Перед самым рассветом, оба молодых человека покинули ее квартиру, но обе винтовки оставили в ее прихожей, сказав, что они обязательно вернутся за ними. Все оставшееся время до рассвета Калерия провела, сидя у окна. За ночь она так привыкла и к Сашке, и к Ивану, что сейчас по ним просто скучала.

Возможно, что это была Калерия, которая первой из Лидских горожан увидела немецкий танковый дозор из трех танков Т4, прокатившихся под ее окном. Эти танки на довольно высокой скорости пересекли городскую черту, они снова вылетели на шоссе Гродно — Лида — Минск, и по нему покатили дальше на Минск.

Иван Фролов крепко на прощанье пожал руку Сашке Мецу, затем долго стоял, наблюдал за своим другом. Смотрел, как он шел к стоявшему неподалеку новенькому грузовику «Опелю-блицу» с тентом, с номерными знаками 2-й танковой дивизии СС. Подойдя к грузовичку, оберштурмфюрер СС Франц Ширрмайстер о чем-то коротко переговорил с эсэсовским шютце, водителем грузовика. Баул с личными вещами Франц зашвырнул в кузов грузовика, а сам устроился на пассажирском сиденье рядом с водителем «Опеля-Блица». Вскоре он углубился в какую-то беседу с этим водителем, временами беседа двух эсэсовцев прерывалась веселым смехом.

Фролов подумал о том, что уже сегодня к вечеру этот немецкий грузовичок доставит оберштурмфюрера СС Франца Ширрмайстера к месту службы, в расположение танково-гренадерского полка «Германия» 2-й танковой дивизии СС. Там он примет в командование танковый взвод первого батальона это полка. Простой белорусский парень Сашка Мец, еврей по национальности, будет быстро расти по служебной лестнице, покажет себя хорошим эсэсовцем. Он вырастет до оберфюрера, станет командиром немецкого танкового полка к 1943 году. Это гауптштурмфюрер СС Франц Ширрмайстер предоставит достоверную информацию высшему командованию Советской Армии о готовящемся немцами нового большого летнего наступление на Курском выступе летом 1943 года! За этот подвиг капитан Красной армии Александр Мец будет награжден третьим орденом Ленина. Фролов случайно встретится с Францем в конце 1943 года в одном из госпиталей Берлина, куда того доставят с тяжелым ранением в живот. Иван Фролов в этом же госпитале завершал свое лечение, он вот-вот должен был выписаться, вернуться в действующую армию, где командовал одним из подразделений полка Бранденбург 800. Оберфюрер СС Франц Ширрмайстер так и не перенес полостной операции, он скончался под ножом хирурга во время операции на животе. Перед началом этой операции, прежде чем заснуть под хлороформом, Сашка мысленно связался с Иваном Фроловым и сказал ему:

— Знаешь, Иван, у меня очень нехорошие предчувствия! Похоже, что я не перенесу этой операции. Тогда ты уж позаботься о Калерии и моем сыне.

Когда грузовик «Опель-блиц» тронулся с места, чтобы отправиться в путь, то Иван Фролов взгрустнул. Он надолго расставался с еще одним своим хорошим другом. Таких друзей, как Мария, Михаил, Моня, Морис Берныньш, и Сашка Мец, у него было очень мало. Каждый из этих его друзей оставлял в его жизни такой глубокий след, что он больше походил на глубокую и кровоточащую рану. Немецкий грузовичок все дальше и дальше отъезжал от Ивана, увозя его друга на войну, которую он будет вести со стороны противника. Несмотря на то, что Иван со всеми своими друзьями, до самого момента их смерти, разумеется, мог телепатически с ними общаться, совершенно случайно от посторонних людей Иван Фролов узнает о том, что гауптштурмфюрер СС Франц Ширрмайстер снова объявиться в Лиде зимой 1942 года. В этот приезд он при себе имел специальное разрешение своего непосредственного дивизионного командира, разрешение жениться на белоруске. В Лиде Франц разыскивает Калерию, предлагает ей свою руку и сердце. Они венчаются в церкви, а после венчания они вдвоем навсегда покидают этот город.

