Командиры отрядов занялись своими делами, оставив Ивана Фролова на время в покое.

Он же отошел в сторонку и задумался. Последние часы у него вдруг начались проблемы со здоровьем, слишком часто билось сердце, появилась странная одышка, после нескольких шагов ему становилось нечем дышать! Иван даже начал опасаться того, что ему не хватит сил и здоровья выполнить боевое задание, которое ему подбросила судьба злодейка и немецкий Абвер. Теперь он должен был спасти души и жизни нескольких сотен тысяч красноармейцев и командиров РККА. Но он также хорошо понимал, что в предстоящих боях погибнет сегодня вечером и ночью погибнут тысячи солдат. От этих мыслей о смерти Ивану становилось все хуже с каждой минутой. Ему даже показалось, что кто-то хочет его забрать из этого мира. И в этот момент перед его глазами всплыло лицо Машки, которая с открытыми глазами, но у же мертвая, сидела, облокотясь спиной о березу, на косогоре встречая последний восход солнца в своей такой короткой жизни.

— Ты хочешь меня увидеть, Мария? — Мысленно прошептал Фролов. — Но сейчас я не могу покинуть этот мир, так как я еще не выполнил своего слова, я не могу бросить посреди пути не доделанного дела! Из-за нас с тобой, Маша, не должны умирать сотни тысяч красноармейцев!

Возможно, ему это показалось, но, кажется, Маша согласилась с его словами.

Когда Иван Фролов пришел в себя, то он весь в испарине лежал на траве, его сердце едва билось. Вокруг него собрались все его товарищи, они с бледными лицами и с явным испугом наблюдали за ним. Рядом с ним на коленях стояла та фельдшерица из полка майора Игнатьева, которую хотели расстрелять полицаи, но так ее и не расстреляли. Она по стетоскопу внимательно прослушивала его сердце. Женщина подняла глаза на командиров и тихо сказала:

— Майор, умирает! Если он не умрет сейчас, то может умереть в любую другую минуту. У него совершенно плохое сердце, сейчас оно едва бьется!

Перед глазами Фролова снова появилось лицо Маши, на этот раз оно было заплаканным. Губы любимой девчонки задвигались, Иван так и не услышал ее голоса, но он понял каждое слово своей любимой Маши:

— Сегодня ровно девять дней, как я умерла. Я не хочу, но меня заставляют твою душу, любимый, забрать вместе с собой! С большим трудом мне удалось добиться, чтобы ты до сорокового дня оставался бы на этой земле!

Фролов решительно вырвался из рук фельдшерицы и поднялся на ноги. Он улыбнулся своим боевым друзья и сказал, обращаясь к женщине:

— Не знаю, как, но ты отодвинула мою смерть на несколько дней! С этого момента и до моей смерти ты теперь должна находиться рядом со мной! Мне нужно встретиться с местным батюшкой, заодно, если ты этого захочешь, он нас обвенчает! Дима, давай, подгоняй мотоцикл, у нас совсем нет времени. Нужно поспешить сделать все свои личные дела до начала боя.!

— Ты же совсем юноша, да еще к тому же одержим черной силой?! — Испуганно проговорил женоподобный батюшка, только взглянув в глаза Ивану Фролову.

Иван не стал вдаваться в подробности того, что с ним только что случилось, так как он сразу же понял, что этот батюшка предоставит ему помощь, но только очень ограниченную. Даст ему небольшую отсрочку, все остальные свои проблемы ему придется решать после этого боя. Поэтому он отвел свои глаза в сторону, тихим и смиренным голосом проговорил:

— Батюшка, моя судьба сложилась таким образом, что она, а не я сам определяю свою жизнь! Сегодня случилось так, что я, возможно, не вернусь из боя, а мне нужен наследник, который продолжит мое дело! Обвенчайте меня с рабой божьей Анной, я вам хорошо за это заплачу!

Глава 7

Когда они покидали церковь, то Анна, по-прежнему, молчала, послушно следуя за мужем. В этот момент она, видимо, находилась под глубоким впечатлением таинства своего венчания с Иваном перед богом в церкви!

