— Ну, если коротко, то с этим мудаком работать невозможно…

Хозяин принял воистину соломоно решение: он уволил не только редактора, который завалил работу, но и этого корреспондента.

Через некоторое время они случайно встретились.

— Ну как? — спросил хозяин. — Я удовлетворил требования вашего «профсоюза»?

Безработный оценил штуку.

— В принципе, да… Но вы приняли слишком радикальное решение.

— Почему же радикальное… Я выслушал и удовлетворил требования обеих сторон.

Демократ, блин!..

Один журналист кем только не работал!

Был корреспондентом, пиарщиком, редактором, снова простым корреспондентом…

Наконец, он решил, что засиделся в родном городе. Пора покорять Москву — она оценит…

Рассказывают, что приехав в столицу, он прямо с вокзала отправился в очень крупную московскую газету.

Пробился к редактору…

После десятиминутной беседы ему поручили приготовить несколько материалов…

Материалы так понравились боссам, что провинциала взяли в штат с испытательным сроком один месяц.

Ну, как в сказке…

А недели через три началось то, что мешало провинциалу делать карьеру в родном городе: он начал учить москвичей жизни.

Дескать, и газету они делают неправильно…

И половину творческого коллектива надо разогнать по причине бездарности…

И редакторат — какое-то сборище старперов, пропавших нафталином…

Когда эти разговоры дошли до руководства, Лешу пригласил кто-то из замов и сказал — коротко и флегматично:

— Пиши заявление…

На сайте крупного зарубежного информационного агентства журналист прочитал, что им нужен собственный корреспондент на Северном Кавказе.

Не долго думая, написал письмо и вместе с десятком самых удачных статей отправил по электронке.

Через день рано утром ему позвонили.

Голос с заметным акцентом произнес:

— Пригласите, пожалуйста, к телефону мистера такого-то.

— Я вас слушаю, — сказал журналист.

И позвонивший вдруг затарахтел по-английски.

— Минуточку, — сказал журналист. — Говорите, пожалуйста, по-русски — я не понимаю.

— Вы не говорите по-английски?! — охнула трубка.

— Ну да. Я вообще-то немецкий учил…

— Что ж вы нам голову морочите?!

В последующие две минуты журналист узнал, что английский язык — это язык общения в многотысячном коллективе единомышленников, делающих общее дело на всех континентах.

И что материалы он должен будет писать и сдавать вовсе не на русском языке…

— Это ничего, — сказал журналист. — У меня к языкам способности. За полгода как-нибудь осилю…

— Какие полгода?! Нам к концу недели надо сообщить в штаб-квартиру, кто будет собственным корреспондентом по Северному Кавказу!..

— Ну тогда извините за беспокойство, — сказал журналист и повесил трубку.

"Блин! — подумал он. — И почему в детстве меня отдали не в английскую спецшколу, а в немецкую?!"

Корреспондент, возвращаясь домой, проходил мимо редакции, в которой когда-то работал.

Увидел в окнах свет и решил: зайду в гости, давно не был.

В отделе пьянствовали.

— Чего налить? — спросили его.

— А-а… — Корреспондент легкомысленно махнул рукой. — Мне все равно. На халяву, как говорится, и уксус сладкий…

Спрашивавший как-то странно глянул на него.

Покопавшись в кульке, стоящем у стола, достал бутылку уксуса, мигом содрал крышку и налил треть стакана:

— Ну тогда тебе повезло — я сегодня как раз на рынок ходил… Халява, плиз!

Корреспондент обиделся.

Больше на прежнее место работы он не заходил.

Хотя обижаться нужно было не на бывших коллег, а на собственный язык.

Чтоб не повторял неудачные шутки-прибаутки.

На встречу прессы с руководством области один корреспондент пришел как на пляж — в шортах, в майке, в кепке с длинным козырьком.

Добавлю, что, кроме этого, он был небрит и сильно пьян.

