— На, — каркнул я и насильно сунул ему фляжку. — Или от драки отдохнуть решил? Здесь больничных нет. Или думаешь, что они успокоятся ночью, когда наступит их время?

Свей пустыми глазами уставился на фляжку, но через пару секунд всё-таки принялся пить. Зелье вперемешку с кровью текло из дыры в его правой щеке и казалось почти чёрным в предзакатных лучах солнца.

Я с трудом вдохнул полной грудью и, пошатываясь, побрёл к баррикаде.

— Нет, — Инча выросла передо мной буквально из-под земли, — вам действительно нужно отдохнуть.

Я поглядел в сторону стены. Полсотни осквернённых и десяток жрецов строили какое-то подобие щита, собирая валяющиеся на земле кости и сращивая их. Готовят очередную атаку.

— Иди. — Друидка толкнула меня. — Сейчас от тебя никакого проку.

Я подошёл к Свею и тяжело опустился на мостовую. Берсеркер плакал, закрыв лицо ладонями.

— Разрешили отдохнуть, — сказал я и закрыл глаза. Хотелось спать…

… Меня грубо дёрнули за плечо. Я резко сел, хрустнув позвоночником.

Шёл дождь, было темно хоть глаз коли… было бы темно, если бы в паре кварталов южнее не полыхал пожар.

— Пошли, — резко произнесла Судья. — Корд и Алая просят тебя.

Я оглядел улицу в поисках берсеркера, но не нашёл его. Баррикада окончательно превратилась в мешанину из камня и изломанных человеческих тел, но пока никто не торопился брать её штурмом. Подцепив с пояса фляжку, я промочил горло и заспешил следом за торопящейся к центру города Судьёй.

Улица действительно была практически пуста, причём, складывалось впечатление, что уже несколько часов. То тут, то там лежали трупы, в некоторых домах я чувствовал присутствие жизни, но не мог определить находятся ли там кто-то из союзников или это осквернённые, которые в таком количестве никакой угрозы не представляли.

— Что произошло? — спросил я, нагнав Ораю.

— Часа четыре назад, сразу после заката, жрецы и одержимые напали на нас серьёзно. Думаю, тысяч десять кукол и не меньше тысячи кукловодов. Мы использовали гранаты, усиленные магией.

Судья кивнула куда-то в сторону. Поглядев туда, я увидел начисто разрушенные дома. Сделав ещё несколько шагов, мы очутились на забитой обломками и камнями равнине. Несколько кварталов просто сравняло с землёй. От нападавших не осталось и следа.

— Всё кончилось за полчаса, — продолжала Ораю, осторожно пробираясь по покорёженной и заваленной камнем мостовой. — Развернувшись, мы смяли армию, отрезавшую нас от лагеря. К этому времени подошёл Корд с полутысячей своих людей — остальные отвлекают жрецов, удерживая несколько кварталов в юго-восточной части города. Сейчас большая часть людей там, здесь остались лишь часовые… и лучшие из лучших.

— Каковы потери?

— Хуже, чем я ожидала, но лучше, чем могло бы быть. У нас осталось полторы тысячи героев, около трёх с половиной тысяч игроков и тысяч шесть солдат. Половина небоеспособна как минимум пару дней.

Я в полголоса выматерился. За день погибло около шести тысяч человек, ещё почти тысяча за прошлые дни. И из одиннадцати тысяч выживших половина изранена и истощена.

— Сколько всего людей у Корда?

— Не знаю. Привёл он пять сотен, я же говорила.

Пройдя через руины, мы вышли на широкую и почти непострадавшую улицу.

— Артерия, — сказала Судья, — так она называется. Это главная улица всего мира, ведущая к его Сердцу.

Мы шли мимо величественных зданий, единственными обитателями которых сейчас были осквернённые, оставшиеся без жрецов. Я раскинул Крылья и начал «есть» — обращать несчастных не было времени. Судья, почувствовал это, вздрогнула.

— Никак без этого? — спросила она, не поворачиваясь.

— Я весь день сражался. А того, что успел накопить за время сна, недостаточно. Или мы идём просто поговорить?

— Нет, мы идём штурмовать главный храм Корда. В этом районе Столицы только он ещё и держится, да резиденция Императора. Мы думаем, что Властелин, заваривший всю кашу, во дворце.

— Вот и не отвлекай, нам ещё храм и императорский дворец штурмовать.

Ещё через два квартала началась зона активных боевых действий. Незнакомые игроки и герои в странной одежде зачищали здания, строили баррикады и отражали неуверенные попытки осквернённых напасть. На нас бросали хмурые взгляды, впрочем, несколько героев всё же сдержанно поприветствовали Судью. До меня никому дела не было.

