— Откуда они?

— Ты права, не с Земли. У меня есть свои источники, не волнуйся.

Я непонимающе посмотрела на тюльпаны. О чем он?

— Ах, да, — Марк усмехнулся, — ты же не знаешь. Эти тюльпаны растут только около источников чистой воды. И тогда получаются такими красивыми.

— Спасибо. Я очень люблю тюльпаны, — тихо прошептала я, и пододвинулась чуть ближе.

Марк некоторое время рассматривал мое лицо, будто читая все мои чувства и мысли, а потом тихо, без всякого пафоса или ненужных слов, поцеловал. Просто, сильно.

Мир закружился, а поцелуй все углублялся, и становился все более страстным. Я чувствовала, как ласковая рука поглаживает спину, а потом аккуратно расстегивает платье.

- У нас впереди вечность, — прошептал Марк, — Но даже ее я не согласен ждать.

По мне разливалось необъяснимо прекрасное тепло, и я не знала, почему так происходит. У меня никогда не было таких чувств при близости с Андреем.

Марк стянул рубашку, и мои руки скользнули ему на грудь. Соскочили на спину и прогулялись по ней. Чувство невероятного блаженства качало на воздушных облаках, а его губы пронзали электрическим током.

Марк не давал мне уплыть. Настойчиво, и в то же время нежно, он целовал и распалял меня, так что наша близость и вправду будто растянулась до бесконечности. Когда я думала, что еще чуть-чуть и взорвусь, он перестал меня дразнить и перешел к главному.

Смотреть в глаза, занимаясь любовью, оказывается, прекрасно. Понимать, любить, желать и, наконец, получить свое — это фантастически прекрасно.

Когда все закончилось, мне показалось, что я сейчас задохнусь. Но Марк заметил эту мою странную реакцию, и тут же подхватил на руки. Прижал к себе и поцеловал.

Пожалуй, я впервые поняла, почему это называют близостью. Дело не в физическом контакте, не в акте сладострастия как таковом, а в том, что два близких, понимающих друг друга человека, любящих, соединяются в едином.

Без оглядки на социальное или условное, они растворяются друг в друге, и пусть это будет десять секунд, но в это время они полностью принадлежат друг другу.

— Дыши, Лиза, дыши, — шептал он, нежно глядя, и я задышала.

Так хорошо мне еще никогда не было. В его крепких и надежных объятьях я могла провести вечность.

Когда сердце успокоилась, а дыхание восстановилось, он осторожно положил меня на кровать и взмахнул рукой. Рядом оказался поднос с графином сока и разными вкусностями, и я тихонько засмеялась.

— Когда ты успел подготовиться? И как догадался, что захочу кушать?

— Иногда кажется, что я все про тебя знаю, — серьезно ответил он, — сам поражаюсь, до какой степени ты мне близка.

— То есть я для тебя раскрытая книга? — обиженно протянула я.

Ну вот. Опять Лизка оплошала. Все же знают, что с мужчинами лучше не открываться до конца, оставаясь тайной и манящей загадкой. Иначе используют, затопчут, выбросят.

— Нет. Не так. Ты очень блика мне. Выпей сока, — он налил мне в высокий бокал и протянул:

— Твой любимый, ананасовый.

Почему-то не было сил встать. Последний жест добил меня, и на глазах навернулись слезы. Я была тронута до глубины-глубины своей искореженной женской души.

Неужели это всё — мне? И это не сон?…

Глава 22

Мариам ходила взад вперед по комнате и пыталась вспомнить всё, чему учила в детстве мать. Конечно, были и другие учителя, но почему-то все самые действенные практики рассказала ей королева.

Она поднимала голову, вставала в позу и строила глазки, но все это было бесполезно без практики.

Тогда она решила немного попрактиковаться.

Девушка вызвала дворецкого и спросила, где комнаты Олега. Гордей без единого вопроса проводил ее к мужчине.

Широко распахнув дверь и войдя внутрь без стука, она с удивлением обнаружила, что Олег отжимается от пола.

— Наверное, для защиты и обороны, — подумала девушка, — ведь у него и так отпадная фигура, зачем отжиматься?

Но вслух она спросила:

— Ты умеешь защищаться?

Тот молча кивнул и, не останавливаясь, перешел к накачиванию пресса. Девушке даже показалось, что он специально ее игнорирует.

