Он вздохнул.

– Ну и как ты относишься к такому неожиданному развитию событий, Кэтлин?

Услышав сарказм в его голосе, я оглянулась.

Кейд пожал плечами.

– Не могу делать вид, что мне нравится твоя озабоченность личной жизнью Блейна.

Нахмурившись, я возразила:

– Дело не в этом. Просто… он едва её знает. По сути, ему известно только то, что она ненавидит меня.

– Бренна не такая плохая, как тебе кажется, – возразил Кейд. – Не думаешь же ты, что я столько лет общался бы с пустышкой?

Теперь уже меня затопило чувство вины и смущение. Сказать было нечего.

– Принцесса, – вздохнул Кейд, приподнимая мой подбородок. – Я тебя понимаю. Честно. Но ты должна отпустить его. – Он помедлил. – Если только не жалеешь о своём выборе.

– Нет, не жалею, – ответила я, посмотрев ему в глаза. – Я люблю тебя. Просто, оказалось, что отпустить труднее, чем я думала…

Нахмурившись, Кейд изучал меня несколько долгих секунд, а потом медленно кивнул.

– Верю. Нужно время и расстояние.

Я вздохнула и прижалась щекой к его груди. Некоторое время Кейд задумчиво поливал струйками мою спину. Мы молчали, а вода постепенно остывала.

Наконец я прервала тишину:

– Разве это не странно?

– Что именно? – спросил Кейд, поглаживая мою спину.

– Я и Бренна. Вы с Блейном словно обменялись женщинами. Разве это… не странно? – Я выбрала эпитет «странно», как самый безобидный из тех, которые приходили в голову.

Кейд неожиданно рассмеялся, и я с замешательством подняла на него глаза, не находя ничего смешного в том, что сказала.

– Принцесса, посмотри на меня, – произнёс Кейд, и угол его рта косо приподнялся. – На моём теле десятки шрамов. Я даже вспоминать не хочу, как получил их, проживая жизнь, которая была ненавистна до тех пор… пока я не встретил тебя. Так что, поверь, меньше всего меня беспокоят твои бывшие любовники. Даже если один из них мой брат.

Разве можно что-то на это возразить? Кейд любит меня. Ему безразлично моё прошлое. Он хочет быть со мной. И да, он прав. Нужно отпустить прошлое и отстраниться. Блейн больше не моя забота. Кейд и малыш – вот моя новая жизнь.

Я обвила его шею руками и поцеловала так страстно, как только могла. И когда Кейд крепко обнял меня в ответ, я почувствовала, что прошлое, наконец, меня отпускает.

Я придирчиво осмотрела своё отражение в зеркале, нервно кусая губу. Элегантное чёрно-белое платье до середины колена мягко облегало фигуру.

– Такое чувство, что мы собираемся на похороны, – сказала я, оглянувшись на Кейда.

Он оделся в строгий чёрный костюм с белой рубашкой и сейчас возился с галстуком.

– Теперь ясно, почему ты не носишь галстуки, – поддразнила я, убирая его руки.

– А мы действительно идём на похороны, – согласился Кейд, позволяя мне перевязать узел. – Фигурально выражаясь. Пора забить последний гвоздь в крышку гроба дяди Роберта.

– Думаешь, Блейн справится с этим? – спросила я, понимая, как много значит для него сенатор Кестон.

– Должен, – мрачно ответил Кейд. – Если нет, то я помогу. Но мой метод решения проблемы будет более действенным.

От его хладнокровной улыбки мне стало не по себе.

– Я думала, мы не можем его убить, – возразила я.

– Блейн нет, – ответил Кейд. – А я могу.

Мои пальцы сжались на его рукаве.

– Нет, ты тоже не можешь! Подумай обо мне и ребёнке. Хватит подвергать себя опасности. Даже ради Блейна.

Кейд прищурился.

– Обещай мне, – просила я, обхватив его лицо руками. – Обещай не оставлять меня одну растить ребёнка.

Несколько долгих секунд он не сводил с меня пронизывающего взгляда, а потом произнёс:

– Обещаю.

Когда мы спустились на первый этаж, Блейн расплачивался у стойки, а Бренна ждала поодаль. Из нас четверых она единственная не оделась официально, ограничившись джинсами и рубашкой свободного покроя. Кивнув Кейду и мне, Бренна отпила кофе из бумажного стакана.

Когда Блейн подошёл к нам, я тяжело сглотнула, увидев на его лице следы побоев. Надев солнечные очки, он сказал:

– Твои глаза уже лучше. Надеюсь, больше никаких последствий?

