Особенно трудно воевать приходилось разведчикам этой дивизии. Они были глазами и ушами командира дивизии, одно боевое заданием у них сменялось другим. В результате за четыре дня боев взвод лейтенанта Кузнецова потерял все три танка, но сам лейтенант Кузнецов, потеряв свой танк, собрался повоевать с немцами в пехоте.

Этому молодому лейтенанту танкисту крупно повезло. Вчера, во время следования остатков 5-й танковой дивизии по шоссе Ошмяны — Молодечно, дивизионная колонна натолкнулась на кем-то брошенный танк БТ-7, у него пустыми были топливные баки, а по техническим параметрам и боекомплекту с этим танком было все в порядке. Лейтенант Кузнецов сумел договориться с заместителем командира дивизии по тылу и получить полный бак бензина. Командир дивизии, генерал-майор Алексей Васильевич Куркин, тут же ему приказал произвести разведку по направлению Ошмяны — Лида. Экипаж лейтенанта Кузнецова практически выполнил свое задание и уже возвращался обратно, когда его обнаружила немецкая авиационная разведка. Она и навела свои танки на этот одинокий советский танк. Полдня продолжался танковый бой, в котором один советский танк воевал против пяти немецких танков. БТ-7 лейтенанта Кузнецова удалось уничтожить два немецких танка Т-4, но, в конце концов, немцы его подбили, сожгли. В бою погибли: заряжающий — сержант Малыгин Петр Иванович, механик-водитель — старшина Семенов Николай Ильич, они так и сгорели вместе с танком.

Иван Фролов, молча, поднялся с земли, слегка поправил мундир немецкого майора и мрачно сказал:

— Дима, лейтенант Геннадий Петрович Кузнецов умирает. Он в тот момент, когда башня танка была простреляна немецким снарядом, сильно ударился о внутреннюю броню головой. Танковый шлемофон ему не помог, он так и не с амортизировал в достаточной мере этот страшный удар. От удара в головном мозгу лейтенанта образовалась большая гематома. Через полчаса он скончается от кровоизлияния в мозг!

Чем ближе они подходили к партизанской базе, тем больше росла тревога в душе Ивана Фролова. Он успел даже пожалеть о том, что поступил столь опрометчиво и свою винтовку бросил в лесу. Видимо, Дима Лукашевич сумел каким-то образом уловить это внутреннее беспокойство Фролова потому что, когда они остановились в лесу, а затем принялись ветками и лапами хвои его маскировать, то Дима, молча, протянул Ивану свой «шмайсер». Так они и пошли по лесной тропинке, впереди Дмитрий Лукашевич с винтовкой через плечо, а за ним Фролов со «шмайсером» на груди. Но и на пешем участке пути это внутреннее беспокойство не покидало Ивана Фролова. Какими только словами он не проклинал самого себя, почему он до сих пор Семена Ивановича Лукашевича, командира партизанского отряда, он так и не сделал своим телепатом. Тогда бы не было подобных проблем, мысленная речь, телепатия, уверенно работает, как на ближних, так и на дальних расстояниях!

Когда им до партизанского лагеря оставалось идти менее километра, то ноздри Дмитрия первыми уловили запах гари, вдруг появившийся в лесном воздухе. Но парнишка вслух ничего не сказал по этому поводу, так как хорошо понимал, когда стоит или не стоит говорить о чем-либо со своим командиром. Ведь в любом случае он, как телепат, тут же узнает обо всем сам! Они уже почти бежали, спешили на базу, когда вдруг прозвучали слова:

— Всем стоять, не двигаться с места!

Дима Лукашевич и Иван Фролов на полном ходу притормозили, тут же начали оглядываться по сторонам в поисках источника голоса. Одновременно они оба были готовы, если этого потребует обстановка, упасть на землю и открыть огонь по противнику. Но вокруг пока еще ничего особо тревожного не происходило, но вот только из-за большого куста появился какой-то несуразный ястребок. Этот был парнишка лет восемнадцати, но был он не особенно высокого роста, никак своим телосложением не походил на богатыря. Самым интересным в нем было оружие, пистолет-автомат ППД с круглым магазином для патронов. Ивану Фролову сразу же бросилось в глаза, что этот автомат и парень были одинакового размера, то есть они чем-то походили или дополняли друг друга!

Дмитрий сразу же узнал этого парня, у него он тут же поинтересовался:

— Коля, что случилось в отряде? Почему ты здесь нас встречаешь? Что с отцом, он жив?

