– Лель, ты за кого меня принимаешь? – возмутилась Сонька. – Я что на помойке себя нашла, чтобы с первым встречным…

– Я знаю, что ты не нашла, и знаю, что ты с первым встречным не будешь, но они-то думают, что раз ты согласилась с ними выпить пива и поболтать, то готова к роману…

– Даже если я готова к роману, то это не значит, что я сразу после пива пойду с ними в постель!

– А они сразу в постель звали? – удивилась я. Обычно мужики для приличия зовут на рюмку чая.

– Ага. Выбирай, говорят, кто тебе больше нравится и пошли. Типа, вы привлекательны, мы, чертовски привлекательны, чего время зря терять…

– Сонь, привыкай, на юге все время бояться потерять. Ведь в распоряжении только две недели.

– Вот фиг им! – Сонька экспрессивно показала мне кукиш.

– А «шампунь» они тебе купили?

– Как же, – она недовольно сморщилась. – После того скандала, который я им закатила, они убежали, поджав хвосты! Это я сама, на ту сотню, которую ты мне принесла. Решила, что раз сэкономила на обеде, могу смело пропить!

Мы вошли в номер. Переоделись в халаты. Взяв шампанское, стаканы и шоколадку, вышли на балкон.

Темнело. Море из трехцветного стало однородно-серым, только от горизонта до берега тянулась белая полоса лунной дорожки. Зажглись разноцветные огни рекламы, светомузыки, а на востоке ярко-красной точкой мигал взлетающий самолет. Красота была такая, что дух захватывало.

Мы сели на плетеные стульчики, задрали ноги на поручни, откупорили бутылку и, разлив по стаканам кислую шипучку, приготовились наслаждаться ночью.

Глава 3.

ЧЕЛОВЕК с криком вскочил с кровати. Ему опять приснился ВРАГ! Только на этот раз он был совсем не таким, как при жизни… Полутруп с ввалившимися глазами, следами гниения на теле и кровавыми обрубками вместо пальцев.

ВРАГ стоял в дверях, тяжело хрипло дышал и тянул к ЧЕЛОВЕКУ окровавленные руки. Еще он что-то говорил…Сиплым замогильным голосом.

Но что? ЧЕЛОВЕК сжал виски, вспоминая слова ВРАГА…

… Ты кое-что упустил! – вот, что говорил ВРАГ, приблизив к нему свое омерзительное лицо. – Ты совершил непоправимую ошибку!

Упустил! Но что мог опустить ЧЕЛОВЕК? Что? И какую ошибку мог допустить? И тут ЧЕЛОВЕКА будто прострелило… Записка! Ведь он заманил ВРАГА в тот укромный уголок именно запиской. А где она? Резонно предположить, что, прочитав послание, тот сунул его в карман. Тогда нечего бояться, тогда записка там же, где и ВРАГ – в земле!

ЧЕЛОВЕК улыбнулся в темноту – бояться нечего! Сгниет бумага вместе с трупом… Сгниет, если успеет… ЧЕЛОВЕК застонал. А если ВРАГА хватятся раньше, а если его начнут искать, а если найдут! ЧЕЛОВЕК не знал, как ведутся расследования, но был уверен, что милиция может найти пропавшего человека и по следам, и по отпечаткам, и по запаху… да-да именно по запаху – собаки возьмут след и найдут могильник. А там записка!

«… Вы меня, наверное, не помните, зато я помню вас! Семь лет назад мы познакомились в этом санатории! Вы называли меня Заяц, сделали мою фамилию прозвищем…»

И так далее…И все подробности того преступления, и даты, и фамилия…Конечно, ЧЕЛОВЕК давно сменил фамилию, потому что даже она напоминала ему о той страшной ночи, но ведь это можно легко выяснить…

ЧЕЛОВЕК зажмурился. Он уже видел себя на нарах и в кандалах…Неужели нет выхода? Неужели…

Мы с Сонькой бодро вышагивали по аллейке к морю. Я уже успела позавтракать, накормить остатками трапезы подругу, слетать на прием к терапевту и отказаться от всех процедур.

Эмму я оставила в лечебном корпусе – ей назначили кучу всяких анализов, а ей все было мало.

Утро было на удивление погожим. На небе ни облачка. Море, судя по спокойному плеску, не штормовое. Ветер ласковый. Солнце не палящее.

Вдруг Сонька больно схватила меня за руку и со словами «Прячемся» уволокла в кусты

– От кого? – спросила я, отмахиваясь от щекочущей нос ветки.

