— Не фига себе, какое любовное ширли-мырли!

Но Иван Фролов мгновенно и довольно-таки бесцеремонно прервал парня, под ноги швырнул ему немецкий армейский баул и строгим голосом приказал:

— Переодевайся, немедленно! Переодевшись, забери эти две винтовки, а затем выматывайся из прихожей. Отправляйся к своему мотоциклу и ожидай моего возвращения! Я пару минут поговорю с Калерией, а затем спущусь к тебе!

Глава 3

На выезде из города Лида мотоцикл, на котором майор Вальдемар Косински и рядовой стрелок Иоганн Мюллер следовали в Вильнюс, был остановлен мобильным постом немецкой полевой жандармерии. Когда мотоцикл остановился, то к нему подошел вахмистр фельджандармерии и представился:

— Господин майор Косински, меня зовут Герберт Фишер, я вахмистр батальона фельджандармерии 19-й танковой дивизии! Прошу меня извинить за то, что вас побеспокоил, остановив ваш мотоцикл! Но у меня имеется приказ командира моего батальона! Согласно этому приказу, мой пост фельджандармерии должен останавливать любой транспорт, покидающий город Лиду и двигающийся в направлении Вильнюса. Мы обязаны вас предупредить, господин майор Косински, о том, что через десять — пятнадцать километров от города, движение по этому шоссе становится опасным из-за боев, которые ведут 12-я танковая и 18 моторизованные дивизии с подразделениями Красной Армии, пытающимися пробиться из окружения! В принципе, мое командование вам рекомендует, господин майор, вернуться в город и подождать два-три дня до тех пор, пока бои в этом районе не прекратятся!

— Спасибо, вахмистр, за предупреждение! Но откуда вам известно мое имя? — Поинтересовался Иван Фролов.

— Сегодня мой взвод фельджандармерии обеспечивал переезд сотрудников окружного комиссара в здание в городе Лида, где окружной коммисариат будет постоянно располагаться. Там вы еще беседовали с лейтенантом Людвигом Реймсе. После разговора с вами, этот лейтенант и рассказал нам о вас.

— Ну, что ж, спасибо тебе, вахмистр, за заботу обо мне! Я это обязательно запомню, постараюсь когда-нибудь вернуть тебе этот свой долг! Что же касается своей поездки, то я еду не Вильнюс, а к одному знакомому старосте! Его деревушка стоит чуть в стороне от этого шоссе. До района боев я попросту не доеду! В любом случае, вахмистр, я тебе глубоко признателен за то, что остановил и предупредил о возможной опасности! Еще раз спасибо, вахмистр, а ты, Иоганн, давай трогай!

Почему-то чихнув двигателем, мотоцикл плавно тронулся с места и, вскоре набирая скорость, он снова мчался по шоссе Лида — Вильнюс. Вахмистр Герберт Фишер острым взглядом глаз из-под разросшихся бровей некоторое время следил за мотоциклом. Затем вернулся к своему мотоциклу и фельджандарму, дремавшему в коляске мотоцикла за пулеметом, грубым голосом приказал:

— Эй, ты, баварское чмо, быстренько по рации меня соедини с капитаном Картингом. Эк тебя разнесло, смотреть противно на твою сонную рожу! Кому армия тюрьма народов, а кому она — мать родная?!

Через минуту вахмистр Фишер, держа микрофон рации у своего рта, уже разговаривал с капитаном Леопольдом Картингом:

— Леопольд, ты уж извини меня за то, что я тебя только что побеспокоил. Наверное, вытащил тебя, так сказать, из-за карточного столика!.. Но ты же сам мне говорил, что я могу с тобой соединяться в любое время дня и ночи, когда у меня появится требуемая тебе информация. Так что я спешу тебе отрапортовать, господин капитан, что твой любимчик, некий майор Косински, фотографию которого ты мне сегодня показывал, только что покинул Лиду… Он на заднем сиденье мотоцикла, а за рулем рядовой стрелок, такой молодой, прелестненький мальчишка! Такой хорошенький мальчик, его, наверное, от маменькиной сиськи только что оторвали?! Когда ты с майором покончишь, то этого мальчишку переведи ко мне во взвод, я уж с ним хорошо позабавлюсь!.. На этом все, если тебе еще чего от меня потребуется, то, не стесняйся, связывайся! По старой дружбе или за отдельную плату может быть и помогу!

