Между тем наступало утро. Перехваченная цепью холмов, перед путниками расстилалась равнина. Где-то вдали синели зубчатые отроги гор, и Джулия не смогла сдержать возглас восхищения, когда первый, несмелый луч солнца пополз по земле, пересекая глиняную дорогу. Через мгновенье такая же ярко-желтая полоска легла ближе, подкралась к холмам и охватила их радостным сиянием. А еще минуту спустя целый сноп лучей ударил в боковое стекло грузовика, отчего водитель засмеялся пуще прежнего. Джулия запела, и, наверняка, как предположил Кимура, засветилась. Теперь она всегда светилась, когда ей было хорошо. Солнце постучалось в непроницаемую оболочку фургона, помедлило, распластавшись яркой кляксой по крыше, и с разбегу нырнуло в дремавшую справа оливковую рощу. И вдруг вся широкая равнина сбросила с себя сумрачное покрывало, вздохнула, точно пробудившаяся царевна, и заблистала росой. Зажужжали насекомые, весело зачирикали в кустарниках щелчки, а стрижи принялись усердно нарезать круги. Вспугнутая грузовиком стайка юрких бормотушек вспорхнула с земли и, издав резкое «чрек-чрек-чрек», скрылась в зарослях на противоположной стороне дороги.

- Не правда ль, чудесно? - спросил у Джулии незнакомец. - И это всё, с земляничными деревьями, шалфеем, чабрецом и розмарином, с шустрыми пташками и пугливыми сурками, - всё-всё принадлежит мне!

- А не преувеличиваешь ли ты? - с сомненьем отозвалась та. - Ведь ты бедняк. Сам говорил, лачуга в чистом поле, четыре колеса да ящики с абрикосами. Разве ж тут разживешься?

- Ага! А это ты видела?! - залихватски вскричал водитель, доставая из бардачка завернутый в пожухлую бумагу предмет и небрежно покручивая руль одними кончиками пальцев. - На, гляди! С таким добром я приобрету вдесятеро против того, что имеют миллионеры!

- Не хочу ничего знать! Что бы ни было в этом свертке!

- Ну, воля твоя, - сказал «властелин равнины», поспешно пряча предмет в карман. - Тпруу! Приехали! - шутливо объявил он, затормозив так, что Кристиан буквально впечатался лицом в стенку, у которой подслушивал.

«Они похожи на двух воркующих голубков», - ревниво заметил он, выглядывая из фургона. Энергичный молодой человек, соскочив на землю, оббежал машину спереди и подал Джулии руку.

Прошло немного времени, и на место утренней свежести заступил зной, роса испарилась, замерло гудение пчел. Воздух иссушился в мгновение ока. Даже трава поникла, а пышные, горделиво распустившиеся цветы стали еще старательней источать свои ароматы. Кристиан отряхнул плащ и мягко спрыгнул с подножки кузова.

«Обман, кругом обман, - думал он, подкрадываясь к платану, за которым, блеклое и покосившееся, стояло жилище похитителя. - Люси лжет направо и налево, Джулия недоговаривает. Не удивлюсь, если у нее роман с этим нищебродом!»

Он огляделся: буро-зеленое взгорье на юге, откуда они спустились в низину, граничило с бездонным голубым небом, а впереди, за покосившейся крышей хижины, лиловым цветом отливали зубцы гор. Моря нигде не было видно.

Дождавшись, пока Джулия с незнакомцем переступят порог, Кимура перемахнул через дырявый плетень из проволоки и вскоре поравнялся с одиноким, давно перегоревшим фонарем, который должен был освещать тропинку к дому.

Он не испытывал неловкости при мысли о том, чтобы выступить в роли незваного гостя, однако имел ли он право вторгаться в чужую жизнь столь грубым и опрометчивым образом? О да, имел! Полное, неоспоримое право! Ибо кто как не он отвечал за благополучный исход миссии? Кто как не он был обязан собирать под крыло непоседливых учеников и приструнивать их в случае непослушания?

«Работенка для наседки, ничего не скажешь», - проворчал Кристиан и направился к дверям лачуги. Как душно и уныло вокруг! Над крышей, плавно взмахивая крыльями, пролетел сокол, вернулся и повис в воздухе, словно бы задумавшись о бесцельности бытия, повернул затем от солнца и скрылся за рощей.

Кимура по привычке занес кулак, чтобы постучать, но потом опомнился и решил ворваться без всяких церемоний.

У паренька, который как раз потчевал Джулию чаем, при его появлении отвисла челюсть и хорошо, что не вывалился из рук заварник. Хотя одна капелька всё ж капнула гостье на ногу.

- Федерико, увалень! - зашипела не него Венто и вмиг притихла, увидав в проходе фигуру учителя. - С-синьор Кимура? - пролепетала она.

- Хотела от меня сбежать?

- Что вы! Как можно! Я... Я не подумав.

- Непреднамеренность действий - признак слабости натуры, - изрек Кристиан, облокачиваясь о высокую спинку стула. - Ты меня удивляешь.

- Кто это, Джулия? - спросил опешивший юноша. - И почему он тебя преследует? Ты только скажи, я с ним разберусь!

- Глупости! - фыркнула та. - Знакомьтесь, сэнсэй, это мой двоюродный брат.

Кристиан и Федерико неохотно обменялись рукопожатиями и оба сели за стол, вернее, за шаткий, облупившийся столик с подгнившими ножками.

- В последний раз, - угрожающе проговорил Кимура, норовя просверлить ученицу взглядом.

- Что?- беспечно откликнулась та.

- В последний раз ты срываешь мои планы, понятно?!

Федерико нервно заерзал.

- О, у меня же угощенье пропадает! Извиняюсь, глубоко извиняюсь! - И он резво вскочил со скамьи.

- Какое-такое угощенье? - полюбопытствовала Джулия.

- Да так, пустяки! Чепуха на постном масле!

Пока он бегал в погреб, который представлял собой не что иное, как прикрытую досками яму на заднем дворе, в его лачуге происходил странный разговор.

- Выходит, он твой брат? - спрашивал Кристиан, выбивая пальцами ритм по столешнице.

- А вы что вообразили?! Что он из мафиозного клана?

- Всякое вообразишь, когда человека уводят у тебя из-под носа. Смотри, как бы я не пожалел, что взял тебя на Крит.

- Вот еще! - вспылила Венто. - Да если бы не я, вам бы и в голову не пришло заступаться за несчастных детей! Вам не кажется, что в таком деле лучшее - это спонтанность?

- Не кажется, - буркнул Кимура. - Без качественного плана нас ждет провал.

- Это вас ждет провал, а я преуспею!

- Самонадеянная девчонка! Ты преуспеешь только в том случае, если тебе не помешают ни Моррис, ни Туоно, ни Люси!

- Люси?! - оторопела Венто. - А она-то здесь при чем?

- Ее точит зависть, потому что ей я предпочел... - Тут он так взглянул на Джулию, что ее пробрала дрожь, - тебя.

Она инстинктивно отодвинулась от стола.

- Перестаньте, перестаньте сейчас же! Вот что действительно способно сорвать ваши планы, так это безрассудные чувства!

- Чувства всегда безрассудны.