Первое — на пике конца СССР. Там жена нашла у мужа дневник с подробным до деталей и чётким по-военному описаний приделывания ей рогов.
Дневник вёлся давно, рога были ветвистыми. Из общего ряда выбивалось то, что не совсем верный муж занимал заоблачную должность в КГБ республики.
Отсюда по- чекистски чёткое описание внесённых в дневник подробностей. С указанием времени и места. С динамикой процессов, их анализом и выводами.
Ну как учил железный Феликс. Только хранился тот дневник не в "Секретной части". Прошнурован и опечатан не был. Хотя за последнее и выговор ему был своеобразный. Личное есть личное. Но жена его всю жизнь прожив с разведчиком, основы конспирации и выведывания тайн постигла, а хладнокровия и выдержки так и не набралась. Т. е. сердце горячее, а голова и руки как у мотористки швейного цеха.
Поэтому она просто пошла и сломала руку Магдалине с пониженной социальной ответственностью. А сделала это в том районе, который охватывался зоной ответственности нашего РОВД.
И вот совещание у начальника и мне так между прочим, расписывают этот "бытовой" материал. Ну тогда я совсем юным был. Решил, что сильно ценят меня, раз поручили расследовать дело, где фигурант генерал КГБ. Тем более в Киеве, куда нужно было ехать и его допрашивать. Ну лохом был. Все остальные следователи именно по этой причине умирали, когда на них такое дело пытались расписать.
А я поехал в Киев. И допросил. Это весёлая и жуткая история учитывая обстоятельства и место допроса. Не могу рассказывать, дело деликатное и чужое. Но я их помирил. Или благодаря мне они помирились. Не важно. Дело прекратил. Генерал не столько этим делом был выбит из рабочей колеи, как внутренним моральным преступлением, а именно тем, что секретный документ попал в руки врага. По определению, жена — первый враг чекиста. (Это постоянная поговорка моего дедушки при обращении к моей бабушке)
Видимо поэтому он спустя рукава относился к своим должностным обязанностям допустив развал СССР.
А второй случай был в семье прямо — противоположной по социальному статусу, в разгар бандитских 90-х. И фигурант бандит. Долго третировал граждан и не попадался. А тут такое дело, приходит домой, жена в кровати, а возле кровати… не, не мужик. Презерватив б/у. Мужик успел подхватиться. Первый этаж, лето, шмотки под мышку и стремительным кенгуру — в окно. А скафандр забыл. Оттого свою Дульсинею подставил под разборки.
Разборка была короткая и справедливая. Через час он со свинченными руками давал показания операм. Дульсинея живая, только неделю ходила боком. Потом оклемалась. Любвеобильная оказалась.
Тут как раз каждый хотел, чтобы этот материал на него расписали. Мне достался. Всё-таки ценил меня начальник.
Сникерс. Съел и порядок…
Новость тут на днях: В Харькове безработный гражданин России украл колбасу, получил два месяца и был амнистирован.
На этом новость заканчивается. За кадром остаётся колбаса. Попробовал ли он её. Уничтожили ли её по акту или вернули в торговую сеть.
Есть ещё один вариант- её признали вещественным доказательством и потом в полиции сытые и довольные уничтожили по акту.
В связи с этим короткое эссэ.
В эпоху перестройки в Харькове появились киоски, а в них «Сникерсы» и «Марсы».
Реклама по телевизору сообщала об их питательности, вкусовых качествах и полезности в целом.
В тюрьмах тогда уже телевизоры смотреть было можно. Советский гражданин-заключённый евший шоколад последний раз восемь лет назад вышел на свободу.
Голова забита рекламой шоколада. Из денег только справка об освобождении.
Дождался ночи и по Большой Даниловке, по центральной улице вышел на охоту.
Жирные киоски стояли рядами. Помните железные ставни с амбарными замками на них? Ну для нашего героя это не вопрос вообще.
Кусок железной трубы в руках. Идёт выбирает. За ним идут два патрульных мента. Глаз намётанный, поняли что впереди идёт показатель.
