Глава 13

— Пошел, — удовлетворенно сказал Мирай Шогэс Латахо Рой.

— Все отлично, мой генерал.

Автомобиль стоял на усыпанной оранжевыми лепестками аллее заброшенного парка, и они были в салоне вдвоем — дряхлый, сильно сдавший за последние месяцы генерал и обновленный, бодрый и счастливый Гэс Атахо.

— Сегодня вечером, дядя, мы с вами нарежемся до поросячьего визга и пойдем по бабам. — Он потер руки.

— Если до визга, то не сможем, — флегматично отозвался генерал.

— Пойдем-пойдем! Вот увидите — мы еще ого-го! — Атахо был выше своего прежнего роста, шире в плечах, но лицо осталось тем же, что в юности: светлые широко расставленные глаза, выпуклый лоб, твердый подбородок. Удался; ничего не скажешь, удался вторым рождением.

— Делано остановился, — прозвучал голос из передатчика.

— Прекрасно, — отозвался Атахо.

— Далеко ушел? — обеспокоенно продребезжал генерал.

— В допустимых пределах, — успокоили его.

— Следите, не спускайте глаз!

— Да, генерал.

— И смотрите…

— Бросьте, дядя, — вмешался Атахо, — на вас работают профессионалы. Не дергайте людей, они сами знают что делать. Лучше подумайте, как мы славно проведем сегодняшнюю ночку. — Молодые глаза его возбужденно сверкали.

Участник войны на Бенго-Дали, бывший командир отряда быстрого развертывания, он еще не был стар, но был неизлечимо болен. Подхваченная в бенго-далийских болотах лихорадка вот уже лет десять утомляла, изматывала, подтачивала организм. Атахо устал — от болезни и от ожидания. Девять долгих лет доктор Генрих со своей командой не мог дать вразумительного ответа, когда наконец все будет готово, проверено и отлажено, когда бравый воин и его дряхлеющий дядя смогут воспользоваться тайной геронтологии. Генрих тянул резину, не давая согласия на последний, решающий, эксперимент, Атахо болел, генерал дряхлел. А Виктор Делано тем временем чуть не сбежал и не натянул им всем нос. Теперь, когда он буквально восстал из мертвых и нежданно-негаданно вернулся, и пока рядом с ним нет Кэттана Морейры, который себе на уме и тот еще плут, нужно пользоваться моментом и ловить удачу, что бы там ни болтали медики. Им бы только деньги с генерала доить.

— Что Делано? — нетерпеливо сказал в микрофон генерал.

— Нормально, — отозвалась рация.

— Не упустите.

Волнуется старичок, подумал Атахо, внутренне ухмыляясь. Еще бы: столько лет ожиданий и надежд…

— А все ж таки зря вы, дядя, пошли через Ларсена — надо было напрямую.

— Генрих…

— Генриха интересует процесс, а не результат — иначе говоря, только деньги, а не вы, не ваше драгоценное здоровье.

— Но надо проверить на них. Насколько этот Делано восприимчив.

— С восприимчивостью все в порядке — взгляните на меня, — широко и радостно улыбнулся Атахо. — И Делано воспринял бы вас в лучшем виде, а так только время уходит зря.

— Нетерпеливая молодежь, — хохотнул генерал. — Если бы молодость знала…

— …если бы старость могла, — подхватил племянник. — Наконец-то вы сможете соединить то и другое, бодрость здоровой молодости и мудрость старости. Замечательная смесь, шибает в голову… — Атахо поглядел на часы. — Началось — он уже Ларсен. Поздравляю, мой генерал: скоро он станет вами.

— Сперва мы посмотрим, — голос старика окреп. — на этого Делано… на нового Ларсена.

— Левэр? — наклонился к передатчику Атахо. — Как там у вас?

Ответом было молчание.

— Левэр! — требовательно поднял голос генерал. — Каким там… вы занимаетесь?!

— Уходит, — внезапно обрела речь рация.

Генерал взревел, как разъяренный бык.

— Ловить! Вернуть! — Остальное было совершенно непечатно.

Вот, значит, как — с планеторазведкой вздумали тягаться. Ну, что же, мальчики, дерзайте: гон по человеку — знатная охота. Лесным невидимкой, стремительным и неуловимым, он скользил в дурманящих зарослях бечески. Вперед, ребятки, вы у меня еще побегаете. Сколько вас? Трое? Нашли кем пугать. Ты что, парень, хочешь меня обойти?