В душном зале его развезло.

Когда некий чиновник выступил, в зале с грохотом опрокинулся стул и корреспондент, всхлипывая, бросился к нему:

— Друг! Дай я тебя поцелую!..

Пришел журналист на работу с бутылкой пива в руках, чтобы поправиться после вчерашнего.

Не сел, а плюхнулся за свой стол.

Открыл бутылку пива.

Только поднес ее ко рту — зазвонил телефон.

— Алле-о-о-о… — угасающе произнес журналист в трубку.

— Редактор на месте? — осведомился голос.

Очень какой-то знакомый.

— А кто спрашивает?

— Это директор.

Журналист и сам уже понял, кто говорит, но его понесло по инерции:

— Кто-о-о? Дир-р-ектор?! Какой ты, на хрен, директор? Ты — законченный урод! Пошел на хер!..

Бросил трубку на рычаги и приложился к бутылке.

Через десять минут приказ об увольнении был напечатан и подписан.

Генеральный директор предприятия областного значения собрал представителей прессы на встречу.

Пришли обозреватели как старых газет, специализирующихся на экономической тематике, так и совсем молодые.

Первый вопрос задал корреспондент одной из недавно созданных газет:

— Простите, Сергей Сергеевич, можно в двух словах — а чем занимается ваша уважаемая фирма?

Гендиректор помолчал немного, поднялся и вышел из зала.

Корреспондентке позвонила подруга и сообщила новость, от которой первая буквально зашаталась:

— Я уезжаю на постоянное местожительства в Канаду. Давай встретимся, посидим, поговорим…

Корреспондентка мигом вспомнила, что у подруги брат в Канаде и она давно говорила, что хочет к нему перебраться.

— Да, конечно, — пролепетала корреспондентка, чуть не плача. — Приезжай.

Подруга приехала с бутылкой коньяка.

Весь вечер они сидели, вспоминали десятилетия знакомства, пили коньяк.

Подруга утешала как могла — дескать, я звонить буду, писать…

А дней через несколько подружка снова заглянула в редакцию — для того, чтобы извиниться и сказать, что никуда она не уезжает.

— Понимаешь, ты вечно занята, — объяснила она свой поступок. — Вечно у тебя какие-то встречи, какие-то люди толкутся, ты сама часами в монитор пялишься… Я так хотела с тобой один вечер спокойно посидеть!..

Один фотограф пил лет двадцать.

Имел репутацию рубахи-парня.

По редакции ходил как-то бочком, к журналистам относился с благоговением…

Потом он угодил в больницу.

Его поставили на ноги, но врач предупредил:

— Будете пить дальше, протянете не больше года…

Фотограф решил взяться за ум.

Бросил пить.

Начал писать подклишовки к своим фотографиям.

От подклишовок в двадцать строк перешел к статьям и репортажам.

Наконец, добился того, что в родную газету со ставки "фотокорреспондент" его перевели на "репортер".

Это преисполнило его необычайной важности.

Он мгновенно забронзовел.

По редакции ходил не замечая своих бывших собутыльников и сослуживцев, которые еще помнили вечно пьяного Федю-фотографа.

Любые критические замечания по поводу своих материалов воспринимал в штыки — дескать, кто ты такой, чтоб меня критиковать?!

Работать с ним в паре стало невозможно.

В редакции частенько говорили:

— Уж лучше б Федя бухал как раньше…

Перед возвращением в родную Норвегию, Тур Хейердал дал пресс-конференцию для донских журналистов.

После выступления норвежца слово представили руководителю российской части экспедиции.

Буквально с первых слов он оговорился:

— Работать с Тур ХУЙдалом было для нас…

И осекся, не понимая, почему журналисты от хохота корчатся в креслах.

Сам-то он оговорки не заметил.

Зато стало понятно, как иногда называли норвежца между собой российские археологи и историки, принимавшие участки в раскопках…