Тот свободой опьяненный легкомысленно не проверяется.
Тихая улица имени славного Сидора Ковпака. Тепло, первый вечер свободы. Точнее ночь.
Выбрал киоск, трубой угол ставни отогнул стекло тюкнул, руку просунул, шоколадку схватил.
Сзади рука на плечо легла и стандартная фраза- "Милиция". Руки в наручники заковали.
На следующий день материал на меня расписали. Жулика в кабинет ввели. Читаю заявление. Похищено ящик шоколада "Сникерс" несколько бутылок "Распутина" куча сигарет, жвачки и прочий ширпотреб.
В качестве вещдоков картонная коробка с рваными упаковками от шоколада.
Ты, спрашиваю, всё это сожрал? Он рукой махнул, философски вздохнул. Давай, говорит, начальник всё подпишу и отправляй в камеру. Только дай попробовать одну шоколадку. Пожалуйста!
Я в розыск позвонил- пацаны, принесите шоколадку. Они мне, Саня, ты о чём? Так тот жулик и уехал в тюрьму на три года не познав вкуса "Сникерса".
И винил он всём не ментов, а рекламу.
Встать, суд пришёл!
— Встать, Суд идёт! Замученный помощник возвестил о приходе замученного судьи. 19 часов 40 минут.
Один следственный судья на огромный район областного центра. Ни на кого не смотрит, никого не слушает.
Прокурор и следователь из друзей подозреваемого каковыми были на протяжении всего дня, превратились в шестерёнки карательного механизма.
Мой подзащитный в состоянии анабиоза из которого не выходил с момента прочтения им представления о "взятии под стражу". Стоит бычок шатается. Надеется. На понимание судьи. Жалкий дилетант. Первая ходка.
Прокурор зачитывает то, что ему напечатал следователь… Перечень "рисков" тупо переписан из статьи. Поясню: Риски, это то, чем аргументирует следователь избрание меры пресечения в виде содержания под стражей.
Мой подзащитный из "ботаников". Попался на преступлении из разряда "Зарабатывал слишком много денег". Общественную опасность представляет, если только пукнет в полной маршрутке.
Понятно, что если его не посадят, то он "Вновь совершит преступление" и "Окажет влияние на свидетелей"
Ну хорошо. К такому развитию событий мы были готовы. Гуманизм эпохи предоставляет альтернативу в виде внесения залога, после чего можно гулять в пределах допустимого следователем пространства. Собственно об этом и речь.
Прокурор запугал судью возможностями подозреваемого, если его не посадят.
Бюрократическо- юридический маховик прокрутился, раздался хруст костей попавшего в него гражданина, каковой спустя час был выплюнут в руки оперов.
Опера должны доставить жертву правосудия в ИВС (расшифровывать не надо? На всякий случай- в КПЗ. Тут точно не надо.) По нынешним гуманным делам больного человека без справки о том, что он здоров, сажать в тюрьму нельзя.
Повезли в больницу. Городская больница, со своими проблемами, врачами, больными, живыми и мёртвыми. Два опера заводят моего подзащитного. И меня с ним, потому что он своей лапкой намертво в меня вцепился.
На часах 21–30. Внимания на нас никто не обращает. Атмосфера вечерней больницы отличается от сериала про интернов, как реальный суд от "Судових справ".
Первый опер ушёл искать врача, второй ушёл искать первого опера. Мы со свежеиспечённым арестантом вышли на улицу. Воздух свободы ему сразу навеял крамольные мысли о побеге. Я не разрешил.
Наконец консилиум собран. Несчастному постучали по лбу и по коленкам, после чего выдали справку, что может сидеть. Точнее содержаться.
Замечу, что если был бы осмотр у психиатра, такого разрешения ему бы не дали. Ну ладно.
Повезли в ИВС. Поскольку сейчас важны европейские стандарты содержания в тюрьме, а на всю область только одна буцегарня соответствует этим понятиям, то повезли туда. 15 километров от города.