Иван и Дима прислушивались к той перекличке, которая сейчас происходила в мысленном эфире. Там новоиспеченные телепаты, особо не стесняясь в выражениях, обсуждали все то, что происходило перед их глазами. Они высказывали свои мнения, давали друзьям советы, как действовать в той или иной боевой ситуации. Из этих переговоров Иван понял, что только 2-й отряд под командованием капитана Головина из других подразделений его бригады в какой-то мере пришлось повоевать с танками генерала Гота. Что этот бой развивался и закончился не тем результатом, на который рассчитывали немецкие танкисты. Фролов вслушивался в перекличку своих друзей, размышляя о том, что же там, на Зельвовских переправах, происходит не так, а его глаза в этот момент бесцельно блуждали по лицом сельчан, собравшихся на площади перед сельским храмов.

Прежде всего, Фролова удивило то обстоятельство, что так много людей собралось на этой площади. Они постоянно крестились, протягивали к ним руки, их губы шевелились, словно они что-то у него с Анной просили. Его же Анна шла рядом с ним, рука об руку, девушка была одета в белое подвенечное платье. Она о чем-то разговаривала с этими простыми крестьянами, она что-то им обещала. Сегодня было 29-е июня 1941 года, восьмой день войны. Сегодня эта девушка свою девичью фамилию Загоруйко сменила на фамилию своего мужа, она только что стала Анной Фроловой. Только сейчас Иван Фролов вспомнил о том, что, как только они втроем вышли из церкви уже с обручальными кольцами на пальцах, селяне почему-то бросались поздравлять именно Анну, а на Ивана Фролова почти не обращали внимания. Иван почувствовал, что поздравления Анны несколько затянулись, поэтому он негромко жене напомнил:

— Извини, Аня, но нам пора возвращаться в бригаду! Не могла бы ты переодеться в военную форму, а не то в этом белом платье будешь уж слишком заметна.

Ни единым словом не возразив своему мужу, Анна вернулась в церковь с двумя местными подружками, чтобы там переодеться. Вскоре она оттуда вышла в уже ставшей Ивану привычной формы военфельдшера. Он же обратил внимание только на одну деталь, Анна в своей военной одежде заменила одну деталь, вместо длиннополой юбки она на себя натянула штаны десантника. Когда она подошла к мужу, то сельский народ просто ахнул от восхищения, увидев, что эта девчонка по всем своим статьям подходит своему мужу. Она была такой же высокой, только на полголовы ниже Ивана. Ее плечи, разумеется, не были такими широкими и могучими, как у ее мужика, но зато девичье бедра были чуть более широкими, чем его. Сельские бабы тут бросились к Анне целоваться и прощаться, просить ее благословения. Иван же сильно удивился тому обстоятельству, заметив, как сельчане всячески изощрялись, желая, чтобы Анна как бы случайно коснулась бы их своей рукой!

Иван, перекинув ногу через мотоцикл, сел на водительское сиденье, руками коснулся его руля. Снайперская винтовка привычно расположилась у него за спиной. Немецкий пулемет МГ34 был прикреплен к коляске мотоцикла специальными зажимами. В любую минуту Иван, протянув руку, мог бы без особых усилий его вытащить из этих зажимов. Дима же в этот момент склонился над своей коляской, что-то в ней разыскивая. Вскоре на божий свет появилась его взлохмаченная голова на свет, на его губах бродила счастливая улыбка, а в руках он держал свой «шмайсер». И как-то нерешительно этот пока еще мальчишка свой автомат он протянул Анне. Та, не раздумывая, взяла «шмайсер» в свои руки, извлекла рожок с патронами, быстренько проверила, полон ли он патронок, и также легко и ловко снова вставила рожок в приемник, сам «шмайсер» бросив себе за спину.

Когда Иван покидал это село, названия которого даже не мог вспомнить, то все женщины и девушки, встречавшиеся им по дороге, поясно им кланялись и крестили их правой рукой!

В этот момент в мысленном диапазоне послышался голос лейтенанта Левы Домбровского:

— Товарищ майор, только что полный боекомплект доставлен последнему нашему орудию. Обе батареи в любой момент готовы открыть огня по противнику. В этой связи командиры батарей интересуются, будете ли вы им каждый раз отдавать команду на открытия огня по определенной цели. Или же они сами будут решать, когда и по какой цели им открывать огонь?