– Но если в этой битве невозможно победить, зачем ее вообще тогда придумали? – поразилась Дана.

– Вопрос чести. Неважно, можно победить или нет. Считалось, что со стороны Великих Кланов несправедливо скрывать такую силу, нелюди стали выпендриваться, – объяснил Катиджан. – Тогда кланы сказали: окей, вопросов нет, вот вам шанс попасть в загробный мир. С тех пор любой воин имел право бросить вызов теням семи чудовищ.

– И благополучно погибнуть, – подхватил Рин. – Чем и займется Ангел тысячи лезвий.

Вряд ли они ошибались. Как бы Хорана ни была сильна, ее способности тоже не безграничны. Она и сама понимала, что идет на встречу со смертью, Дана видела это в ее глазах.

Для Хораны это было лучшим исходом. Самоубийство – это слишком просто, слишком трусливо для нее. А такая смерть – совсем другое дело: она могла умереть в бою, до последнего веря, что спасает Кея.

Потому что только так она могла вернуть его, если Дана была права. Зайти в загробный мир самой, разыскать его, объяснить, что она не изменилась на самом деле и они снова смогут быть вместе.

– На том бою по традиции будут главы всех кланов со свитой, – задумчиво произнес Роувен. – Думаю, нам тоже нужно пойти.

– Ты с ума сошел? – возмутился Рин. – Это ж каюк всем!

– Вряд ли, – возразил Наристар. – Открыто Огненного короля ни в чем не обвиняют, сами Великие Кланы не нападут. Мне кажется, это хорошая идея.

– Серьезно?

– Вполне, – ответил Амиар. – Мы покажем, что непобедимый Ангел, на которого они так надеялись, не смог меня убить, отступил. Да и мне, если честно, до тошноты надоело постоянно бегать и отсиживаться под кустами. Делать вид, что ничего не происходит, – тоже. Если они хотят войны, пусть она хотя бы станет открытой. Я не прошу вас идти со мной. Но я там буду.

Дана не знала, прав он или нет. Ей оставалось лишь довериться ему, потому что сама она об этом думать сейчас не могла. Ее мысли снова и снова возвращались к Хоране.

Она обманула охотницу, сама того не желая. Дана так боялась потерять Амиара, что поддалась чувствам, и тогда это было правильно. Видимо, в душе Хораны давно жили сомнения, похожие на трещину в стекле, и стоило Дане только надавить посильнее, как спокойствие Ангела разлетелось на осколки.

Вот только Кей не мог отказаться от нее, в этом Хорана ошиблась. Ему не важно было, какой она стала, он принял бы ее любой – темной, грешной, пропитанной кровью. Он любил ее намного сильнее, чем она его, хотя Хорана вряд ли могла представить, как такое возможно. Если бы у него был хоть один шанс, самый крохотный, вернуться к ней, он бы все для этого сделал.

Но он не вернулся, ни один из ритуалов не сработал. И это не давало Дане покоя. Ей казалось, что и она, и остальные пропустили нечто очень важное. Завтра Хорана умрет, и ничего уже нельзя будет исправить!

Ночью Дана не сомкнула глаз. Она знала, что остальные обсуждали бой, готовились к нему, спорили, нужно ли ехать. Она держалась в стороне от этих разговоров, словно между ней и ее друзьями существовала незримая стена. Они не тревожили ее, думая, что ее просто напугала встреча с Ангелом и ей нужно время, чтобы прийти в себя. Дана не стала объяснять им, что они неправы.

Амиар мог бы понять, что с ней творится, но он был слишком утомлен боем и измотан ранами. Он заснул мгновенно, и Дана была этому рада. Она лежала рядом с ним, снова и снова прокручивая в памяти все, что знала о Хоране и Кее.

Утром обнаружилось, что на бой готовы отправиться все, даже те, кто вчера возражал громче других.

– Все и так знают, что я на вашей стороне, – заявил Катиджан. – Какой смысл уже шлангом притворяться? А так хоть на тени великих чудовищ посмотрю, когда еще такое увидишь!

Показываться магам открыто не хотел только Роувен. Он не боялся осуждения, но считал, что преимущество неожиданности лучше сохранить подольше. Он все равно отправился с ними, однако в простой одежде и плаще с широким капюшоном. Чтобы маги не почувствовали его силу, ему достаточно было просто не использовать ее даже для мелочей.

