— Заскочи ко мне минут на пять-десять, хорошо?

— По вашему приказанию прибыл! — молодцевато представился Смирнов, войдя в кабинет Дергушина.

— Молодец! В армии, наверное, был лучшим строевиком части? — одобрил его выправку стоявший у окна Дергушин.

— Вы ведь не для того меня вызвали сюда, чтобы расспрашивать об армейской службе, — сам положил голову на плаху Смирнов. — Вас, наверное, интересует, как идет розыск по делу об ограблении церкви и связанных с этим убийствах… К сожалению, пока результатов нет.

— Почему?

— Не знаю, — честно признался оперативник. — Место происшествия — церковь и прилегающую территорию — тщательно осмотрели. Обнаружили следы от автомобиля «Жигули». Специалисты все сфотографировали в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах.

— Ох уж эти специалисты! — покачал головой Дергушин. — Ну, и… каковы результаты?

— Нулевые.

— Жалко… Свидетели, очевидцы?

— В час ночи — а ограбление и убийство состоялось в это время — поблизости никого не оказалось. Конечно, мы опросили всех, кого только можно. Но дело в том, что это место — глухое. Рядом с церковью — кладбище…

— Да, задачка не из легких, прямо для комиссара Мегрэ.

— В этом ограблении вообще что-то слишком уж много странностей, — в упор посмотрел на начальника следственного отдела Смирнов, — Оба сторожа — мертвы: один скончался дома, от сердечного приступа, а тело второго пока не найдено… Тщательная проверка всех антикварных магазинов ничего не дала — ни в них, ни около не было зарегистрировано ни одной попытки продать награбленные в церкви вещи. Мне кажется, что преступников направляла опытная рука, а все награбленное уйдет по надежным каналам, минуя комиссионки и мелких «жучков».

— Выходит, мафия, — Дергушин взял со стола свежий номер «Правды» и неожиданно объявил: — Сегодня наши играют с поляками. Товарищеская встреча. Как ты думаешь, кто победит?

Заметив, что Алексей помрачнел, Дергушин рассмеялся:

— Думаешь, я не знаю, какие мысли бродят у тебя в голове? Во-первых: висит нераскрытое преступление. Во-вторых: начальство непонятно почему начинает шутить в самый неподходящий момент. И в-третьих: если я не раскрою преступление вовремя, оно же первым устроит мне разнос. Все — в «десятку»? То-то же! Но разносов я устраивать не собираюсь, а вот профессиональным секретом поделиться могу. Когда у меня самого не получается что-то, я стараюсь отвлечься, расслабиться. И нет для меня лучшего средства, чем футбол.

Алексей криво улыбнулся, вспомнив, рассказы сослуживцев о футбольных подвигах молодого Дергушина, которому удавалось одним метким ударом под занавес матча спасти безнадежно проигрываемую встречу или вырвать победу команде футболистов центрального аппарата МВД.

— Так что постарайся не пропустить этот матч, а еще лучше — сам сходи на стадион и погоняй мяч с ребятами.

Вытащив из сейфа красную папку, Дергушин некоторое время внимательно вчитывался во вложенные в нее машинописные листки, потом удовлетворенно хмыкнул и повернулся к Алексею:

— Ты еще у Гусятинского начал разрабатывать версию о существовании в Москве на базе антикварного комиссионного магазина группы, занимающейся торговлей предметами старины и искусства… Далеко ли продвинулся?

— Могу доложить — такая группа существует. Комиссионный магазин — одна из сфер ее влияния. В организации есть добытчики вещей, которые следят за состоянием частных коллекций, обхаживают родственников престарелых художников, ездят по деревням, скупая там иконы, утварь, старинную мебель, регулярно околачиваются возле комиссионных магазинов в ожидании интересных вещей. Существуют и те, кто финансирует все эти покупки, хранит добычу и регулярно докладывает о результатах работы шефу, стоящему во главе пирамиды. Ему подчиняются и «боевики», которые держат в страхе остальных членов организации, следят за тем, чтобы те не ловчили, расправляются с неугодными свидетелями, охраняют шефа и выполняют особо сложные задания. Думаю, убийство сторожей церкви — их рук дело.

