Сергей Алексеевич Баруздин
Рави, Шаши, Снежок и другие
Об этой книге и её авторе
Помню, как в детстве я был потрясён рассказом Ивана Сергеевича Тургенева «Муму». Это потрясение не забылось, не исчезло с годами: и сейчас живёт в моём сердце образ мужественного и доброго Герасима, его любовь к собаке и трагедия, связанная с этой любовью… А потом я читал тургеневские «Записки охотника», и с ними пришли ко мне не только великолепные картины русской природы, но прежде всего образы и характеры людей: их любовь к природе была волнующим проявлением любви к Родине, ко всем её бесценным сокровищам, проявлением готовности оберегать эти сокровища, защищать их и приумножать своим трудом, своим вдохновением.
Эта традиция - через повествование о природе, о мире животных доносить до читателей большие, глубокие мысли о красоте истинного добра, гуманизма - жива в нашей литературе. В том числе в литературе детской и юношеской. Вспомним рассказы Паустовского, Пришвина, Чарушина, Бианки, Соколова-Микитова, Скребицкого…
А вот лет пятнадцать назад я впервые прочитал книжку Сергея Баруздина «Рави и Шаши». Писатель, который был хорошо известен мне книгами о героях войны, о людях труда, написал вдруг произведение о двух слонятах, которых индийский премьер-министр Джавахарлал Неру подарил советским ребятам. Знаменательно было то, что, рассказав о слонятах, писатель остался верен главным темам своего творчества: это, по сути дела, была книжка о дружбе, о высоких законах интернационализма.
Книжка «Рави и Шаши» приобрела большую популярность, была издана на многих языках народов нашей страны, в зарубежных странах, в том числе и на многих языках народов Индии…
Нередко о любви к природе, о мире животных пишут люди нелёгких, мужественных биографий - те, которые отстаивали в сражениях не только счастье людей, но и эту природу, и всё то, чем она богата, прекрасна. Одним словом, люди, сражавшиеся, как сказал поэт, «ради жизни на земле». Быть может, и Сергей Баруздин, пройдя путь от обороны Москвы в сорок первом до Берлина и Праш, ещё острее ощутил очарование всего того, что фашисты замышляли уничтожить, разрушить, сжечь. Ещё дороже стали ему родные поля, озёра, леса. И всё то, что в них рождается, расцветает, поёт…
Ну, а нежная привязанность к животным с детства не покидала Серёжу, а потом уж известного писателя Сергея Баруздина. Он любит вспоминать о том, как в юные годы таскал домой из зоомагазина, что на Кузнецком мосту, рыб и птиц, белых мышей и белых крыс, сухопутных и водяных черепах… О том, как приносил с Оленьих прудов в Сокольниках тритонов, а осенью, вернувшись после каникул из деревни или с Чёрного моря, пополнял свою «зооколлекцию» ящерицами, ужами, желтопузиками.
В те годы деткор Серёжа писал в «Пионерской правде» и «Пионере» о родной природе, об обитателях лесов, рек и озёр. Эти стихи и заметки чередовались с его же стихами об Испании, о героях, боровшихся за свободу и справедливость.
Писатель остался верен всем этим темам, которые пришли в его творчество давно, ещё в пионерские годы. Прочтите роман «Повторение пройденного» или «Повести о женщинах», прочтите его «взрослые» стихи - они про героев и героинь, чьё благородство, чьи подвиги подарили планете мир, а сегодняшним мальчишкам и девчонкам - солнце, счастливое и ясное будущее.
Прочтите эту книгу… И вы убедитесь: любовь к природе, к животным, о которой заявлял в первых литературных опытах Серёжа, нашла своё новое, зрелое воплощение в рассказах и повестях, которые не просто познавательны, не только свидетельствуют о прекрасном знании писателем яркого и поэтичного мира наших четвероногих и пернатых друзей, - нет, прежде всего эти произведения повествуют о хороших и разных людях, убедительно проявляющих свои характеры и душевные качества в общении с миром животных, с природой.