– Левка с Юркой где-то близко.

– Что-то я их не видела…

– Я тоже, но ты прислушайся!

Я прислушалась. Где-то вдали кто-то распевал «Раскинулось море широко…». Голос у певца был сильный, а слух плохой. Из чего можно было сделать вывод, что солирует Юра Зорин.

– И что нам теперь тут сидеть, пока они не пройдут? – буркнула я.

– Лучше пять минут потерпеть, чем потом весь день мучиться, – философски изрекла подруга.

На наше счастье Зорин с Блохиным не заставили нас долго сидеть в кустах – проплыли мимо нашего убежища, не прошло и трех минут. Когда пение затихло, мы вылезли из зарослей и припустили к морю.

Не успели добежать до набережной, как нас окликнули.

– Девушки! – кричал кто-то женским голосом. – Подождите!

Я обернулась. К нам на крейсерной скорости приближалась Катя. Она была к купальнике, парэо и соломенной шляпе.

– Вы на пляж? – запыхавшись, спросила она, подлетая к нам.

Мы подтвердили.

– Можно я с вами. А то Гуля на процедурах, а мне одной скучно.

– Присоединяйтесь, – вежливо улыбнулась Сонька.

Она присоединилась, и мы втроем спустились к морю. Сонька попыталась завести с новой подружкой светский разговор, но Катя отвечала односложно и невпопад. Она вообще была какой-то задумчивой и нервной, совсем не такой, какой я видела ее вчера.

– Что случилось? – участливо спросила я, когда мы расстелили полотенца.

– Вы знаете, с Гулей что-то не то, – сказала она после долгой паузы. – Я с ней уже неделю живу в одной комнате, я ее неплохо узнала, она спокойная, тихая, уравновешенная. Спит очень крепко. Но сегодня ночью… Она кричала! Слышали бы вы, как она страшно кричала! И бродила по комнате, как лунатик! А на утро не могла ничего вспомнить…

– У нее внеочередной приступ? – забеспокоилась я. Как-то не улыбается сидеть за столом с психической – вдруг вилкой пырнет, а потом забудет.

– Не знаю, – Катя поежилась. – Но определенно с ней что-то происходит! Она не в себе! Я думаю, может, она страхов Элькиных наслушалась, вот ее перемкнуло. Психика-то неустойчивая!

– Скорее всего, – поддакнула я. – У меня хоть и нормальная психика, но и мне приведения мерещились.

– Тем более что живем мы на двенадцатом этаже, как раз под той самой комнатой… – проблеяла оробевшая Сонька.

– Ой, девочки, я лучше под той комнатой буду спать… Или в самой комнате, честное слово, чем с Гулей Я ее боюсь! То, что призраки существуют, надо еще доказать, а вот то, что у Гули что-то с головой – ясно и без доказательств.

– Она же говорит, что неопасна, – попыталась успокоить ее я. – Да и не стали бы ненормальной путевку в санаторий давать…

– Знаешь, откуда она приехала? Из Деревни Каменки Кировской области. Думаешь, там есть хоть один компетентный психиатр?

– Тогда вам надо в администрацию пойти, – решительно сказала Сонька. – Попроситься в другой номер. Расскажите все. Они войдут в ваше положение.

– Боюсь, – прошептала Катя. – Вдруг Гуле это не понравиться.

– Конечно, не понравиться, но что же делать?

– Уеду я, наверное… Плевать на деньги, пусть пропадают…

– Перестаньте! – прикрикнула на нее Сонька. – Что за глупости! Надо что-то придумать…

– Ой! – непривычным басом ойкнула Катя. – Ой, мама!

– Что с вами? – испугалась я.

– Гуля идет!

Мы с Сонькой обернулись и увидели, как по лесенке спускается Гуля, собственной персоной. Видок у нее на самом деле был не очень: волосы растрепаны, под глазами синяки, а на щеках лихорадочный румянец.

– Доброе утро, – поздоровалась она со всеми.

– Доброе, – протянули мы, хотя это утро перестало быть добрым, как только Гуля появилась на пляже.

– Катя, можно с тобой поговорить, – хрипло (мне показалась зловеще) сказала она. – Отойдем.

– Нет! – в панике заорала Катя. – Никуда не пойду! Говори здесь.

Гуля недоуменно посмотрела на подругу, но все же наставать не стала и начала разговор прямо при нас.