принес приготовленные для оленя рога.

— Вот тебе, дорогой сали! — сказал Захар.

Олень горделиво качнул головой в новом убранстве. Прошелся, красуясь, по берегу озера, копнул острым рогом землю.

— Спасибо тебе, сали, за помощь, — сказал Захар-охотник. — Иди на свободу.

— И тебе спасибо, человек. С такими рогами мне и волк не страшен, — ответил олень и, взмахнув на прощание красивыми рогами, скрылся в лесу.

Говорят, что с той давней поры все олени носят рога и дружат с человеком.

ПРО РЯБЧИКА

Многие, наверно, знают рябчика — самую мелкую из боровых птиц. Рябчик зимует в наших местах, не улетает на юг. Перышки рябчика в два цвета: полоска беленькая, полоска серенькая — весь рябой. За это его рябчиком и назвали. Мясо у него белое, волокнистое и вкусное, да жаль, что мало его. А ведь сказывают люди, что рябчик когда-то большущей птицей был, гораздо больше глухаря теперешнего.

,Фр-р-р!“ — и теперь далеко слышно, как он летит. А раньше-то такой шум стоял от его полета, что вся пернатая мелочь шарахалась. Ну, ясно, гордился он собой. Только плохое это дело: одного себя любить, одним собою гордиться. И наказали его птицы за хвастовство и зазнайство.

Вот про ю и сказ будет.

Золотая пора — уральская осень! Благодать вокруг, простор. Воздух свежий и чистый. В нарядном красном сарафане рябина, тяжелыми черными гроздьями увешана черемуха. А вокруг целое море багрово-красной брусники, перезревшей черники и словно наливной костяники.

В это время птицам раздолье. Отведают они всего, чем богаты лесные просторы. Осенью птица вся на лету: и перелетная, и зимующая.

Вот Филя, мальчик один, заглядевшись на птиц, зашел далеко в лес, где деревья стоят близко друг к другу и вершины их, кажется, упираются в самое небо. Не впервые видеть Филе птичье царство, да все равно как-то все любо-дорого! То птичка по-особому прокричит — знает Филя: это она птенцов об опасности предупреждает, то ласково прощебечет — лучшую ягоду своему малышу показывает. Так и не заметил мальчик, что от юрты далеко ушел. А тайга большая! Ай какая большая! Вначале Филя не боялся, думал, что найдет дорогу. Но вот уж и солнце стало за лес садиться, потемнело вокруг, а места Филе все незнакомые.

Сумерки наступили, скоро и ночь пришла. В лесу сон не в сон. Совсем рано утром, только солнце показываться стало, слышит Филя щелканье. Прислушался — глухарь токует. Посмотрел — на лиственнице сидит молодой глухарь, а старый его токовать учит.

Говорит Филя старой птице:

— Я дорогу потерял, покажи, глухарь, дорогу.

Оставил свое важное дело глухарь, полетел, взмахивая тяжелыми крыльями Долетел до озера, остановился.

Видит Филя, устал глухарь.

— Спасибо, глухарь. Лети обратно. Я теперь утку попрошу.

Присмотрелся. Утка утят летать, плавать, нырять учит: то поднимется высоко —

и утята за нею, то опять сядет на озеро — и утята вместе. Попросил Филя утку показать ему жилье человека. Утка оставила детей и полетела. Шел, шел за нею Филя, устал.

— Много дел у тебя. Стаями скоро собираться будете. Лети обратно.

Улетела утка. Отошел Филя немного, видит: косач по бору ходит, ягоды клюет, нет-нет да в сторону посматривает, любуется, как молодые косачи наперегонки летают.

— Добрый косач, покажи мне дорогу к жилью человека.

Косач замахал своими черными крыльями, полетел. Филя за ним. Летел косач, пока не устал. Отпустил Филя и косача, пошел один.

Идет, идет и видит, нет бездельников в тайге. Все заняты своим делом. Сел Филя и задумался. Сидит, слушает, как тайга шумит. Вдруг как разнесется по всему лесу: „Фр-р-р!“ Вздрогнул Филя, обернулся. Птица громадная летит, солнце крыльями закрыла. Летит не спеша. Села невдалеке, себя оглядывает, перышки клювом перебирает, приглаживает.

— Рябчик! Помоги мне! Я дорогу потерял.

Как засмеется, как завертит птица головой из стороны в сторону:

— Думал ли ты, что сказал? Я — рябчик! Я самая лучшая птица, самая красивая, самая большая! Мало тебе в тайге мелкой птицы? Вздумал еще, чтобы я ему дорогу показывал! — захохотал, зафыркал, взмахнул крыльями и улетел.

Слышали птицы речь рябчика и стали дорогу Филе показывать по очереди. Привели Филю к речке знакомой. Услышал он звуки родной санголы, лай собак. Обрадовался и бегом побежал к юрте.

— Кто тебе дорогу показал домой? — спросил отец.

— Птицы, — отвечает Филя, — хорошие птицы, только рябчик плохой.

— Зачем, Филя, его ругаешь? Рябчик — большая птица, много мяса дает.

— Плохая, плохая! Рябчик только себя любит, других нет. Рябчик над горем смеется, не слушает других.

— Зря, Филя, рябчика ругаешь. Рябчик хорошая птица, — не верит отец.

Тогда позвал Филя всех птиц. Пришел отец послушать, правду ли Филя про рябчика говорил. А рябчик только одно и то же твердит:

— Кто вы все против меня? Мелочь! Кто еще может сравниться со мной? Я один, а вас стаи. Я один лучше вас всех!

— Вот что, рябчик, — сказал тогда Филин отец, — вижу, зазнался ты, над всеми смеешься. А за все это разделим мясо твое между птицами. Быть тебе отныне меньше всех боровых птиц.

Тут только опомнился рябчик, испугался, взмолился. Да нечего делать.

Разделили птицы его белое мясо между собой, ему с кулачок оставили только. Так рябчик и стал самой незаметной птицей. Только и сохранилась у него привычка при взлете фыркать да крыльями шумно размахивать, но никто на это внимания теперь не обращает.

НЕВЕРНЫЙ ШАЙТАН

Давно, сказывают, это было. Промеж высоких скал в долине небольшой речушки, на видном да на высоком месте стоял деревянный шайтан, окруженный разными идолами.

Каждую осень, как пройдет по земле первая пороша, сюда с дарами и жертвами направлялись манси просить помощи у идолов, просить удачи в охоте. И каждый манси нес дары, какие запросил шаман на прошлом празднике. Дорого обходилось все это народу: много соболей, белок да куниц надобно было жертвовать деревянному шайтану-идолу.

Вот, говорят, жил в одинокой юрте охотник Илья. Каждый год лучшее, что имел, носил он в дар шайтану, но удачи в охоте все не было.

Далеко в лес Илья ходить не мог: ногу изувечил как-то на охоте. А близко ходить было нельзя: тут все места шаману принадлежали.