Считаю также, что у этой группы должно быть еще одно, самое важное, направление — продажа антиквариата, картин за рубеж. Здесь у нас сведения самые скудные…

— Я слышал, жена у тебя красавица? — неожиданно спросил Дергушин.

Алексей знал о его манере переключаться на вопросы, никоим образом не относящиеся к теме основной беседы, но тем не менее смутился:

— Мне нравится.

— И прекрасно! — бодро заключил Дергушин. — Вот и займись ею — своди в кино, в театр, съезди за город. Глядишь, на досуге что-нибудь и надумаешь. Возьми отгул и употреби его с пользой. — Начальник отдела помолчал, потом продолжил: — Если у тебя сложится какая-то концепция, дадим тебе помощников. А сейчас иди домой — может быть, успеешь на второй тайм.

Игорь Михайлович посмотрел на часы. Он приехал даже немного раньше. Несколько минут спустя за деревьями разлился яркий свет автомобильных фар, и перед «Волгой» Стрельцова остановился серо-стальной «мерседес». Из него вышел седоватый мужчина средних лет с молодившей его короткой прической.

— Надеюсь, Игорь Михайлович, в этот раз вы привезли мне стоящие вещи? — бойко затараторил он с заметным акцентом. — В прошлый раз я с трудом расстался с вашим хламом.

— Смотрите. — Стрельцов полез внутрь машины и извлек оттуда завернутые в простыню картины. — Это — два полотна Левицкого, плюс Боровиковский и Рокотов. Насчет Рокотова сразу оговорюсь: это может быть и кто-то из его учеников. Однако, — усмехнулся Биг Босс, — зная вашу конъюнктуру, Роберт, я уверен, что и эта вещь без труда найдет своего покупателя.

— Вы неплохо осведомлены, — процедил сквозь зубы иностранец, внимательно разглядывая полотна. Он даже вытащил из своей машины мощную лампу, присоединенную к автомобильному генератору. Наконец осмотр закончился, и Роберт заглушил мотор.

— Сколько хотите за все?

— Из расчета ста десяти тысяч.

— Но позвольте! Ведь ваш Рокотов сомнителен! О каких ста десяти тысячах может идти речь?!

— Хорошо. Пусть будет ровно сто. Но больше я не уступлю ни цента!

— По рукам. Я привез коробку «Мальборо», ящик сигар, три коробки шотландского виски, две — швейцарского шоколада, коробку с женскими колготками, бижутерией, косметикой. Плюс — две большие коробки с одеждой в соответствии с тем списком, который вы мне дали в прошлый раз. Замечу, что норковая шуба стоила очень дорого…

— Черт с ней. Сколько удалось положить на мой счет?

— Вот, — протянул Роберт Стрельцову плотную маленькую книжечку в глянцевой обложке с выдавленной золотой эмблемой — «Интермаритайм банк». Игорь Михайлович нетерпеливо раскрыл книжечку, и выражение ожидания на его лице сменилось гримасой крайней разочарованности:

— Здесь всего двадцать тысяч…

— Что поделаешь. Курс доллара по отношению к франку упал. Много денег пришлось потратить на багет. Без него я бы не смог продать картины. Вот счет. — Роберт протянул Стрельцову фирменный бланк магазина со столбцом цифр. Тот взял его, закурил и пламенем зажигалки поджег листочек:

— Спорить не буду… Но мой вам совет — не наглеть. Поймите: вы — в чужой стране!

Роберт скорчил кислую мину, как будто проглотил что-то несъедобное:

— Ну и шуточки у вас, Игорь Михайлович.

Вечером в квартире Звенигородского зазвонил телефон. — Вас беспокоит Алексей Смирнов, — услышал художник. — Мне хотелось бы встретиться с вами.

— А что случилось? — заволновался Василий.

— Да просто у меня во время работы возникли некоторые вопросы, в которых вы как художник могли бы помочь мне разобраться, — постарался успокоить его Алексей. — Я же почти полный профан в области искусства…

— Можно, я подумаю, а потом вам перезвоню?

— Разумеется. — Смирнов продиктовал свой номер телефона.

Зрелище автомобильной погони, устроенной за героем видеофильма, настолько увлекло Игоря Михайловича, что он не услышал звонка в дверь. Наконец настойчивая трель привлекла его внимание.