Джулию, которая задремала к рассвету, разбудили громкие выхлопы, и, к тому моменту, как она протерла глаза, грузовик благополучно скрылся из виду. Ее спальный мешок был мокр от росы, а рюкзак, где она держала костюм для тайцзи, выглядел так, словно его основательно поваляли в грязи.

«Уехал... - пронеслось у нее в голове. - Стоп! Что значит уехал?!»

Потрясение ее было столь велико, что она на минуту забыла, где находится. Не удосужившись расстегнуть молнию на мешке, она вскочила на ноги, но, не устояв, упала носом в траву, и из ее уст сами собой вырвались слова, какие добропорядочной синьорине произносить не положено.

- Ах негодяй, ах плут! Бросить меня наедине с этим... с этим... Ух, я ему! - негодовала она, сражаясь со спальником. В неравной схватке ее нарядное платье лишилось нескольких оборок, измазалось в травяном соке и под конец дало по шву изрядную трещину.

- Всё наперекосяк! - всхлипнула она, неподвижно сев на земле. - Хоть ты плачь!

Она собиралась в точности осуществить сие намерение, когда сзади к ней подобрался Кристиан и опасливо тронул ее за плечо.

- Ты опять светишься, дорогая.

- Я вам не дорогая, ясно?! - огрызнулась Джулия, исходя слезами. - И перестаньте уже ко мне цепляться! То я свечусь, то я убегаю, то смотрю косо! Вы мне опостыли!

Кимура стоически выслушал эти и прочие обвинения в свой адрес, отвел с ее лица слипшиеся пряди и проникновенно произнес:

- Твой брат уехал, но миссия не выполнена. Без твоей помощи мне нечего и надеяться распутать это дело. Посмотри, что оставил нам на прощанье Федерико.

Он раскрыл перед нею ладонь, где, в обрамлении коричневого пергамента, сверкая и переливаясь, лежал невероятных размеров бриллиант.

- О небо! - вскрикнула Венто, зажав руками рот. - Так вот, значит, о каком богатстве шла речь, когда он разливался предо мною соловьем! Хорошо же дельце, если нас порешат из-за какого-то прозрачного осколка.

- Из-за шлифованного прозрачного осколка, - поправил Кристиан. - Он стоит миллиарды.

Путаясь в спальном мешке, Джулия отпрянула от учителя с расширенными от ужаса глазами.

- Спрячьте! Спрячьте скорей! Он нас погубит!

Ее просьбе Кимура не внял. Сощурившись, он вскочил на ноги, и его взметнувшийся плащ на миг заслонил от девушки небо.

- К нам гости, - напряженно проговорил он, всматриваясь в даль. - Ибо полагать, что обыватели-греки увлекаются пробежкой в столь ранние часы, да еще в сотне километров от цивилизации, было бы неразумно.

- По нашу душу, да? Я так и знала, так и знала! - рассердилась вдруг Джулия и, встав, принялась стягивать через голову платье.

- Что ты делаешь? - удивился Кристиан.

- В отличие от моего бесхребетного братца, я не собираюсь сдаваться! - глухо отозвалась та, рискуя задохнуться в корсете. Минутой погодя она, согнувшись в три погибели, уже вытаскивала из портфеля белое боевое кимоно, поскольку другой одежды у нее с собой не было. А платье нашло свое место под забором в виде груды ненужного тряпья. - Они еще пожалеют, что с нами связались!

- Следует отдать должное тому, кто в столь краткие сроки после зимы сумел приобрести ровный шоколадный загар! - сказал Кристиан, различив фигуру одинокого спринтера. - И гидразин меня разбери, если это не женщина!

- Коль женщина, не жди победы легкой, - насупясь, прокомментировала Джулия. - Могу я собственноручно выцарапать ей глаза?

- Зачем?

- Моррис не глуп, он знает, кого посылать. А если бегунья лишь отвлекающий элемент, вы возьмете на себя главного противника. Не исключено, что он готовится к прыжку, скажем, вон в тех зарослях. Там как раз нет ограждения.

- Да, ты права. Дезастро мастак организовывать засады!

Сражаться бок о бок со своим учеником - мечта любого мастера кунг-фу, однако если ученик горд и своенравен, никогда нельзя знать, что он выкинет в решающий момент.

Кристиан являл собою образчик бесстрашного воина. Он прокручивал в уме приемы и стратегические ходы, чтобы разом покончить с врагом, не оставив ему ни шанса на победу. А Джулия, в гордости и своенравии которой не приходилось сомневаться, обогнула сложенную у забора поленницу дров, отыскала в ржавой сетке дыру и пролезла в нее, нимало не заботясь о том, какова будет реакция учителя.

«Я хочу убедиться, - твердила она себе, - что это действительно женщина и что она чернокожая. У меня не такой острый глаз, как у сэнсэя. Мне бы лично взглянуть... Сперва взглянуть, а уж потом и поприветствовать».

Приветствовать посланницу Дезастро она намеревалась в своей, неповторимой манере. Она хотела заставить себя светиться.

«Мой свет, - полагала она, пробегая мимо цветущих кустов олеандра, - собьет ее с толку, после чего я собью ее с ног».

Овеваемая свежим ветром, она мчалась по росистой траве, а сердце так и прыгало в груди. Вот холм остался позади, вот козья тропка, вот молчаливая компания камней. Фигура темная летит навстречу, ближе, ближе...

- Уму непостижимо! Нет! - оторопела Джулия, убавив темп и проведя рукой по волосам. А потом как подскочит да как завопит: - Клеопатра-а-а!

Их ликованью не было границ. Кристиан, который не сразу обнаружил отсутствие ученицы, нагнал ее, когда она уже вовсю отплясывала с африканкой.

- Слава сущему! Это всего лишь наша добрая фея из вишневого сада! - с невероятным облегчением сказал он. - А мы уж было приготовились защищаться.

- Да, Клео, подумать только, - проговорила Джулия, смеясь, - я собиралась...

- Она собиралась выцарапать тебе глаза, - вставил Кристиан, блистая своей самой обаятельной улыбкой.

[46] Увы мне! (ит.)

Глава 22. Красный скорпион и синяя стрела

Бледные тени цветущих деревьев дремали на выложенной зигзагом дорожке, тянулись к многовековому пьедестальному фонарю и довольно-таки неучтиво наползали на лоб Люси. Ей не были рады ни сакуры, ни птицы, ни бабочки. Из кустов на нее исподволь поглядывали детишки, а Аризу Кей так и вовсе не знала о том, что в саду появился чужой. Одна из синичек взялась ее предупредить. Но в беседке обнаружилась лишь колеблемая ветром бумага для каллиграфии с подсыхающим столбцом иероглифов, а окна и двери обеих пагод были наглухо закрыты. Покачиваясь, под мостом нежно звенел колокольчик. Где-то стукнулась об изогнутый карниз и скатилась в ручей сосновая шишка. Всё дышало весной, дышало спокойствием и блаженством, однако на Люси эта атмосфера не действовала.

- Вот так веточка! - подивилась она, покручивая в руках телепортатор. - Доставила на курорт почище Крита! Хотя, по правде, мне никогда не нравились восточные традиции. Что у них там? Гейши, самураи, журавли... - В таких вещах она разбиралась с ограниченностью филистера, в чем едва ли могла себя упрекнуть. - Что-то вязкое и приторно сладкое, как неудавшийся заварной крем, который я однажды ела в Гуанчжоу.