Он достал из нагрудного кармана безотказный сковач и не целясь выстрелил в темный силуэт. Полежи-ка там полчасика, друг мой…

Из пробитого в кустарнике туннеля донесся безумный, мучительный вопль.

Бросаясь в траву, сливаясь с землей, он попытался осознать, что же произошло. Парализатор безвреден и не причиняет боли. Но что за галлюцинация: его рука сжимает смертельный дезинтегратор. Ты спятил, люци Ларсен! Как это у тебя очутилось?

Тихий, замирающий хрип — там, куда он только что выстрелил. Он подался назад, растерянный, сбитый с толку. Как получилось, что он убил человека? Откуда у него запрещенный маленький «Михайлов»? Почему на него охотятся, на мирного планеторазведчика?..

…Пес его знает, ничего не понять. Каким чертом меня сюда занесло? И где Ларсен? А там что за суета? Никак, по мою душу кто-то бредет? Ну уж нет, черта с два, я уношу ноги! Круто повернув, он нырнул в буйно разросшийся кустарник, обсыпанный, словно крупой, мелкими шариками сиреневых цветов. Задать стрекача — дело нехитрое, но эти-то, видать, тоже не дураки — которые за мной охотятся.

Почему? Откуда они проведали, что мы сюда двинемся?.. Метланд! Конечно он! Только он да Галахов были в курсе, где мы сядем. Ну, сука… А ведь отговаривал: нельзя вам на Франческу соваться, каюк вам тут неминуемый. И сам же… Денежки ему понадобились, в семействе у него, видите ли, нелады. Пьянь проклятая, продал нас глазом не моргнув.

Но куда Ларсен мой запропастился? Беда, если его тут отловят; ой, беда. Надеясь, что верхушки молодой поросли не слишком уж заметно качаются и не указывают преследователям путь, он быстро и со всей ловкостью, на какую только был способен, полз вперед. Однако же, куда податься? К морю смысла нет, катер без Ларсена не найдешь. Значит, к жилью? Да, но где то жилье, в этих охотничьих угодьях? И Ларсен… Ну, люци-то не пропадет, ему лес что дом родной…

— Не двигаться, — прозвучал вдруг тихий внятный голос. — Лежать.

Он взвился: пружина ярости, упрямства, стремления поступать наперекор всему подбросила его в воздух и развернула лицом к врагу. Выстрел — короткий, беззвучный, машинальным спуском курка — и человека нет, лишь вмятина в земле да расчищенное пространство в зарослях. Боже! Он чуть не выронил дезинтегратор. Зачем же насмерть-то?! Он метнулся в кусты, с треском ринулся напролом. Ларсен! Люци, где же…

Он помчался искать. Даже не зная, кого он разыскивает и как зовут его самого. Виктор Делано? Эрик Ларсен? Все безнадежно смешалось.

…Да, парня, конечно, надо найти. Кто бы ни были эти ребята, а шутки с ними плохи. Он замер на мгновение чутко прислушался, затем тихо-тихо выпрямился и очень внимательно оглядел доступный глазу участок парка. С одной стороны сквозь кружево цветущих ветвей просвечивало небо, и как будто шелестели морские волны? Да, верно, шелестит. Но это не вода, это трава под ногами осторожного охотника. Что тебе от меня надо, приятель? Или ты ищешь Делано? Ну, его ты не получишь, не надейся; не позволю. Вновь опустившись на землю, он бесплотной тенью скользнул вбок, описал дугу и внезапно и безмолвно вырос за спиной преследователя. Короткий взмах руки с зажатым дезинтегратором — и человек беззвучно осел на землю и завалился на бок. Полежи, голубчик, отдохни.

Но где же мой Делано? Вот сумасброд — умчался не пойми куда, а теперь я его ищи, когда лес так и кишит охотниками за человеком. Где ж я видел-то его последний раз? Так, сейчас сориентируемся…

Он не стал возвращаться по своим следам, а двинулся напрямик. Безошибочное чутье планеторазведчика точно вывело его к знакомой проплешине, бывшей когда-то ухоженным симпатичным лужком. Здесь все было тихо, ни намека на ловцов. Все же он долго прислушивался и приглядывался, чтобы не угодить в засаду. Место для нее — лучше не придумаешь. Затем тихонько двинулся вдоль края поляны. Кажется, здесь. Отсюда Делано куда-то рванул самостоятельно, и именно тут надо брать его след… Что это?