Вот «Опель-блиц» с Сашкой Мецом окончательно затерялся в громадном потоке немецких грузовиков, танков и бронетранспортеров, двигающегося по направлению к Минску. Иван Фролов, все еще стоя, смотря на шоссе Гродно — Лида — Минск, не выдержал напряжения расставания с другом, он пальцами руки потер переносицу и поинтересовался в мысленном диапазоне:

— Саш, ну как ты там? С тобой все в порядке?

— Иван, что с тобой? Ты задаешь мне какие-то дамские вопросы о настроении, что со мной?! Ты же сам прекрасно знаешь о том, что со мной сейчас все в порядке. Излечившись после госпиталя, я снова возвращаюсь в свою родную 2-ю танковую дивизию СС, которая сегодня воюет в составе Второй танковой группы генерала Гудериана. Вот стрелок СС Макс Фройман, который сейчас ведет грузовик, мне рассказывает о наших общих друзьях, как они сейчас воюют с советскими танками и пехотой! Так что, Ваня, пока! Снова свяжусь с тобой после того, как только прибуду в дивизию, и мои документы пройдут штабных офицеров.

На этих словах Александр Мец отключился. Иван Фролов вернулся к мотоциклу, снял его с парковочной подножки, правой ногой толкнул экстрактор, мотоцикл довольно заурчал, хозяин снова обратил на него внимание. Вскоре Иван Фролов въезжал в Лиду, не на высокой скорости он проехал мимо трехэтажного деревянного особнячка, в котором Калерия имела квартиру на втором этаже.

В тот момент Иван подумал о том, а не заскочить ли ему к девушке, забрать оставленные ими сегодня рано утром винтовки. Но сейчас он собирался посетить здание горисполкома, в котором должно было разместиться новое оккупационное начальство города, узнать о последних новостях. Везти же две винтовки на мотоцикле, было бы настоящей глупостью. Как бы ты их не заматывал, как бы ты их не прятал от чужих глаз, любой любопытный человек со стороны легко может догадаться о том, что в этих вьюках находится оружие! А это вызовет новые подозрения, от которых придется оправдываться или отнекиваться!

Фролов немного прибавил скорости, поехал в центр города, где стояло здание горисполкома Лиды. Уже на подъезде к этому зданию, Иван обратил внимание на увеличившееся количество встречавшихся ему по пути немецких солдат и офицеров. Ведь, после того, как через город прошла разведывательная рота 19-танковой дивизии, некоторое время после это других частей Вермахта в Лиде не появлялось. Затем около полудня в городе появился сводный отряд 161-й пехотной дивизии Вермахта, но и этот сводный отряд в городе надолго не задержался. В этот момент в город втянулась еще одна крупная автоколонна с немецкими солдатами и офицерами, которые повели себя так, что будто были давно знакомы с Лидой и ее горожанами.

Эта колонна проследовала в центр города, она остановилась рядом со зданием горисполкома и начала там разгружаться. Вскоре по зданию начали бродить несколько офицеров с большими блокнотами и карандашами в руках. Они заходили в каждый кабинет, в каждое помещение горисполкома, детально описывая общее состояние помещения и ту мебель, которая сохранилась в том или ином кабинете.

Фролов на мотоцикле подъехал к зданию горисполкома в тот момент, когда с его фасада убирались гербы и знамена Советского Союза, а на их место вывешивались гербы и знамена Третьего Рейха. Некоторое время, посидев в кресле своего мотоцикла, он как бы полюбовался четкой работой комендантского взвода, готовившего кабинеты к появлению их немецких начальников! Иван Фролов вежливым голосом подозвал к себе немецкого лейтенанта, суетившегося поблизости, и поинтересовался:

— Лейтенант, не подскажите, когда должен начать работать комиссар окружной Лидской комендатуры? И не здесь ли он находится, где-нибудь поблизости? Я хотел бы с ним познакомиться, поговорить по делам!

— Господин майор, лейтенант Людвиг Реймсе, командир комендантского взвода. Господин окружной комиссар еще не прибыл, его прибытие ожидается второй колонной. В настоящий момент его обязанности временно выполняет капитан Леопольд Картинг. Посмотри в ту сторону! Видите, мощного верзилу к камуфляже и без погон на плечах, это и есть капитан Картинг. Если хотите, то я могу вас ему сейчас представить?!