— Ладно, попробую... постараюсь поверить, что ты не просто так это притащил.

— Что в нем такого? — я помахала нотным листком перед носом кота. — Эми постоянно здесь, и она поёт на фестивале. Хорошая попытка, но это ничего не значит.

Оуэн сердито мяукнул. Я сгребла его одной рукой, шлёпнулась в садовое кресло и посадила кота на колени.

— Да ладно, — я почесала его под подбородком, — ты ведь не думаешь, что Эми как-то причастна к смерти Истона?

Я попыталась представить, как Эми, которая прошлой ночью выносила из беседки Ребекки паука в китайском соуснике, вместо того чтобы просто раздавить, убивает Грегора Истона. Да хоть кого-нибудь.

Я снова посмотрела на обрывок нотного листа.

— Знаешь, чего я не пойму? — спросила я кота, — Зачем кому-то хотеть смерти Истона? Он здесь чужой. И он здесь не так долго, чтобы разозлить кого-то до смерти.

Вместо ответа Оуэн помял передними лапами мой живот.

— Когти! — напомнила я, когда лапа царапнула через майку.

— Думаешь, Истон был тут не совсем чужой?

Оуэн громко мяукнул.

— Возможно, ты и прав, — сказала я. — Вайолет была учительницей музыки. Может, она его знала?

Мне трудно было представить изящную и элегантную Вайолет, заманивающую Истона на тайное свидание в публичную библиотеку. Я устроилась в кресле поудобнее, вытянула ноги. Тогда Руби. Она участвует в фестивальном хоре. Но и её у меня не получалось представить приглашающей Истона на личную встречу. Руби, скорее, открыто бросит вызов. В газетах писали, что Истон получил музыкальное образование в колледже-консерватории при университете Цинциннати. Кажется, Эверетт говорил мне, что изучал менеджмент в университете Цинциннати? Нет, невозможно вообразить, что Эверетт связан со смертью Истона.

Никого из знакомых невозможно представить. Но ведь кто-то, кого я знаю, воспользовался моим именем, чтобы выманить Грегора Истона на свидание. И не сознался в этом. Кто-то из знакомых хотел, чтобы я была связана с этим убийством. Я думала, что за несколько месяцев в городе успела найти друзей. И что теперь? Возможно, для них я более чужой человек, чем мне казалось.

Оуэн закрыл глаза и растянулся у меня на коленях. Я погладила его шёрстку. Невозможно же подозревать всех, кого знаешь. Я должна что-то с этим сделать. Самое логичное — начать с личности убитого. Может, если узнать побольше про самого Истона, я сумею понять, был ли он связан с кем-то в Мейвилл-Хайтс и хотел ли кто-нибудь его смерти.

Оуэн вдруг открыл глаза, встряхнулся, спрыгнул на землю и направился к парадной двери. Я тоже поднялась. Записку, украденную Оуэном, я сунула в карман, к кусочку бахромы от шарфа Ребекки. Из-за дома показался Гарри, толкающий перед собой газонокосилку.

— Доброе утро, — сказала я.

Гарри косил траву у библиотеки и возле моего дома. Я понятия не имела, сколько ему лет, наверное, около шестидесяти.

Годы работы на солнце оставили морщины на его лице, а когда он как-то снял кепку, чтобы вытереть вспотевший лоб, я увидела, что он почти совсем лысый, а остатки волос были цвета «соль с перцем».

— Доброе, — сказал Гарри. — Вы не против, если я скошу ваш газон пораньше? Собирается дождь.

— Конечно, — кивнула я.

Небо над головой было чистое, ярко-голубое, ветер нёс белые облачка, похожие на кусочки ваты. Но раз Гарри сказал, что будет дождь, значит будет дождь. Прогнозы тут ни при чём — он определял погоду по птицам, листьям, запаху ветра, а также и по тому, что говорит его дважды сломанная левая нога. Гарри, кроме того, большой любитель чтения. Он брал «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына и продлевал срок дважды, так что, думаю, действительно прочёл всю книгу. Лицо Гарри, казалось, всегда освещала улыбка, даже если на самом деле он не улыбался. Сейчас я сама улыбнулась ему.

— Спасибо, что сказали полиции про то, как видели меня во вторник ночью.

— Я же видел, — сказал он.

Я слегка смутилась.

— Да, — я сунула руки в задние карманы, — но вы не обязаны были вмешиваться.

