Но высказывать и выказывать свое недовольство Главе Гильдии Магов Хеллы никто не рискнул - даже властная леди Джейгор, узнав, где в результате этого нашествия гостей собираются поселить нас, с каменным лицом поблагодарила распорядителя и не вымолвила ни слова против.
Всего пять комнат: четыре спальни и общая гостиная - уже немыслимо для семьи графа. Но распорядитель на этом не остановился. Ни в одной из комнат не было окон: покои располагались в той части дворца, которая была высечена в скале.
Тетушка старательно скрывала возмущение. Дядюшка выглядел подавленным, но молчал: благоволение королевской семьи дорогого стоит. Если нужно пожить месяц-другой без окон, чтобы не выглядеть неблагодарным, - что ж, придется потерпеть.
Я тоже молчала, но по другой причине.
Знала, что здесь, в скале, самые темные, самые маленькие - и самые защищенные комнаты, и гостевых среди них нет. Кто-то из постоянных жителей дворца уступил нам свои покои, и я даже догадывалась, кто: в гостиной до сих пор слабо, но все же ощутимо пахло дорогим табаком - и храмовыми благовониями.
Слуги уже успели развезти багаж по комнатам. Чемоданы и сундуки дядюшки с тетушкой предсказуемо обнаружились в самой просторной спальне, платья Джоаны висели в шкафу спальни поменьше.
А мои вещи нашлись в самой маленькой, странно вытянутой - будто вагон - комнатке. Крайней.
Неладное я заподозрила сразу - но привычно придержала свои наблюдения при себе. В этих покоях мы оказались явно с полного одобрения лорда асессора и его неповторимой супруги, которая уж точно желала мне исключительно добра и, что немаловажно, в отличие от мужа, обладала социально приемлемым чувством юмора. Если бы с комнатой было что-то не так, Сестра не позволила бы отправить сюда мои вещи.
Тактика своевременного помалкивания ожидаемо принесла плоды. Ночью, когда я уже ворочалась на непривычно жесткой кровати, обложившись со всех сторон всеми наличными подушками, часть дальней стены беззвучно отъехала в сторону, и в темную комнату влетело золотистое заклинание-светлячок, которое я узнала бы из тысячи.
Комната была узкой из-за прилегающего к ней потайного хода.
- А в комнату Джоаны можно проникнуть таким же образом? - не удержавшись, спросила я.
- Нет, - разочаровал меня принц, выходя из потайного хода. - Боюсь, при необходимости Вам придется воспользоваться обыкновенной дверью.
- Я-то воспользуюсь, - невольно рассмеялась я. - Но вот лорд Эрдан ри Сайерз будет крайне разочарован подобными новостями.
- Эта бесстыжая морда, - выразительно сказал принц, - как-нибудь перетерпит месяц до собственной свадьбы. Впрочем, должен признать, его личная заинтересованность в вопросе сохранности Вашей семьи не раз сыграла на пользу делу, но это все же не служит достаточным оправданием для явки на задание без штанов. - Тут принц как раз расстегнул ремень и, поймав мой взгляд, высокомерно добавил: - А специфика моего задания оправданием является отличным. Хотя морда, не отрицаю, бесстыжая.
Я вежливо уверила Его Высочество, что это как раз то качество, которое сейчас от его морды требуется, и ремнем не получила только потому, что с принца упали брюки.
- А это, надо полагать, мужской аналог трюка с соскальзывающим верхним платьем? - снова не удержалась я.
- Вега, - с печальной торжественностью, слегка подпорченной нервным смехом, сказал Третий, - никогда не думал, что скажу это, но Вам действительно стоит вернуться на службу. Там вы с Рино взаимно нейтрализуетесь, подкалывая друг друга. А стоит мне встретить вас поодиночке, как тут же…. - он замолчал, вдумчиво глядя на мои пальцы, уже привычно расправляющиеся с пуговицами его рубашки. - Впрочем, нет, вот так Рино не делает. И я очень надеюсь, что Вы не подбросите ему эту идею.
- Главное, - пробормотала я, утягивая принца на подушки, - не теряйте при нем штаны. Лорд асессор, в отличие от меня, все равно не оценит…
Оказывается, заснуть можно на сколь угодно жесткой кровати, сколько бы подушек ни мешало, какие бы мысли ни терзали голову, какое беспокойство ни занимало днем, какая ответственность ни давила бы на плечи.