— Семен Иванович жив и здоров! Если бы не он, то немцы сегодня утром наш отряд наголову бы разгромили! Они на нашей поляне появились так неожиданно, что бежать, спасаться нам было поздно! Но когда мы строили нашу первую землянку, то по приказу командира, не поленились и подземный ход прокопали прямо к реке. Немцы разгромили нашу полевую кухню, захватили оружие, которое мы собрали на полях боев, окружили нашу землянку. Если бы они сразу же нас закидали бы гранатами, то я вас сейчас бы не встречал! Но у них откуда-то появился матюгальник, их офицер на русском языке потребовал, чтобы сдались бы доблестной немецкой армии! А мы в это время оделись и быстренько подземным ходом доползли до реки, а оттуда трусцой добежали до старой мельницы и там остановились на временный бивак. Словом, из наших бойцов пока еще никто не пострадал, мы даже своего оружия тем немцам не оставили. Семен Иванович приказал мне срочно отправляться в это место и ожидать вашего появления. Я же, к слову сказать, вас прождал все светлое время этих суток, вот уж начал собираться немного поспать!

Пока Николай рассказывал, Фролов вспомнил этого парня. Он был самого малого роста среди всех ястребков, но отличался своим веселым характером. Среди своих друзей он слыл великим оптимистом и был легок на подъем. Иван никак не мог вспомнить его фамилию, но все парни называли его Наперстком, из-за его малого роста и непробиваемого оптимизма! Когда Коля закончил свой рассказ, то он поинтересовался:

— Насколько я понимаю, этот лес сейчас полон и немцев, и красноармейцев! Пока ты ожидал нашего появления, не проходил ли кто рядом с тобой?

— Немцев, товарищ командир, я не видел и не слышал! Несколько раз слышал русский говор, но этих красноармейцев я сам тоже не видел. Эти люди говорили о том, что им нужно прорываться за линию фронта! Но за два часа до вашего появления, я увидел странную группу людей, они между собой не разговаривали, а объяснялись одними жестами рук.

— Что ты можешь еще об этих людях сказать?

— Все они были в камуфляже или в плащ-палатках, так что мне было бы трудно сейчас сказать, были ли это немцы или красноармейцы. Внутри меня осталось одно нехорошее чувство, что с этими людьми мне было бы лучше ночью в лесу не встречаться.

Иван Фролов задумался, пока он не понимал, кто и почему напал на еще не сложившийся партизанский отряд?! В этот момент Дмитрий продолжал беседовать с Наперстком, интересуясь деталями утреннего немецкого нападения, как повели себя их товарищи по отряду в тот момент. В последний момент Иван Фролов решил ночь провести вместе с отрядом, так как ему было нужно переговорить с Семеном Лукашевичем по некоторым вопросам.

— Хватит трепаться по пустякам, друзья! Пошли на мельницу!

Они могли пройти на старую мельницу, не заходя в разгромленный немцами партизанский лагерь, но Фролова исподтишка терзала мысль о том, что ему необходимо посмотреть на то, что от лагеря оставили немцы! Поэтому он решительно добавил:

— Но, сначала, друзья, мы зайдем в лагерь! Посмотрим, что немцы там натворили!

В самую последнюю минуту Иван почему-то, позднее он и сам никак не мог объяснить этого своего решения, зайти в разгромленный партизанский лагерь не со стороны тропинки, которой они сейчас шли, а со стороны реки. В этой связи они все трое сошли с невидимой тропинкой, а, круто взяв вправо, начали долгий пологий спуск к речке.

Около девяти часов вечера было все еще светло, они подползали к лагерю со стороны реки. Фролов, в который раз проклинал себя за то, что выбросил в лесу свою винтовку. Сейчас в руке у него был немецкий «Вальтер», не очень надежное оружие для боя в лесу! Дмитрий полз с винтовкой, хотя у него осталось всего три винтовочных патрона. Довольный Наперсток пыхтел с автоматом ППД в руках, два диска к автомату делали его уверенным в себе бойцом автоматчиком. Когда троица поднялась на вершину подъема, ведущего от речки, то перед их глазами появилась панорам партизанского лагеря. Ивану в глаза бросилась взорванная партизанская землянка, из которой бойцам вместе с командиром Лукашевичем удалось удрать подземным ходом. По воронке от взрыва можно было понять, что немцы не поленились в этом случае, они землянка взорвали фугасом в десять килограмм тротила. После такого взрыва ни один боец не должен был бы уцелеть в этой землянке!