Вскоре мы вышли на большую площадь, в дальнем конце которой стояла группа из двадцати человек. Половину я знал — это была гвардия Судьи, Свей, Синий Господин, Игрок и Алая. Вторая половина явно пришла с Игроком, причём, половина из них была игроками. В их руках было оружие, от которого за километр разило невероятной разрушительной мощью.

— Наш спящий Палач, — оскалился Игрок, опираясь на уродливый двуручник. — Познакомься — мои ребятки. Мои ребятки — Палач.

— Двадцать два человека? И это всё? — спросил я, игнорируя «ребяток» точно так же, как они игнорировали меня.

Алая рассмеялась, хотя казалось, что закаркала.

— Вот он храм, — сказала она, указывая на небольшое двухэтажное здание, находящееся на выложенном мрамором холме. — Два этажа вверху над землёй, три под землёй. Куда тебе больше народу? Двадцати двух достаточно.

— К тому же, — усмехнулся Игрок, — нас там ждёт ровно двадцать два противника. Не находишь, что так будет честно?

— Я нахожу, что вы больные ушлёпки, — ответил я. — Что я хотел бы оторвать твою ухмыляющуюся башку и сыграть ей в футбол, но, мать твою, если я так сделаю, для ровного числа нам придётся позвать ещё одного игрока, а мне лень ходить.

Игрок расхохотался.

— Вот таким тебя люблю я. Давай отложим этот вопрос до того момента, как я буду в форме. — Он похлопал по висящему за его спиной мешку. — Доченька, ты готова?

— Да, папочка. — Алая с надсадным стоном подняла с мостовой абсолютно целый молот Корда и взвалила себе на плечо. — Ну, чего встали, приглашения ждёте?

Мы двинулись к холму. Посреди больших мраморных плит нашлось несколько лестниц, таких узких, что по ним мог пройти только один человек, но, к счастью, нам никто не мешал. Поднявшись к храму, мы вновь сгруппировались.

Должно быть, храм был пережитком старых времён, когда Столица являла собой крохотный городишко или даже группу посёлков. Это было древнее здание, сложенное из грубого и практически необработанного камня, с большими щелями между единственной дверью из окаменевшего дерева и створками. Уродливое и мрачное здание.

— Это место построил Гасп, — сказал Игрок. — Здесь же он впервые познал Бездну Творения. Предварительно ему пришлось запытать до смерти всю свою первую семью, частично съесть их тела… Но своего он добился — созданный им гомункул питал его силой, с которой он мог управлять людьми, растениями и природой. Тогда его хватало только на то, чтобы призвать дождь или вылечить болезнь… но гомункулов вскоре стало больше, а в какой-то момент он научился обходиться и без них и забыл про этот способ получения энергии… до поры до времени. Будет символично, когда он, лишённый практически всех своих сил, обретёт здесь свой конец, в месте, где всё началось.

Игрок высадил дверь плечом и ворвался в храм.

— Чисто! — сказал он через пару секунд. — Видать, собрались внизу.

Мы вошли в низкую залу, занимающую весь первый этаж. Чисто здесь не было, наоборот, весь пол был усеян останками, на стенах привычно висели жертвы, большая часть ещё живая. Игрок, поморщившись, дёрнул плечом, и жертвы замерли, а я почувствовал дополнительный энергетический канал, тянущийся от Игрока ко мне.

— На здоровье. В конце комнаты лестница, нам туда.

Для того чтобы освободить проход, нам пришлось оставить своё оружие и поработать руками. Мы свалили тела рядом с грубоватой каменной дырой, за которой виднелись кривые и узкие ступени, так же заваленные осквернёнными телами.

Пока мы работали, Игрок делился со всеми воспоминаниями:

— В этой комнате Гасп принимал просителей. На втором жил. Там всегда была куча еды и женщин. В подвале же он проводил опыты и содержал источники своих сил. Я так к нему и попал, ха. Благородный король из маленькой северной страны, которую захватили южане. Я просил у него силу и людей. Он не отказал, но сказал, что я должен буду прослужить ему десять лет. В какой-то момент мы подружились. — Игрок искривил губы. — Я всегда хорошо охотился, хорошо дрался, был большим выдумщиком в плане развлечений и трахал девок так, что те пищали от удовольствия. Но о тех пяти годах я вспоминать не хочу. Про подвал я узнал на девятый год своей службы, когда меня, живого только благодаря магии, приволок туда Гасп. С тех пор всё как в тумане, хорошо помню только последние лет сто. Но это временно.