Рядом с ним, вымотавшимся до такой степени, что дойти до ванной было выше сил, смешно закопавшимся в подушки - только золотистый хохолок торчит - спалось как никогда сладко, уютно и тепло.
Проснулась снова одна - уже почти привычно; прошедшая ночь казалась пригрезившейся жаркой сказкой, и было грустно оттого, что она закончилась.
Но он ведь придет снова?..
Я бросила косой взгляд на ровную стену, за которой скрывался потайной ход, и обреченно обругала себя влюбленной дурочкой. Не помогло.
Пришлось вставать, потягиваясь. Тело слегка ломило, и сильно хотелось пить. К счастью, вчера кто-то из слуг догадался оставить на столике графин с водой и одинокий стакан на маленькой кружевной подставке, чем я не замедлила воспользоваться.
Отсутствие окон дезориентировало, не давая понять, сколько времени; старомодные часы над столиком остановились и упрямо показывали четыре утра. Мне почему-то подумалось, что это, должно быть, время, когда ушел Третий - и эта абсурдная мысль стала последней осознанной.
Потом меня скрутила нестерпимая, невозможная - и до ужаса знакомая боль в самом низу живота.
Ворвавшаяся в комнату тетушка застала меня скорчившейся на полу, оглушенную собственным криком. И - мудрая, хитрая женщина! - тотчас велела примчавшейся мгновением позже Джоане вызвать горничную, чтобы та поставила в известность принца и пригласила врача.
Я этого не слышала. Все, что я могла, - скулить от боли, сжимаясь калачиком в инстинктивной попытке хоть как-то приглушить собственные ощущения. Встать и перебраться на кровать, как молила тетушка, не было сил.
К счастью, горничных во дворец набирали расторопных и сообразительных, и вместо врача в покои деловито вошел незнакомый хеллец, должно быть, из свиты леди Лавианы, - в сопровождении Третьего. Поэтому первым делом я получила обезболивающее заклинание - и наконец-то смогла соображать.
- Графин, - невнятно, ещё не отдышавшись, проговорила я. Джоана тотчас метнулась к столику, решив, что я хочу пить, и я быстро рявкнула: - Стой! Не трогай! В графине что-то есть. Мне стало больно после того, как я выпила стакан воды.
Его Высочество с таким недоумением заломил бровь, что безо всяких пояснений стало ясно: он тоже оттуда пил - но с ним все в порядке. Он промолчал, но сомневаться не приходилось: тетушка наверняка заметила, как принц изменился в лице.
Я представила, что сказал бы Рино, попади он в эту тесную компанию с утра пораньше, и нервно рассмеялась, заставив хелльца нахмуриться и поспешить с диагностическим заклинанием. Похоже, результаты его изрядно удивили, потому что охватившая меня щекотка прекратилась сразу, едва добравшись до живота, а сам маг резко заинтересовался стаканом.
И внезапно расхохотался.
- Пусти дилетанта к библиотеке профессора, - чуть ли не простонал он по-хелльски и, всхлипнув, перешел на унилингву: - Здесь очень специфическое противозачаточное заклинание. От него отказались из-за его ненадежности и необходимости блокировать его с обезболивающей магией.
- Что-то не особо оно сблокировалось, - смущенно пробурчала я, предприняв робкую попытку сесть. В области живота расползалось неприятное онемение, но боли уже не было.
- Лежите, миледи, - строго велел хеллец. - К вам необходимо пригласить целителя со специализацией на гинекологии и акушерстве. Видите ли, тут все сблокировано правильно, - он выразительно кивнул на стакан. - Просто заклинание рассчитано на удаление созревшей яйцеклетки. Будь она у вас, вы бы ничего и не заметили, а яйцеклетка телепортировалась бы в пустой стакан. Но у вас там, - он кашлянул и опасливо обвел собравшихся взглядом, - у вас там зигота. Кажется, уже двуклеточная. А блока распознавания в заклинании нет, поэтому оно засбоило.
Пожалуй, роди я прямо посреди этой комнаты - и то шокировала бы окружающих куда меньше.