Выбирая между «Главным штабом по защите трех революционных сил» и «Артналетчиками», я предпочел примкнуть к лагерю последних.

«Главный штаб по защите трех революционных сил» представлял священную и неприкосновенную власть, «Артналетчики» защищали тех, кто не покорился. Именно потому, что первые были священны и неприкосновенны, обладали большой силой, а вторые бросили им вызов на бой, поэтому они выглядели в моих глазах особенно смелыми и неустрашимыми, были окутаны героическим ореолом. Конечное поражение «Артналетчиков», можно сказать, изначально было очевидно, так как их героизм с первых шагов нес в себе трагический дух. Бесстрашный и дерзновенный героизм вместе с безоглядным трагизмом прямо-таки соответствовал моей натуре. Я добровольно пошел за ними на смерть, понимая, что такая смерть в нравственном плане ценится очень высоко, без сомнения рассматривается, как достойная.

Институты и заводы, занятые «Артналетчиками», были окружены. Все органы власти, которые контролировал или которыми монопольно распоряжался «Главный штаб по защите трех революционных сил», не только осуществили «диктатуру пролетариата», но и принесли немало зла семьям «Артналетчиков».

Магазины перестали обеспечивать семьи «Артналетчиков» продовольствием.

Больницы прекратили оказывать им медицинскую помощь, не принимали их на лечение.

Начальные школы не пускали их детей на порог.

Уличные комитеты могли не выдавать семьям «Артналетчиков» талоны на покупку товаров. Не производили обряды бракосочетания сыновей и дочерей «Артналетчиков». Не выдавали новорожденным свидетельства о рождении.

Революционные комитеты — эта новейшая пролетарская политическая власть — по отношению к «Артналетчикам» прибегла к политике блокады, какую проводили чанкайшисты по отношению к «коммунистическим районам».

Громкоговорящие машины «Главного штаба» целыми днями разъезжали по городу «Алеет Восток», демонстрируя силу, запугивая непокорных:

Боевые песни «Главного штаба» каждый день разносились по городу «Алеет Восток».

«Артналетчики» прибегли к стратегии «сострадания к воинам», они периодически по ночам делали вылазки отрядами особого назначения, забирали из домов своих детей и укрывали на базах, вместе с ними переносили невзгоды.

И вот тогда-то значительная часть населения города постепенно стала сочувствовать «Артналетчикам». Революционный комитет и его «Главный штаб» лишились симпатий людей.

«Артналетчики», получив сочувствие, от «стратегической обороны» перешли к «стратегическому контрнаступлению».

Главный штаб «Артналетчиков», расположенный на Первом машиностроительном заводе Харбина, часто посылал своих бойцов отряда особого назначения для добывания себе и своим семьям продовольствия, угля, дров, медикаментов, овощей, литературы для чтения детям. Так как Первый машиностроительный завод производил военную технику, то отряд особого назначения выезжал на операции на танках и броневиках.

Когда танк или броневик подъезжал к какому-нибудь продовольственному магазину, угольному складу, овощному рынку или больнице, хитрые и шустрые здоровяки из отряда особого назначения культурно и вежливо, и в то же время энергично и жестко требовали руководителя, которому говорили: «Для пропитания стариков, женщин и детей мы берем у вас взаймы продовольствие». Или: «Берем у вас взаймы уголь», или дрова, или овощи, или лекарства...

Они также, как в свое время ополченцы 8 Армии, действовали с пистолетами за поясом, чтобы видели, с кем имеют дело. Скажите, кто осмелится не занять?

Трусливые моментально, кивая головами и низко кланяясь, с готовностью отвечали: «Благодарю за добрые слова, сколько хотите взять взаймы, столько и берите! У вас хватит людей? Если мало, я пришлю несколько человек на подмогу!».

Те, кто посмелее, могли, набравшись храбрости, спросить: «Когда вернете? Или: мне надо бы связаться с высшим начальством».

«Когда вернем? Подождите пока мы захватим власть, тогда и вернем!» — примерно так отвечали им бойцы.

Кроме того, с нарочито деловым видом они заполняли и давали им расписку о займе такого содержания:

В заключение торжественно ставили печать красного цвета Главного штаба «Артналетчиков».

Перед уходом напутствовали: «Смотри, не потеряй, береги ее. Когда мы возьмем власть в свои руки, по ней найдешь нас!».

Естественно, 100 мешков, 2 ведра — это только цифры, необходимые для расчета при возврате займа.

Однако в их действиях было и такое, что вызывало уважение: не били, не ругались, все было похоже на заем. В расписках указывалось сколько взято взаймы. Не было стремления загрести как можно больше. В расписках о займе они указывали, сколько взяли, сколько увезли.

Уехав, они оставляли о себе очень хорошее впечатление. Некоторые даже считали, что «Артналетчики» — это дисциплинированная, строгая и справедливая «железная армия». Беря взаймы, они оставляют расписки! Разве это не удивительная организация «великой культурной революции», какие редко встретишь.

Отряды особого назначения нисколько не подпортили репутацию «Артналетчиков». А атаки «Главного штаба по защите трех революционных сил» на бандитов-артналетчиков усиливали их легендарную славу. Населению нравились необыкновенные личности, пусть даже они и «бандиты», все равно их по-прежнему любили. Легендарный ореол в конечном счете смягчал жесткость классовой борьбы. Об отрядах особого назначения в городе возникла масса всяких новых легенд. Население проявляло живой интерес к такого рода легендам. Тем для разговоров хватало на все свободное время. Простой народ излагал все это своим бытовым языком, обогащая своей фантазией и стилем изложения.

Иногда, когда «Главный штаб по защите трех революционных сил» не мог предсказать возможные действия «Артналетчиков», они выходили со своих баз, собирались вместе и устраивали демонстрации. То бывали величественные зрелища: идущие впереди танки и броневики прокладывали путь колоннам, они же замыкали шествие. Иногда выходило 3–4 единицы техники, а иногда и 5–6. Даже громкоговорящая установка участвовала в таких вылазках. Высоко поднятые черные стволы танковых орудий, казалось, в любую минуту готовы выпалить «снаряды гнева». Стволы пулеметов на броневиках постоянно поворачивались вперед и назад, вправо и влево, подобно тигру вглядывались во все стороны в готовности растерзать и съесть жертву. Хотя «Главный штаб по защите трех революционных сил» и имел превосходные винтовки, выданные провинциальным военным округом, однако у него не было ни броневиков, ни танков. В самом провинциальном округе их тоже не было. Поэтому, когда «Артналетчики» проводили демонстрации, «Главный штаб по защите» затаивался, никоим образом не вступал в прямое противостояние с ними. А население толкалось на улицам наблюдая за шествием, рукоплескало их военной мощи. В душах простых людей тогда уже повсюду возникло отрицательное отношение к «культурной революции». Они часто говорили друг другу: «хоть при левых, хоть при правых, все равно беспорядки, в любом случае беспорядки, так пусть уж будет беспорядок «Артналетчиков», чтоб ему пропасть! Наверно, китайский беспорядок когда-нибудь подойдет к тому дню, когда уже нельзя будет его продолжать, и «великая культурная революция» закончится! Не может быть, чтобы не закончилась!»