С о к р а т. Но тогда, наверное, ты откажешься от утверждения, что получение прибыли, поскольку оно противоположно злу, должно считаться добром?

Д р у г. По крайней мере, не заставляй меня целиком брать это утверждение обратно.

С о к р а т. Похоже, что ты считаешь некоторые виды прибыли благом, другие же — злом?

Д р у г. Да, именно так.

С о к р а т. Что ж, значит, я верну тебе эти твои слова. Положим, одна прибыль — благо, другая же — зло. Но ведь прибыль [сама по себе] не бывает ни большим благом, ни большим злом, чем указанные. Не так ли?

Д р у г. Я не понимаю твоего вопроса.

С о к р а т. Сейчас объясню. Ведь бывает хорошая еда и плохая?

Д р у г. Да. b

С о к р а т. Но является ли из-за этого одна еда больше едой, чем другая, или же они одинаково суть еда и в этом своем качестве друг от друга ничем не отличны (ведь то и другое — еда), различие же состоит в том, что одна из них — благо, другая же — зло?

Д р у г. Да.

С о к р а т. Так же и питье и все прочие подобные себе вещи одни бывают добром, другие же — злом, но ничуть не отличаются друг от друга в том, в чем они тождественны; равным образом и хороший человек и пло- с

хой — все равно человек.

Д р у г. Да.

С о к р а т. И один человек как таковой, думаю я, не бывает ни большим ни меньшим, чем другой: ни добрый человек не бывает больше человеком, чем злой, ни злой — больше, чем добрый.

Д р у г. Ты прав.

С о к р а т. Таким же образом мы должны рассудить и о прибыли: и достойная и порочная, она одинаково будет прибылью.

Д р у г. Безусловно.

С о к р а т. Значит, ничуть не большую прибыль получит тот, кто нажился достойным образом, чем тот, кто дурным, ибо мы согласились, что прибыли как та- d

ковой не свойственно превышать ни одну из них.

Д р у г. Так.

349

С о к р а т. И, следовательно, ни одному из этих двух видов прибылей не присуще ни большее, ни меньшее.

Д р у г. Конечно, нет.

С о к р а т. Ну а как же в таком деле, которому не присуще ни большее ни меньшее, кто-либо может свершить или претерпеть подобные вещи?

Д р у г. Это немыслимо.

С о к р а т. Итак, поскольку оба вида прибыли и того, что ее приносит, между собою подобны, нам следует рассмотреть, по какой причине ты именуешь то и другое прибылью и что наблюдаешь ты в том и другом тождест-

е венного? Например, если бы ты спросил меня вот сейчас, по какой причине я и скверную еду и хорошую одинаково именую едою, я сказал бы тебе: именно потому, что та и другая есть сухое питание тела. Ведь и сам ты согласишься со мной, что это не что иное, как пища. Не так ли?

Д р у г. Разумеется.

С о к р а т. Точно такой же ответ был бы дан и относительно питья: это влажное питание тела, будь оно хо-

231 рошее или плохое, и имя ему «питье». То же самое относится ко всем подобным случаям. Попытайся и ты подражать мне в своих ответах. Ты и достойную и порочную прибыль именуешь прибылью: что же ты усматриваешь в них обеих тождественного, что ее также делает прибылью? Но если ты снова не знаешь, как мне ответить, следи за моим рассуждением: итак, ты называешь корыстью всякое приобретение, сделанное кем-то либо совсем без затрат, либо с малыми затратами в сравнении с обретенной выгодой?

d Д р у г. Мне кажется, я именно это называю корыстью.

С о к р а т. Ты и тогда говоришь о корысти, когда кто-то во время пира, ничего не затратив, но будучи употчеван, схватит какой-то недуг?

Д р у г. Нет, клянусь Зевсом!

С о к р а т. Ну а если кто после угощения поздоровеет, прибыль получит он или убыток?

Д р у г. Прибыль.

С о к р а т. Следовательно, не любое, какое угодно, приобретение является прибылью?

Д р у г. Конечно, нет.

С о к р а т. Значит, если кто обретет зло, это не выгода? А если кто получит какое бы то ни было благо, разве это не прибыль?

350

Д р у г. Ясно, что прибыль, если он получает благо.

