Бегемоту приснился не менее яркий сон про то, как он служит в ГИБДД. Ночью они, с напарником, тормознули «Виман» на обочине.

— Это что — самоделка? — спросил Бегемот у членов экипажа.

— Нет, — растерянно отвечали гости из галактической глубинки.

— Тогда почему не летите? — был задан вполне закономерный вопрос.

Космические гости переглянулись и самый головастый ответил:

— Все три гроонусилителя спёрли, пока мы трансурановую заправку искали. Только отвлеклись…

— Ваши права и техталон, — вмешался Мотин напарник. — Накладная на груз.

— Разрешение континуума в порядке! — оправдывались пришельцы, строя скорбные лица, которые и без гримас выглядели потрясающе.

Затем было дружеское застолье и Бегемот начал опасаться, что с такими огромными головами, как у гостей, не поможет никакой контрольный стакан и нектара может не хватить. Но его опасения оказались напрасными…

Утром предстала картина маслом — развороченный тир и обалдевший начальник. Во дворе служебного гаража стоял «Виман». «Ваджра», от произведённого выстрела по мишени, ещё продолжала дымиться. «Что делать с блюдцеподобным транспортом, у которого на борту ещё и неприличное слово написано? Ничем не смывается…»

— Может, название тарелки как-нибудь связать с Йошкар-Олинским подразделением? — наивно поинтересовался Мотя у шефа, но он только махнул рукой и пошёл советоваться с вышестоящим начальством.

— Ё-моё! — возбуждённо обратился напарник к Бегемоту. — Как они на полицейском «Уазике» будут домой возвращаться?

— А кто их в космосе остановит?

— Они же не смогут на старом железе пройти тридцать третью параллель подпространства!

— В обход пойдут…

— Ты что — спятил?! — возразил напарник. — Это какой крюк делать придётся, а в тех местах ни одной заправки!

Вернулся начальник и задал, вполне, невинный вопрос, тыча пальцем в сторону «Вимана»:

— А он заводится?

Стражи порядка переглянулись и пожали плечами, пребывая в полной растерянности от полной неопределённости. Затем Бегемот достал «кривой стартер» и попробовал вручную завести летательный аппарат. Он, с напарником, по очереди крутили кривую железяку, до изнеможения. Пот градом сыпался на землю но «Виман» оставался глух к стонам народа. Затем, на подмогу, прибыл весь полк и ещё полночи толпа в форме пыталась с толчка завести непослушную технику…

Гости из космоса страдали с похмелья, возвращаясь к себе на родину.

— Поменяли бластеры на полосатые палки, — пожал плечами один из пилотов, теперь управляющий полицейским «Уазиком».

— Ну, а что? — ответил ему второй, разглядывая в руках странное приспособление. — Тоже светятся, только бестолково как-то…Свистки в комплекте. Заверили, что ими можно ещё каких-то акул отгонять.

На территорию межгалактической базы въехал полицейский «Уазик», сверкая мигалками, как проблесковыми навигационными огнями. Начальник комплекса с удивлением разглядывал своих подчинённых.

— Вы это откуда такие красивые? — спросил он, косясь на инопланетную технику.

— С Земли, — с невинным выражением лиц ответили вновь прибывшие. — Вот — махнулись — не глядя…

Начальник сурово сдвинул подобие бровей и строго сказал:

— Ну, это уже контакт четвёртого рода, когда обмениваются вещами, а подобное запрещено правилами континуума!

— Земляне заверили, что такие обычаи у североамериканских индейцев.

— Но вас посылали совсем в другое место!

— Нас там обозвали шайтанами и послали на запад.

— А при чём тут индейцы? — не понял старший.

— Аборигены сказали, что в детстве, про индейцев, у них были самые любимые фильмы.

— Вы мне совсем голову заморочили.

Голова, имевшая размер в одну треть части тела, распухла ещё больше, когда её владелец рассматривал полосатые палки и двигатель машины…

Шмелю снился не менее живописный сон про то, как у них кончились все деньги и настала пора идти побираться. Вот и нищета постучалась в двери… Он устроил общее построение и сказал:

— Жук, пойдёшь гражданским активистом.