Зато все остальные готовились к этой поездке чуть ли не как к королевскому балу. Уника привезла платья для всех девушек и не собиралась отпускать их, пока они не подходили под ее определение слова «принцесса».

– Зачем все это? – изумилась Дана. – Это же битва…

– Для тебя. Для кланов – время встречи, традиций и всего такого, – пояснила Уника. – В Арене по умолчанию сохраняется перемирие. Все бои там происходят только по вызову, никто не приходит в этот мир в доспехах… В джинсах и свитере тоже не приходит! Ты – невеста Огненного короля, будь любезна соответствовать!

Дана тяжело вздохнула, но спорить больше не стала. Уника права, кланы трепетно относятся к своим традициям. Если она хотела, чтобы они уважали ее и Амиара, она должна была выглядеть равной им.

Ведьма принесла ей длинное платье цвета шампанского из мерцающей ткани. Оно оказалось великовато, но одного нехитрого заклинания хватило, чтобы оно село точно по фигуре. После этого Уника лично взялась заплетать ей волосы, пока Света возилась с немного диковатой Эйтиль.

– Ты по-прежнему кислая, – заметила Уника. – Если тебе так не хочется снова встречаться с Хораной, ты можешь не ехать!

– Дело не в ней. Мне, скорее, жалко ее.

– Ты серьезно?!

От удивления ведьма даже уколола ее шпилькой.

– Ау!

– Прости, – смутилась Уника. – Я просто такого не ожидала. Тебе жалко ее после того, что она сделала с Амиаром?

– За это я прощать ее не собираюсь, – помрачнела Дана. – Но… Мне кажется, я понимаю, что она чувствует, через что она прошла.

– Это не оправдывает ее.

– Точно. Но не мешает мне ее жалеть.

– Жалостливая ты слишком!

Ведьма больше не задавала вопросов, но чувствовалось, что эту жалость она не одобряет. Всем, кто должен был собраться сегодня на этом бою, не было никакого дела до Хораны. Им было любопытно посмотреть, как умирает легендарный инквизитор, не более. Они забыли бы ее на следующий день.

Когда подготовка была закончена, они собрались у крыльца хижины. Дана привыкла видеть своих друзей в походной одежде, и теперь она была так удивлена их преображением, что ненадолго позабыла даже о своей печали.

Рин в светло-зеленом костюме спортивного кроя и Уника в коротком изумрудном платьице. Наристар, который в строгой кремовой «тройке» выглядел гораздо солидней, чем в рабочей одежде, и Света в сияющем золотом пайеток вечернем платье. Катиджан в черных брюках и рубашке, почти небрежный, но в этом гармоничный, и яркая Эйтиль в пестром платье до земли. Они все смотрелись отдохнувшими, уверенными, сильными – такими, какими Дана и хотела их видеть.

И конечно, ее ждал Амиар, подавший ей руку.

– Я тебя в костюме, кажется, с аукциона в Красном гареме не видела, – улыбнулась Дана.

– На все попытки меня убить костюмов не напасешься. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, но… Мне невесело.

– Никому не весело, – вздохнул Амиар. – Но через это нужно пройти.

Дана кивнула. Она и сама хотела увидеть все, что произойдет в Арене, а не узнавать об этом от других.

– Великие Кланы уже знают, что мы там будем? – полюбопытствовала Уника.

– Да, – подтвердил Наристар. – Я передал Сарджане, а она сообщит остальным. Здесь лучше обойтись без сюрпризов.

– Ага, не дадим им шанс объявить нас нарушителями закрытого мира и прихлопнуть до того, как мы успеем представиться, – фыркнул Катиджан.

Дана уже знала, что Арена – один из важнейших кластерных миров для Великих Кланов. Там решались все споры чести, там лидеры семей собирались для мирных переговоров. И там же творились самые опасные заклинания.

Ей было не по себе от визита на территорию Великих Кланов, и все же, когда перед ней открылся портал, она шагнула туда без сомнений.

Они оказались в просторной гостевой ложе – каменном балконе, уставленном кожаными креслами и стеклянными столиками. Дана догадывалась о том, как выглядит Арена, спрашивала об этом Амиара, но реальность все равно превзошла ее ожидания.