— Абсолютно!.. — быстро закивал Иван. — …Питался черт пойми чем, мылся редко…

В этот момент чудище широко раскрыло пасть, и Засельцев почувствовал, как что-то гибкое, горячее и мокрое поддало ему в спину, выкинув в воду и заставив окунуться с головой. Подавив естественное желание как можно стремительнее дернуть прочь, Иван отфыркался и в свою очередь вопросил:

— Что это за хрень такая, вообще?! Крокодил?..

— Сам ты крокодил, — холодно отбрила русалка. — Это боевая косатка… ну, пока еще косатеныш, зовут его Батончик. Будешь обзываться, не стану ему запрещать тобой позавтракать. Он как раз голодный уже третий день.

— А что сразу наезжать-то?.. — обиделся Иван. — Не я же его зубами хватал, между прочим, а он меня. И ни за что, по сути.

— Ничего себе ни за что! Вынырнул темной ночью за спиной с неясными намерениями — скажи спасибо, что сразу не проглотили.

— Вот спасибо, так спасибо, — скривился Иван. — Натравила акулу и еще хамит. И кто ты такая-то? Тоже ведь русская? Могла бы и представиться.

— Какую акулу, нафиг?.. Косатку — то есть крупнейшего хищника на земле. Цени высокую честь, — фыркнула русалка. — А зовут меня Аленой, и мы с тобой, матрос первой статьи, почти земляки. Я из Питера.

— Не понял?.. — удивился Иван. — Я вроде не говорил, откуда я.

— Так ты же из Владика? А я из Питера-Камчатского. Соседи, выходит.

— Фига себе соседи — там две тыщи километров!

— Ты не с Дальнего Востока, что ли? — прищурилась Алена.

— Нет, из Подмосковья. Служил только на Русском.

— Э-э-э, понятно все с тобой. Наши никогда так не скажут. У нас от Питера до Владика рукой подать считается.

— Ладно, про географию потом. Хотелось бы все же узнать, кто ты такая, и что тут делаешь со своим чудищем облым, озорным, стозевным и лаяй.

Боевая косатка, названная Батончиком, высунула огромную башку из воды, и, казалось, с интересом прислушивалась… то есть прислушивался к разговору. Теперь Иван отчетливо рассмотрел узкий и острый, точно лезвие меча, спинной плавник, торчавший над поверхностью почти на метр. То, как Батончик, не светя им над водой, незаметно подкрался и сцапал вовсе даже не шумевшего и неплохо тренированного боевого пловца, заставляло воспринимать его более чем всерьез.

— Я?.. М-м-м, — русалка вдруг задумалась. Кажется, попытка формально обозначить свой статус вызвала у нее определенные затруднения. — Ну, наверное, я партизанка. По профессии ихтиолог, но сейчас охочусь на тех самых игов, которые вас тут гоняют.

— Что, правда? Сама по себе? — поднял бровь Иван. — У нас там на острове Русском кроме всех прочих сидят и суровые флотские зоологи, дрессируют всякое зверье, чтоб нашего брата, морского разведчика, ловить. Правда, я только про дельфинов и морских львов слыхал, эдаких чудищ там не держали. Сколько в нем длины-то, в этом твоем Батоне? Тут ведь на 949 проект намек, я верно понял?

— Ага. Дядя посоветовал, он таким крейсером командовал. А длины пока шесть метров, и почти две тонны, когда вешали последний раз. Но с тех пор он отожрался, сейчас и побольше будет. Вырастет, заматереет — получится метров девять и тонны четыре-пять. У него родословная хорошая, породистая.

— Две тонны уж?.. Ни хрена себе! — присвистнул Иван. — Как целая торпеда прямо. И потолще, потолще. Видно, что кушает хорошо.

— Еще бы! Но спортсмен, между прочим, — русалка ласково почесала гладкую черную кожу на лбу косатки, и та довольно хрюкнула, качнув туда-сюда плавником, точно пес хвостиком. Судя по всему, зверь, названный в честь огромного атомного ракетного крейсера — действительно сверху напоминающего батон — не только с готовностью подчинялся хрупкой хозяйке, но и преданно ее любил. — И мы не из бухты Витязь. Там на самом деле только сивучи и белухи, а мы — из камчатского филиала. Нештатно, правда. Батончик там вырос, но потом нас турнули оттуда, чтоб не обжирали краснознаменный флот. Жлобы, — закончила, поморщившись, Алена.

