Томас Мор никогда никого не подкупал, никогда не присвоил ни пенса чужих денег – и был счастлив. В нем, в этом удивительном лорде-канцлере, жил дух умного, образованного ученого-гуманиста. И, кроме того, как это ни кажется странным, – дух английского простолюдина, того честного бедного малого, пастуха, скотобойца, охотника, ткача, наконец сельского священника – героя старинных баллад. Он лучше погибнет с честью, чем обидит невинного, ограбит слабого и беззащитного.

И это было в тот век, когда испанские и английские завоеватели тысячами истребляли доверчивых жителей Мексики, Кубы, островов Антильского моря. Когда по всей Европе горели костры инквизиции. Когда английский король открыто послал на смерть свою жену, чтобы жениться на другой женщине.

Быть человечным в этот век, да еще на посту лорда-канцлера, было поистине подвигом.

Конечно, Томас Мор был не единственным человеком с добрым и справедливым сердцем. Вера в справедливость жила в народе, она сказывалась в его песнях и балладах; она была свойственна и многим образованным людям того времени. Таким образом, в Англии была почва, взрастившая доброту и острое чувство справедливости у Мора.

Свое понимание справедливости он воплотил с наибольшей силой не только в своей удивительной книге, но и в жизни.

…Он родился в 1478 году в семье лондонского судьи, учился в одном из старейших университетов Европы – Оксфорде.

Могучий дух европейского Возрождения коснулся и Томаса Мора. Не случайно одним из учителей Мора был Эразм Роттердамский, преподававший в ту пору в Оксфордском университете. Многое восприняв от него, Томас Мор пошел дальше – он оказался гораздо смелее своего учителя, взгляд его острее проникал в глубь жизни.

Мор становится известным лондонским адвокатом; он разбирается в самых запутанных историях и всегда стремится быть справедливым. Слава его как разумного и опытного человека растет, его привлекают к королевскому двору, с ним советуются король и его министры, Мор поднимается на вершину служебной лестницы. Лорд-канцлер – это пост, примерно соответствующий главе правительства, премьер-министру.

У этого лорда-канцлера была еще и другая жизнь, другие мысли. Они не вмещались ни в строго определенную форму государственных бумаг, которые Мор скреплял своей подписью и королевской печатью, ни в его доклады королю и речи в совете.

Мор не бродил по полям зеленой Англии, не ночевал вместе с бродягами и нищими в придорожных канавах или на задворках таверн, приютившихся на развилках дорог. Его не били плетьми, он не прятался от королевской стражи, – наоборот, стражники отдавали честь, завидя карету лорда-канцлера. Мор не сгибался, чтобы втиснуться в затхлую каморку лондонского ремесленника, изнуренного шестнадцатичасовой работой.

Но через его руки проходили тысячи дел, жалоб, и сквозь желтизну бумаг и закорючки судейских параграфов он видел глаза бедняков. Сам он не говорил с ними. Между Мором и народом стояла стена. Но эта стена не помешала ему ощутить горе и нищету народа, проникнуть в мир народной ненависти и народных надежд.

Не приходилось Мору и пересекать океан на каравеллах. Самое его большое путешествие по морю – во Францию через пролив на старой неторопливой скрипучей посудине, а по суше – в карете по французской и нидерландской землям. Однако ветер далеких путешествий коснулся и его. В портах Томас Мор видел суда, только что пришедшие из Нового Света, разговаривал с купцами и с капитанами этих судов. Сплав латинской учености и жизненных впечатлений умного и чуткого человека воплотился в книге об Утопии.

Это единственная в своем роде книга. Ее полное название: «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии». Напечатана она была в 1516 году в бельгийском городе Лувене.

Начиналась книга просто и бесхитростно, как начинались сотни историй того времени, полного ожидания новых открытий. Ведь каждый корабль, приходивший в антверпенский, лондонский, генуэзский, лиссабонский порты, привозил не только слитки серебра, пряности, драгоценные камни и невиданные растения, но и, самое главное, – новые сведения о неизвестных землях, народах, поселениях. Всего лишь двадцать пять лет тому назад был открыт Новый Свет. Каждый год карты заполнялись новыми именами – Молуккские острова, остров Порто-Рико. Всего лишь шестнадцать лет тому назад – в 1500 году – Кабраль достиг берегов Бразилии, 1513 год – Флорида, 1517 год – Мексика.

Европа жадно следила за каждой вестью из неведомых стран, из другого мира, только что открытого, еще загадочного и притягательного. Одно из самых ярких и красочных описаний путешествия за океан содержалось в письмах флорентийца Америго Веспуччи. Его письма к Лоренцо Медичи и Пьетро Содерини были переведены на многие языки и занимали умы всех просвещенных современников. Это были самые новые, самые свежие и удивительно яркие рассказы человека, который назвал виденные им страны «Новым Светом». Хотя этот Новый Свет был открыт Колумбом, назван он был по имени Америго Веспуччи – Америкой. Карта новых земель, вышедшая в Кельне, так и называлась: «Терра (то есть земля) Америка».

Среди многих книг о подлинных путешествиях появляется небольшая книжка «Утопия». Повествование ведется в ней от первого лица.

Томас Мор встречает во Фландрии, в Антверпене своего друга Петра, и тот знакомит его с моряком Рафаилом Гитлодеем, португальцем, участником путешествий Америго Веспуччи.

Все естественно и правдоподобно, с достоверными, даже бытовыми деталями.

Вот храм девы Марии, где был на богослужении Мор, вот он идет в гостиницу и встречает Петра. Вот моряк, бородатое лицо которого опалено зноем. Плащ свешивается с его плеча. Это и есть Гитлодей. Мор наделяет моряка некоторыми качествами, которые, по его мысли, должны привлечь к фигуре рассказчика особое внимание. Гитлодей не просто моряк, соратник Америго Веспуччи. Это человек любознательный. Он оставил имущество братьям и пустился в долголетнее плавание «из желания посмотреть мир». Гитлодей образован. Он знает латынь и греческий, интересуется жизнью природы и философией, поэтому суждения его, человека бывалого и знающего, заслуживают глубокой веры.

Таким образом, по всему своему строю, по завязке, по облику действующих лиц книжка Мора воспринималась как достоверный рассказ очевидца. Не удивительно, что многие читатели «Утопии» – современники Мора – поверили в полную реальность государства утопийцев, где Рафаил Гитлодей прожил якобы пять лет.

Чувство полной реальности описанного Томасом Мором усиливается и тем, что из двух частей беседы первая была целиком посвящена современному строю жизни европейских стран, и прежде всего – Англии.

Рафаил Гитлодей, обращаясь к Мору и Петру, рассказывает им о чудовищных несправедливостях, царящих в странах Старого Света. Португальский моряк говорил: «Ваши овцы… обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что поедают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города».

Что мог рассказать чужеземец лорду-канцлеру Англии о его собственной стране? Конечно, это голос самого Мора, голос, полный тревоги и неподдельной боли за людей.

В Англии шестнадцатого века быстро развивается шерстяная и текстильная промышленность. Овечьим стадам становится тесно на старых пастбищах. Каков же выход? Расширить луга, пусть овцам будет привольно. Больше лугов – больше овец – больше денег у их владельцев. На первый взгляд все естественно и правильно. Но… но ведь на земле живут люди, крестьяне-арендаторы. Веками они пашут свой клочок земли, разводят огороды и сады. Значит, прочь крестьян с этой земли, огородить ее для овец. Тысячи крестьян остались без своих пашен и огородов. Так овцы «съели» людей.