С о к р а т. А если он обретает зло, разве он не терпит с

урон?

Д р у г. Мне кажется, несомненно.

С о к р а т. Так разве ты не видишь, что обежал круг и вернулся к исходному? Выгода оказывается добром, убыток — злом.

Д р у г. Я и сам недоумеваю, что мне сказать.

С о к р а т. Да и справедливо недоумеваешь. Но ответь и на это: если кто приобретает больше того, что он затратил, ты называешь это корыстью?

Д р у г. Да, и не дурной, коль скоро, потратив золото либо серебро, он получает выигрыш.

С о к р а т. Но я хочу спросить у тебя следующее: к примеру, если кто за половинный вес золота получит d

двойной вес серебра, будет он в прибыли или в убытке?

Д р у г. Конечно, в убытке, Сократ: ведь вместо двенадцатикратной ему будет установлена двукратная стоимость золота.

С о к р а т. Но ведь он получит больше, чем даст: разве не больше двойная часть, чем половинная?

Д р у г. Однако при этом не будет соблюдено соотношение цены золота и серебра.

С о к р а т. Похоже, значит, что прибыли должно быть присуще и это — ценность. В нашем же случае, хоть серебра и больше, чем золота, оно, как ты говоришь, не имеет соответственной ценности, золото же, хоть его и меньше, высоко ценно.

Д р у г. Именно так и обстоит это дело. е

С о к р а т. Значит, ценное прибыльно, много ли его или мало, лишенное же ценности не дает прибыли.

Д р у г. Да.

С о к р а т. Утверждаешь ли ты, что ценное выгодно приобретать или нет?

Д р у г. Выгодно.

С о к р а т. Ну а приобретать из ценных вещей надо, по-твоему, полезные или лишенные пользы?

Д р у г. Конечно, полезные.

С о к р а т. А полезное-то разве не является благом? 232

Д р у г. Да.

С о к р а т. Так как же, отважнейший из людей, разве не в третий и не в четвертый раз представляется нам выгодное благом?

Д р у г. Кажется, да.

351

С о к р а т. Ты припоминаешь, с чего началась эта наша беседа?

Д р у г. Полагаю, что да.

С о к р а т. Если же нет, я тебе напомню. Ты спорил со мной, говоря, что достойные люди стремятся не к любой наживе, но лишь к благой, к порочной же — нет.

Д р у г. Да уж конечно!

b С о к р а т. Но ведь сейчас наше рассуждение вынудило нас к признанию, что и малая и большая прибыль — это добро?

Д р у г. Да, мой Сократ, скорее вынудило меня, чем убедило.

С о к р а т. Быть может, в дальнейшем оно бы тебя и убедило; теперь же, убежден ли ты или нет, ты все же согласен со мною, что любая прибыль — большая или малая — это добро.

Д р у г. Да уж согласен.

С о к р а т. А признаешь ты, что достойные люди — все без исключения — желают всяческого добра? Или ты этого не думаешь?

Д р у г. Признаю.

c С о к р а т. Ну а относительно дурных людей ты сам сказал, что они падки и до большой и до малой наживы.

Д р у г. Да, я сказал это.

С о к р а т. Значит, по твоему слову, все люди — корыстолюбцы: и достойные и дурные.

Д р у г. Это очевидно.

С о к р а т. Следовательно, не прав будет тот, кто станет попрекать кого-либо в корыстолюбии: кто делает этот упрек, тот сам оказывается таким же корыстолюбцем.

О добродетели

Сократ и его друг

С о к р а т. Изучима ли добродетель? Или же не изу- 376

чима, но мужи бывают доблестными от природы либо по какой-то иной причине?

Д р у г. Пока я не могу ответить тебе, мой Сократ, b

С о к р а т. Но давай так рассмотрим этот вопрос: скажи мне, если бы кто захотел обрести ту добродетель, которой обладают хорошие повара, каким образом он ее обретет?

Д р у г. Ясно, что обучаясь у хороших поваров.

С о к р а т. Ну а если кто пожелает стать хорошим врачом, к кому должен он обратиться, чтобы этого достичь?

Д р у г. Ясно, что он пойдет к хорошим врачам.

С о к р а т. А если он вздумает стать добродетельным в том, чем сильны искусные плотники?