— У меня есть вопрос, — подпустила она в голос очарования и низких нот.

Олег сбился с налаженного ритма, но не остановился в своих упражнениях.

— Я могла бы быть полезной и тоже отбивать атаки, но вот только мне нужно прояснить пару приемчиков. Давно не тренировалась.

Она специально произнесла заветное слово «тренировалась» с особенной интонацией. Как говорила мама, нужно настроиться на одну волну с собеседником и выбирать слова, которые потенциально могут его заинтересовать.

Так и случилось. Олег сел на пол и заинтересованно посмотрел на Мариам.

— Если я встану в позицию и ударю вот так, — она широко раздвинула ноги и чуть согнула их в коленях. Сложила правую руку в кулак и приготовилась ударить невидимого противника, — Будет эффективно? Или как укус комара?

— Это неправильно. Тебе нужно перенести туловище вперед и вложить вес в кулак. Тогда и удар будет сильным.

— Вот так? — Мариам специально перенесла вес на другую ногу.

— Нет, ты не поняла.

Он встал в позицию и показал как надо.

Мариам снова повторила, но опять неправильно. Она состроила удивленное выражение лица, чтобы казаться наивной и недалекой дурочкой, и это сработало.

Олег вздохнул, и встал сзади. Одной рукой обхватил туловище, а второй — правую руку, чтобы наглядно показать удар.

Мариам послушно выполнила упражнение, но сразу же, не дожидаясь, когда он отпустит ее, проникновенно произнесла:

— Понимаешь, они придут не только за Лизой, но и за мной. Они хотят отдать меня Рональду. А я не хочу.

Ее лицо оказалось совсем рядом, и Олег замер. Такая беззащитная и несчастная, она дернула за какую-то потаенную струну в сердце.

Его рука чуть дрогнула.

— Ага, значит, ему небезразлично, — подумала Мариам, и, добавив больше скорби в голос, продолжила:

— Меня ждет грустная жизнь во дворце, с нелюбимым мужем и ненавистными обязанностями. А я хочу остаться здесь, — она приблизила лицо к Олегу и тихо сказала: — С тобой.

Он резко отпустил ее и отошел к окну. Девчонка явно сбрендила, раз предлагает ему себя. Или, может, влюбилась?

Он косо посмотрел на Мариам, которая так и осталась стоять у двери. Ее поникшая поза, опущенные руки, взгляд в пол — все это показалось неправильным, неестественным — ему она нравилась совсем другой — веселой, дерзкой, с огоньком.

Олег подошел к девушке и осторожно взял ее за руку.

— Будет лучше, если ты побережешь себя, и не будешь мешаться. Магические пассы могут ненароком задеть.

— Давай убежим, — вдруг подняла лицо девушка и со слезами на глазах улыбнулась, — Я люблю тебя.

Он почувствовал крайнюю степень неудобства. Он не мог ей ответить взаимностью. Симпатия, доброжелательное отношение, невинный флирт — это все он мог бы отнести к ней.

Но не любовь. Любовь — на грани боли, фола и последнего взгляда. Для него любовь — это не ромашки собирать под луной, это года, полные ожидания, ненависти к самому себе и злости.

Девчонке этого не объяснить.

Он медленно отпустил ее руку и, смотря в стену, сказал:

— Тебе лучше уйти. Я в душ.

— Но почему? Почему ты так со мной?

Он промолчал и упорно смотрел в сторону.

— Олег! Это все из-за Лизы? Что тетя обещала тебе?

Мужчина будто решил играть в молчанку и принципиально не отвечать на ее вопросы.

— Почему мы не можем уйти? Я взяла достаточно драгоценностей, чтобы не пропасть. Мы уже выручили пятьдесят тысяч! — гордо сказала она.

— Это ерунда! У меня деньги есть, но…

— Что? — Мариам подошла совсем близко и положила руки ему на грудь, — Что она тебе даст?

— Большую сумму денег. Очень большую.

— Сколько? — деловито спросила Мариам, изо всех сил стараясь не показать, как он ее обидел.

Променять ее, прекрасную Мариам, на деньги? Да она вообще принцесса, и наследует огромные земли и приличную сумму. Правда, это будет после смерти короля, а сумма лежит в банке, но сам факт!