— Значит, это типа не наши вас сюда заслали, ага?.. И АПС ты на барахолке купила, по случаю? — саркастически уточнил Иван. — Давай, не вешай на уши лапшу. Я тебе честно рассказал все, что можно, а ты заливаешь.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — пожала плечами русалка. — Крыша кое-какая есть, но не ВМС РФ, нет. Хотя они тоже союзники, если подумать. И я тебе все на свете рассказать и не обещала — еще чего! Может быть, ты вообще шпион ЦРУ, кто тебя знает.

— Штирлиц шел по Бирме, цепляясь парашютом за баобабы? Хрена ли мне тут делать с русским языком-то?

— А ты же сам говорил про пришлых афганцев. Запросто мог бы тоже каким-нибудь злым чеченом оказаться. Они же вместе с игами по всему миру шарятся.

— Я похож на чеченца?

— Не особо. Только потому тебя сейчас Батончик и не выковыривает из зубов.

— Но у меня как бы и доказательства есть!

— Какие?

— Так две ояшки же, в турбине сидят.

— «Ояшки»?.. — удивилась русалка, которая, судя по всему, несмотря на дальневосточное происхождение, аниме не смотрела и не владела соответствующей терминологией. — Это, в смысле, японки твои с самолета?

— Ну да. Ждут меня, переживают, наверное. Уже решили, поди, что я утоп, и им там тоже конец.

— Значит, ты пронырнул по тоннелю метров семьдесят? Без ласт и наугад? Нормально так, — со знанием дела оценила русалка. — Ладно, пойдем, выручим твоих самураек.

Девушка опустила на глаза маску, подтянула поближе гофрированный шланг с загубником, потом негромко и замысловато посвистела, судя по всему, отдавая команду Батончику. Огромный зверь понятливо хрюкнул расположенным на макушке дыхалом, одновременно набирая воздуха, и подставил крутой гладкий бок, по которому шла нейлоновая стропа, представляющая собой нечто вроде упряжи. На ней держалась еще и пару седельных… нет, пожалуй, переметных сумок.

— Хватайся за стропу. И держи длинный шланг, — русалка-диверсантка передала Ивану первую ступень регулятора — загубник, собственно говоря — на длинном тонком шланге. На спине у нее оказалась плоская черная коробка, из которой выходил идущий вокруг шеи толстый гофрированный шланг, уходящий через другое плечо обратно в коробку.

— Ребризер?.. Погоди, а как ты со мной собираешься делиться?.. — начал Иван, но русалка махнула рукой.

— Тебе резервный регулятор открытого цикла. Будешь пузырять, но в тоннеле никто не заметит же. Пошли — держись покрепче.

Стоило Ивану вцепиться в стропу рядом с Аленой, как она хлопнула косатку ладонью, и та мигом нырнула, безо всякого труда неся на себе двух человек.

12

Обратная дорога сквозь подводный тоннель оказалась до смешного легкой — спокойно дыша из резервного баллона, Засельцев рассматривал мелькающие в луче зажженного русалкой герметичного фонаря швы на бетонном своде и выпускал устремляющиеся к нему пузыри. Роскошное расточительство!

Батончик, работая невидимым в темноте мощным хвостом и ловко подруливая грудными плавниками, просвистел вдоль повисшего в толще воды кабеля секунд за двадцать. Иван еще издали увидел нервно прыгающий в колодце луч фонаря — девушки сидели над ротором, снедаемые тревогой. У него мелькнула мысль о том, что внезапный выход на сцену подводного монстра может закончиться сердечным приступом или пожизненным заиканием, но исправить ситуацию времени уже не осталось.

Действительно, внезапно поднявшаяся из глубины громадная черная туша с белыми пятнами вызвала наверху пронзительный испуганный взвизг.

— Не бойтесь, это я! — торопливо выплюнув загубник, крикнул Засельцев, едва показавшись над водой. Девушки, отшатнувшиеся от колодца, где вдруг вынырнуло неведомое чудище, и бросившиеся к лежащим в сторонке автоматам, остановились, озадаченно глядя друг на друга. Они еще не успели решить: воевать, бежать без памяти или вернуться, когда между бетонных ребер явился Иван, живой и здоровый, а за ним стройная фигурка, обтянутая черным неопреновым гидрокостюмом, в ластах, с аквалангом на спине и с автоматом со странно широким магазином в руках. Что было страннее всего — пришельцы не карабкались из колодца по кабелю; их словно на лифте подняла какая-то непонятная сила, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся длинным черным хвостом, заканчивающимся раздвоенными лопастями.