Хотя в этом его суть.

Он актер. Его талант врожденный. Ему никогда не нужно было упорно трудиться. Парень мог сменить настроение и обстановку за секунду, изменить сценарий, и никто не поймет, что это произошло. Трудно сказать, то ли он просто играет какого-то персонажа, то ли действительно имеет в виду то, что говорит.

— Нет, — говорит Джонатан низким голосом, но колко. — Не делай этого.

— Не делать чего?

— Не веди себя так, будто мне было тебя недостаточно.

— Я не веду.

Он мотает головой, его выражение сменяется на другое. Злость? Боль? Раздражение?

— Не знаю, как ты можешь это говорить, как ты вообще можешь так думать.

— Потому что это правда, — шепчу, опуская взгляд на его руку вокруг моего запястья. Он не выпускает его. — Я не собираюсь быть злопамятной, но очевидно, что тебе было недостаточно только меня.

— И как же это было очевидно?

Не могу поверить, что он это спрашивает, что он притворяется, будто не понимает. Он правда притворяется? Не знаю. Или так, или он провел слишком много времени, игнорируя реальность.

— Ты хотел намного большего, чем у тебя было со мной, — говорю. — Я не могла удовлетворять тебя полностью. Пыталась, но у меня не вышло. Поздние приходы домой, вечеринки, все эти разные места и лица... Я потерялась где-то посреди этого, но ты никогда не останавливался, чтобы оглянуться и увидеть с тобой ли я все еще. И затем пьянство, наркотики, женщины.

Он морщится на моих словах.

— Я никогда не изменял тебе.

Он говорил мне это прежде, но смысл не в этом. Хорошо, что он держал штаны на себе, держал руки при себе, но, тем не менее, снова и снова он выбирал их. Оставил меня позади, одну, в городе, где у меня был только он, чтобы быть с ними.

Актерами. Моделями. Светскими людьми.

Я так сильно стремилась за ним и его мечтой. Отказалась от всего. Но в конце он не дал мне даже минуты.

Я просила об одной минуте.

— Не имеет значения, — ставлю точку. — В любом случае все кончено.

Джонатан отпускает мое запястье, и я снова начинаю идти. Он идет рядом. Могу сказать, что парень хочет поспорить, и очень часто его губы приоткрываются, как будто он нашел слова, чтобы переубедить меня, но останавливает себя.

Когда мы достигаем моего дома, я задерживаюсь рядом с парковочным местом недалеко от своей двери.

— Спасибо, — бормочу неловко, неуверенная, что сказать в этот момент.

— Ты неправа, — говорит Джонатан, когда я разворачиваюсь. Его голос негромкий, но я слышу. Стоило догадаться, что он так просто не отпустит эту тему.

Я качаю головой.

— Нет.

— Да, — снова повторяет. — И я ненавижу то, что заставил тебя думать иначе, Кеннеди.

Он уходит, я наблюдаю за этим, игнорируя крохотную часть себя, которая не хочет его ухода.

Мэдди уже в кровати, когда вхожу в квартиру, но Меган лежит на диване, переключая каналы так быстро, отчего я не уверена, видит ли она, что на них идет. Девушка замечает меня и садится.

— Ничего себе, ты выглядишь...— начинает она, махнув на меня рукой.

— Как?

— Не знаю, — отвечает. — Но выглядишь как-то по-другому.

— Я и чувствую себя по-другому, — бормочу, располагаясь на диване рядом, кладя туфли ей на колени, когда забрасываю ноги на журнальный столик. Мое платье задирается почти до талии. Вероятно, я свечу перед ней своим нижним бельем, но мне плевать. Что за ночка.

— О боже, это было так плохо? — спрашивает она, ее голос становится низким, когда она хватается за грудь. — У него маленький? Тонкий как иголочка член? О, боже... Это охрененно. Пожалуйста, скажи, что у Эндрю мизинец в штанах.

— Нет, — отвечаю, смеясь, и замолкаю, прежде чем добавить: — Ну, я не знаю. Никогда не видела его, но сомневаюсь, что это тот случай.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что никогда не видела?

— То и имею в виду. Я никогда не видела. Мы никогда... то самое.