Я покачала головой.

– Нет. Всё хорошо.

Когда мы вышли на улицу, я с удивлением обнаружила, что отель располагался рядом с Капитолием. Отделившись от нас, Бренна направилась к стоянке, а мы пошли по длинной улице к зданию Конгресса.

– Разве она не с нами? – спросила я, пытаясь прояснить обстановку.

– В случае если придётся быстро уезжать, – ответил Блейн, – Бренна будет ждать нас поблизости в машине.

Я смущённо нахмурилась:

– А почему вы взяли меня? Я ведь не член семьи. – Если честно, я больше всего боялась, что не выдержу и накинусь на сенатора.

– Разве? – спросил Блейн.

Вскинув взгляд, я увидела на его губах улыбку. Потянувшись, Блейн взял мою руку в свою.

Когда мы поднимались по ступеням Капитолия, с одной стороны меня держал за руку Кейд, а с другой – Блейн. Оставалось надеяться, моё присутствие действительно помогало братьям, потому что от них я получала невероятную поддержку.

Благодаря удостоверению Блейна мы без промедления прошли через пропускной пункт. В многолюдных коридорах он хорошо ориентировался, и вскоре мы остановились перед дверью с бронзовой табличкой: «Сенатор Роберт У. Кестон». Чуть ниже значилось: «Массачусетс».

Постучав два раза, Блейн вошёл в приёмную, в которой за широким столом сидела секретарша средних лет. В углу возвышались два флага – государственный и, полагаю, флаг штата Массачусетс.

– Мистер Кирк, – улыбнулась женщина, поднимая глаза от бумаг. – Как давно вы не были у сенатора!

– Здравствуй, Джеки, – ответил Блейн с лёгкой улыбкой. – Я давно не был в Вашингтоне. Он у себя?

– На совещании, – ответила Джеки. – Прошу, подождите его в кабинете.

– Спасибо, – ответил Блейн, открывая перед нами ещё одну дверь.

Джеки с любопытством проводила меня взглядом. Когда мы очутились в кабинете, Блейн закрыл за нами дверь.

Помещение оказалось небольшим, но, наверное, в этом здании место было весьма дорогим. У противоположной стены стоял большой стол из красного дерева. Над ним висел портрет Джона Адамса. На полу лежал роскошный персидский ковёр. Между двумя окнами располагался мраморный камин, рядом с которым стояли два антикварных кресла. Кейд сел в одно из них. Сняв солнечные очки, он извлёк из кармана пиджака крошечный датчик.

– Это заблокирует прослушку на расстоянии двадцати метров, – объяснил он, вернув «жучок» в карман.

Блейн коротко кивнул, явно нервничая. Он обошёл кабинет и, остановившись у окна, посмотрел на улицу. Он был напряжён и мрачен. С щемящим сердцем, я подошла и осторожно коснулась его плеча. Блейн взглянул на меня, и мне не пришлось ничего говорить. Он всё прочитал на моём лице и, погладив большим пальцем скулу, коснулся губами моего лба.

– Не волнуйся, – мягко попросил Блейн.

В этот момент дверь открылась, и человек, которого я ненавидела, вошёл в кабинет. Сенатор Кестон выглядел так же, как все влиятельные политики. Он был хорошо сложен, что подчёркивалось безупречно сшитым костюмом. Окружавшая его атмосфера богатства и власти производила подавляющее впечатление. Разумеется, сенатор не удивился, увидев нас, но и не обрадовался.

– Я пропустил какое-то семейное мероприятие? – холодно осведомился он, окинув нас внимательным взглядом.

– Ты не семья для меня, – возразил Кейд, наблюдая, как сенатор садится за рабочий стол.

– Взаимно, – ответил Роберт, откинувшись на спинку кожаного кресла. Он кивнул в мою сторону. – Вижу, ты не удержался и притащил с собой грязь.

Кейд угрожающе прищурился, но поймав взгляд брата, промолчал. Мои колени дрожали, и я была благодарна, когда Блейн посадил меня во второе кресло рядом с братом. Бережно убрав прядь волос с моего лица, он обернулся к сенатору.

– Нам пора серьёзно поговорить, дядя. – Скрестив руки на груди, Блейн прислонился плечом к камину, словно силился сохранить самообладание. Осуждение и горечь пронизывали его взгляд. – Ты манипулировал мною, лгал, преследовал людей, которых я люблю. Зачем?