— Чаво?

— Чаво-чаво! Возьми стеклянный ящик и вопрошай прохожих подать что-нибудь. Только не вопи: «Подайте на опохмелку!», а придумай какой-нибудь благородный предлог. Тактика классическая — проси жалостливо.

— А чего сразу я-то? — возмутился Жук.

— Потому что у других будут иные дела, касающиеся пополнения похудевшей казны нашего предприятия, — нисколько не смутившись, пояснил Шмель.

— А им что делать? — спросил Ворон, указывая рукой на остальных концессионеров.

— Терминатор, своим видом, будет давить на соплю, заодно пытаясь вышибить слезу, из потенциальных жертв обмана. Прохожих, то есть… Бегемот будет ссылаться на то, что с голода пухнет…

На центральной улице небольшого провинциального городка странная компания просила милостыню, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства, в результате которых вернуться домой не было никакой возможности.

— Поможите люди добрые, кто чем может! — вопрошал Лис, строя скорбное лицо, полное вселенской печали.

— Отстали от звездолёта, — жалобно вторил ему Ворон.

— Подайте малую толику, а то трубы горят! — не отставал Бегемот от общего хора.

— Какие, — наивно спросила проходившая мимо провинциалка., усиленно хлопая ресницами, — где горят?

О чём подумали спутники мадам, догадались все окружающие.

— В звездолёте, — не растерялся Шмель, показывая Бегемоту кулак за несанкционированные реплики в диалоге с потенциальными подателями денежных средств. — Подайте на восстановление циркониевого покрытия дюз двигательной установки.

— Так вы же отстали от корабля? — с подозрением спросила дама.

— Тем более! Представляете, сколько средств нужно собрать на постройку нового, а время относительно. Дождутся ли родные нас домой…

— У меня столько нет…

— Ничего — давай сколько есть, — великодушно согласился Чингачгук. — Построим какой-нибудь межзвёздный самокат…

— Почём цирконий для инопланетного народа?! — донёсся откуда-то издалека надрывный голос…

Костёр давно потух. Зябко ёжась от утренней прохлады, проснувшийся Ворон долго соображал, где он находится. Освобождаясь от остатков сна, сознание постепенно возвращалось к действительности, выстраивая в памяти картину предшествующих событий.

Подкинув в золу кострища несколько сухих поленьев, Владимир заново разжёг костёр и повесил чайник над огнём. Солнце поднялось уже достаточно высоко, но народ не желал просыпаться, пребывая в состоянии активных сновидений. Со стороны реки раздавался трёхэтажный мат и Ворон решил проверить, в чём там, собственно, дело. Оказалось, что Шмель пытался рыбачить. Окончательно запутавшись в непослушных снастях, он громко проклинал непокорную леску, тупые крючки и не менее тупую рыбу, не желавшую на них садиться.

— Бросил бы ты это занятие! — великодушно предложил Вова. — Что нам с килькой делать?

— Уху бы сварили, — возразил Шмель, но, тут же согласился с другом.

Распутывать снасти азарта не было и он был готов остаться без ухи. Выдающихся трофеев ожидать не приходилось, так что интерес к рыбалке быстро остыл, к тому же, над костром уже согревался бодрящий чай. Полоумный ёрш, умудрившийся укусить насадку, был отправлен восвояси. Попав в воду, родную среду своего обитания, он быстро оклемался и пустился наутёк. Леска запуталась окончательно и на этот раз — безнадёжно.

— Да-а-а, — сочувственно протянул Ворон, одновременно покачивая головой. — В наше время, с развитием химической промышленности, рыбалка уже не та, что была раньше. Пошло сплошное засорение водного бассейна.

— Загрязнению водоёмов усиленно способствуют дикие млекопитающие, — не согласился с ним Шмель. — Не только химией загадили все речки и озёра.

— Это кто — животные, что ли? — не понял Вова.

— Можно сказать и так…

— А-а-а, ты имел ввиду людей, которые гадят под себя. Во всём виноват несознательный человек.