Гарри стянул кепку, провёл рукой по лысине и надел снова.

— Кэтлин, не знаю, что случилось с Истоном, но понятно, что вы не имеете к этому отношения. Вы любите книги и уже несколько месяцев работаете над восстановлением библиотечного здания. И просто невозможно, чтобы вы ударили кого-то по голове, а потом позволили ему залить кровью вашу библиотеку, — он покачал головой, чтобы усилить эффект от своих слов. — Так я и сказал детективу Гордону.

Значит, поэтому детектив казался менее подозрительным? Неужто слова Гарри так много значили?

— О... спасибо, — я закашлялась. — А вчера я познакомилась с вашим братом.

— Да, он сказал, что делал для вас кое-какую работу.

— Орен говорит, он хороший электрик.

— Пожалуй. А если у вас с ним будут проблемы — дайте мне знать. — Гарри нагнулся над косилкой. — Он не настолько большой, чтобы я не смог взять его за ноги и свесить с крыши. — Он ухмыльнулся, что, как я надеялась, означало, что это шутка, и потянул шнур стартера косилки.

Я пошла в дом, убралась на кухне и сделала сандвич с индейкой и салатом, чтобы взять на работу. На столе я увидела ожерелье, подарок Руби. Я надела его на шею. Неизвестно, может ли кристалл отгонять негативную энергию, но не повредит. Гарри и газонокосилка переместились от задней стороны дома к фасаду. Я вышла на крыльцо, поискать Оуэна и Геркулеса. Котов ни следа, но зато в моём голубом деревянном кресле на заднем дворе сидел Санта-Клаус.

Работа прекрасной леди

Ну ладно, в кресле на моём заднем дворе сидел не настоящий Санта, а просто пожилой джентльмен, один в один Санта-Клаус, только без огромного живота, трясущегося, как миска желе. У него были густые белые волосы и белая борода, казавшаяся мягкой, как пух одуванчика. Я открыла дверь и спустилась на лужайку, намереваясь выяснить, с чего это двойник Санта-Клауса сидит в моём любимом кресле. Увидев, что я иду к нему, он с усилием поднялся на ноги — из садового деревянного кресла не всегда легко выбраться.

— Добрый день, — сказал он, протягивая руку. Пожатие оказалось крепким, в голубых глазах поблёскивали искорки. Вряд ли я его когда-нибудь видела, однако в нём было что-то очень знакомое. — Пытаетесь вспомнить, встречались ли мы с вами раньше?

Так значит, он не только выглядит как Санта-Клаус, он ещё и читает мысли, как маг Крескин. Старик, всё ещё удерживая мою правую руку, накрыл её левой, и я почувствовала тепло.

— Я Гаррисон Тейлор, — сказал двойник Санты, — но все зовут меня Старым Гарри. Надеюсь, ты не против, что я тут хозяйничаю, — он указал на кресло позади.

— Нисколько, — я осторожно сжала его руку. — Я так рада наконец познакомиться с вами.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал он. — Я чувствовал себя как старый вонючий пёс, брошенный в этом пикапе с едва приоткрытым окном. Но я любопытный старикашка, и хотел посмотреть, как идут дела. — Он похлопал мою руку и наконец отпустил её.

— И как по-вашему? — спросила я.

Он не спеша осмотрелся и одобрительно кивнул. Я почувствовала, как внутри меня поднимаются лёгкие пузырьки гордости. Младший Гарри подстригал и убирал траву во дворе, но все заросшие цветочные клумбы я привела в порядок сама.

— Эти розы из моего сада, — покрытой венами рукой Старый Гарри указал на кусты. — Да и кусты смородины тоже. А как в этом году ревень?

— Восхитительный.

Стал таким, как только я поняла, что нужно побольше сахара.

Косилка перед домом на мгновение затихла, потом раздался шум триммера.

— Садитесь, пожалуйста, — я указала на кресло.

Старый Гарри опустился в него, а я уселась на траву.

— Знаешь, а когда Гарри начинал красить кресла, мне не нравился этот цвет, — он похлопал ладонью по поручню. — Я считал, что он какой-то леденцовый. — Он улыбнулся и стал ещё больше похож на Санта-Клауса. — А оказалось, он был прав. — Теперь он смотрел на что-то за моей спиной. — Господи боже мой, — сказал он, — привет, котик.