Эта книга поможет вам побывать в разных концах нашей Отчизны: действие повестей и рассказов разворачивается в Подмосковье, Центральной России, на Кавказе, на Украине, Урале, в Крыму, Средней Азии, на Дальнем Востоке, на Чукотке и на Камчатке. Вы совершите увлекательное путешествие за рубежи родной страны: в Египет, Сомали, Индию, Уганду, Монголию, Непал, Сенегал… Вы как бы побываете в Польше и Германии суровой военной поры… А главное: книга поможет вам совершить путешествие в мир высоких, добрых мечтаний и дел.
Итак, в путь, дорогие читатели!
Анатолий Алексин
ПОЧЕМУ Я БОЮСЬ ЯЩЕРИЦ
Давно, когда я был мальчишкой, жила у меня ящерица. Зелёная, с синими отливами и на теле и на длинном хвосте. Симпатичная.
У ящерицы был домик - я сам построил из фанеры - с маленьким стеклянным окошком. Я кормил её мучными червями, а это было непросто. За червями надо было ходить в зоомагазин на Кузнецком мосту.. Это сразу две проблемы. Деньги нужны для червей - раз. А выпросил деньги у родителей - вдруг червей нет в магазине?
Но всё было хорошо, даже слишком хорошо. Ящерица привыкла ко мне. Не кусалась, когда я брал её в руки, бегала по рукам и по плечам, по шее и по голове и смотрела на меня в ожидании: я должен её чем-то угостить.
Длинный её язычок почти облизывал мои пальцы, она ждала. Я давал ей из рук мучного червя.
Но пришёл ко мне как-то товарищ по школе. Я показал ему ящерицу.
- А ты её за хвост можешь схватить? - спросил товарищ.
- Не знаю, - сказал я. - Наверно, могу…
И, к удовольствию своего товарища, я храбро схватил ящерицу за хвост.
- Здорово! - сказал мой товарищ. И ушёл.
Когда ушёл, я увидел страшное: хвоста у ящерицы не было. Хвост лежал… Да что там лежал?! Валялся на полу!
Я положил бесхвостую ящерицу в её фанерный домик с маленьким стеклянным окошком.
Через два дня она умерла. Она ничего не ела. Я закопал её в землю на Чистых прудах.
Много лет прошло с тех пор. Видел я всяких ящериц, и дети мои не раз просили меня: «Папа, давай купим…»
Нет! Не могу!
Будто есть у меня вина перед той, довоенной, которую я не сохранил…
ПЧЕЛИНАЯ НАПАСТЬ
Жил я в детстве в деревне на Ярославщине. Всем был доволен: и рекой, и лесом, и полной свободой.
Часто сидел я с ребятами в ночном у костра.
Но было одно «но». Вот об этом «но» я и хочу рассказать.
У хозяина дома, в котором мы жили, было несколько ульев с пчёлами. Говорят, пчёлы - миролюбивые существа, если их не обижать. И верно: наши пчёлы никого не кусали, не трогали. Никого, кроме меня. Стоило мне выйти из избы, как какая-нибудь пчела обязательно меня укусит. А бывали дни, когда меня жалили и по нескольку раз.
- Балуешься ты много, - говорила мать, - вот они тебя и кусают.
- Да вовсе не балуюсь! - оправдывался я. - Совсем их не трогаю.
«Что за напасть такая! - думал я. - Может, они меня перепутали с кем-то? Ведь другие пчёлы не жалят меня - в лесу, в поле, - а свои…»
Время шло, и не было дня, чтобы я избежал этой пчелиной напасти. То под глазом у меня шишка, то на щеке, то на затылке, а однажды пчела ужалила в спину, и я совсем измучился: почесать укушенное место и то нельзя - рукой никак не дотянешься.
Хотел я спросить нашего хозяина, почему пчёлы меня не любят, но побоялся. «Подумает ещё, что я действительно их обижаю. Как я ему докажу, что вовсе их не трогаю? А ведь пчела, говорят, после того, как ужалит, умирает. Значит, немало их по моей вине погибло».
Но вышло так, что я всё равно не избежал разговора с хозяином. И хорошо, а то бы всё лето мучился.