— Что? — Меган шокировано смотрит на меня. — Вы ходили на свидания пару раз, и даже ни разу не поиграли? Какого черта? Я имею в виду, я тебя не обвиняю, потому что фууу, это же Эндрю, но почему ты продолжаешь ходить с ним, если он еще не залез к тебе в трусики? В чем смысл?

— Может, потому что он милый.

— Милый? Ты знаешь, кто ещё милый?

— Даже не начинай.

— Мистер Роджерс[3], — давит она. — Он хочет, чтобы ты была его соседкой. Боб Росс[4], он милый тоже. Он нарисует тебе маленькое счастливое облачко. Как насчет одного из «Кливерс»?[5]  Почему бы не пойти на свидание с одним из них?

— Совершенно точно знаю, что они все мертвы.

— Да, такими темпами с твоей вагиной случится то же самое.

Смеясь, пихаю ее, и Меган почти падает с дивана.

— Это не так.

— Ладно, неважно. Итак, Эндрю милый, — она притворяется, что ее тошнит. — Если вы не резвились голышом, что вы делали сегодня вечером?

— Ужинали.

— Ужинали, — говорит она, смотря на меня во все глаза. — Тебя не было несколько часов. Сколько ты съела?

— Почему ты задаёшь так много вопросов?

— Просто пытаюсь убедиться, что ты не убежала и не сделала ничего глупого, как например, резвилась голышом с кем-то другим.

— Конечно, нет, — говорю. — Мое платье оставалось на мне весь вечер.

— Но ты сбежала, да?

— Я ничего не делала.

Она качает пальцем перед моим лицом.

— Ты виделась с ним.

Виновата.

Мне не нужно ничего говорить. Она все понимает.

— Господи, помилуй, Кеннеди...

— Знаю-знаю. Тебе и не нужно это говорить.

— Ох, но я скажу, — говорит она. — Я не собираюсь диктовать тебе, что делать. Конечно, мне хочется. Я бы хотела уговорить тебя получить судебный запрет, но не буду. Знаю, он ее отец...

— Он также твой брат.

Она слегка треплет меня по голове.

— Брр, не напоминай.

Вставая, надевает свои туфли, поправляя складки на одежде.

— Ты можешь остаться, — предлагаю. — Не нужно спешить.

— Знаю, — говорит Меган, игриво взлохматив мои волосы, пока я не шлепаю ее по руке. — Но Вселенная нуждается в балансе. Ты не отдалась никому сегодня, что означает, дело за мной, а я не откажусь от своего гражданского долга.

— Ах, снова хочешь почувствовать себя молодой.

Меган показывает мне средний палец.

По правде говоря, Меган старше меня на пару лет, она на пороге тридцати и даже не собирается остепениться. Она такая беззаботная, что рядом с ней я чувствую себя старомодной.

— Люблю тебя, — говорит она.

— И я тебя, Меган.

— Люблю тебя, яблочный пирожок с корицей и сахаром! — кричит она, когда открывает дверь, и ее голос разносится по квартире.

Я не ожидала, что она получит ответ, но сонный голосок раздается из спальни:

— Люблю тебя.

Меган смотрит на меня, пытаясь выглядеть серьезной, указывая двумя пальцами на свои глаза, затем на мои, демонстрируя, что наблюдает за мной.

Прежде чем могу ответить, она уходит.

Я не была знакома с Меган, пока Мэдди не появилась на свет. Мы разговаривали пару раз, виделись мимоходом, но ее жизнь была довольно далека от брата. Она хотела узнать свою племянницу, хотя в итоге мы тоже сблизились.

Вздохнув, выключаю телевизор, закрываю дверь на замок, прежде чем направиться спать. Стою в дверном проеме комнаты Мэдди, ее голубые глазки смотрят на меня.

— Привет, милая. Ты повеселилась с тетей Меган?

Она кивает.

— Тебе было весело на свидании?

— Конечно, — отвечаю. — Оно было приятным.

— Он сказал, что ты красивая в этом платье?

— Эм, нет, — оглядываю себя. — Не думаю, что он заметил.

— Почему?

— Иногда люди просто не замечают подобного.

— Я замечаю, — говорит она. — Не думаю, что они должны нравиться тебе, если не могут заметить красивые платья. Потому что ты можешь видеть их, а они нет, значит, они не смотрят. И они должны смотреть на тебя на свиданиях, когда ты красивая.