Было примерно шесть часов вечера, мотоцикл с майором Вальдемаром Косински и рядовым стрелком Иоганном Мюллером все еще продолжал двигаться по направлению Вильнюса со скоростью в сорок километров в час. Они уже отъехали от Лиды километров на сорок, им оставалось проехать еще пару километров, а затем съехать с шоссе и двигаться по лесной дороге к партизанской базе.

Артиллерийская канонада становилась все ближе и ближе. Когда они только выехали на это шоссе, то канонада была слитной, представляла собой постоянный гул, сливавшихся воедино грохот от выстрелов артиллеристских орудий и разрывов снарядов. Но по мере удаления от города, эта канонада теряла свое былое единство, Иван Фролов начал четко различать, когда огонь вело отдельное артиллеристское орудие по определенной цели и в определенном темпе. То есть следовал выстрел орудия, а только затем слышался разрыв снаряда. Но уж слишком много орудий каждая из сторон использовала в этом бою, поэтому выстрелы отдельных орудий сливались в некое подобие артиллеристских залпов.

— Может быть, нам будет лучше уже сейчас съехать с шоссе в лес, а то на этом шоссе, кроме нас, никого не видно! — Поинтересовался мысленно Дима.

— Нам осталось проехать совсем немного до нашего съезда! — Так же мысленно ответил Фролов. — Там прямая дорога до партизанского лагеря! Правда, километров пять придется пройти на своих двоих!

Так слегка и по-дружески переговариваясь, они доехали до нужного им съезда с шоссе. Но, когда они, съехав с шоссе, почти уже скрывались в лесных зарослях, то прямо за их спинами послышались звонкие орудийные выстрелы. К слову сказать, эта лесная дорога вела к реке Радунь, с шоссе река сейчас совершенно не просматривалась. Иван Фролов и Дима Лукашевич могли следовать по этой дороге и дальше, не опасаясь того, что их обстреляют. В довоенное время этой дорогой по воскресным дням любили пользоваться жители Лиды, большие любители рыбной ловли, очень уж они любили посидеть на берегу Радуни половить рыбки! Иван Фролов даже немного расслабился, подумав, что самая тяжелая часть дороги осталась у них за спиной. Но в этот момент за их спинами повторились выстрелы из танковых орудий, а также послышался рев танковых двигателей.

— Дима, притормози! Я схожу назад, посмотрю, что же там происходит?

Когда мотоцикл остановился, Иван слез с его заднего сидения. Разминая ноги, он быстро развязал веревки, которыми обе СВТ40 были привязаны к мотоциклу. Одну винтовку взял себе, а вторую протянул Дмитрию, затем быстро проверил, заряжена ли она. Винтовка была заряжена, в карманах кителя у Ивана была еще одна обойма на десять винтовочных патронов. Тяжело вздохнув Фролов, крадучись, прячась в кустарнике, направился обратно в сторону шоссе Лида — Вильнюс. Дима, проверив свою винтовку, заряжена ли она, по пятам следовал за Иваном.

Когда они оба оказались в придорожном кустарнике, выглянули из него, то увидели незабываемую картину. На шоссе шел танковый бой, советский танк БТ-7 отчаянно сражался с тремя немецкими танками, двумя Т-4 и одним Т-3. Немецкие танки этот наш танк сумели каким-то образом вытеснить из лесных зарослей прямо на шоссе, на открытое пространство, что позволяло им вести прицельный огонь. БТ-7 огрызался из своей 45 мм пушки. Иван и Дима увидели, как своим последним выстрелом из пушки наш танк повредил башню одного из немецких танков Т-4, она перестала поворачиваться. После попадания Т-4 дал задний ход и скрылся в лесу, бой с советским танком продолжили вести его собратья Т-4 и Т-3. Следует заметить, что экипажи этих двух немецких танков не собирались просто так отступить, дать уйти советскому танку.

Одновременно экипаж советского танка БТ-7, видимо, догадался о том, что их столь долгое пребывание на открытом пространстве дороги несет в себе серьезную опасность для танка. Механик-водитель БТ-7 тут же врубил реверсную скорость, танк практически мгновенно пролетел, пересекая шоссе, причем своей кормой этот танк точнехонько врубился в лесную дорогу, по которой Фролов и Дима должны были проехать до партизанского лагеря. Этот маневр танка БТ-7 сопровождался двумя выстрелами танковых орудий. Если Т-4 свой снаряд послал мимо, за молоком, то Т-3 продемонстрировал отличное попадание, его снаряд пробил броневую заслонку двигательного отсека БТ-7, наш танк загорелся. Сначала над моторным отсеком заструился легкий дымок, и только после некоторого времени над решеткой радиатора показался небольшой язычок пламени.