Девушка интуитивно отодвинулась на скамейке, а потом и вовсе сорвалась вскочить на ноги. Тем временем тень раздалась вширь и приобрела гуманоидные очертания. Марори попятилась, налетела спиной на рекламный лайт-бокс, который тут же и погас. А за ним следом и фонарь. В наступившей темноте единственным источником света остался ее телефон. Светом от экрана она полоснула по химере. и замерла с неразорвавшимся криком на губах.

Ахас! Сначала появился один, потом за его спиной замаячила одна, три, пять голов. От их стонов Марори бросило в дрожь. Щупальца с иголками на конце тянулись к жертве, заставляя вспомнить, какую адскую боль причинило одно из них.

Девушка бросилась наутек – куда и усталость делась! Фонари гасли перед ней один за другим, и вскоре улица утонула во мраке. Она мчалась наугад, не видя и не разбирая пути, и скоро на всей скорости нырнула в подземный переход. На ногах удержаться не получилось, она кубарем скатилась вниз, пересчитав ребрами каждую ступеньку. На пол приземлилась плашмя, больно стукнувшись подбородком. Во рту появился вкус крови, перед глазами заклубился алый туман. Марори словно оказалась в полнейшем вакууме: ни шороха, ни вздоха, полнейшая тишина. Она посветила перед собой телефоном – ничего, пусто. И все же что-то подсказывало, что она не одна и что создания, чем бы они ни были, совсем рядом.

Словно в подтверждении ее догадки, из мрака раздался детский плач пополам с хрипом умирающего и с воплем матери над телом ребенка. В следующую секунду тень налетела на нее. От страха Марори не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни позвать на помощь. Она как будто осталась наедине с квинтэссенцией кошмара. И на ноги не встать – голень болит так, словно иглами нашпиговали.

Все, что она могла сделать, – загородиться рукой от неизбежного. Тень навалилась на нее, выдохнула в лицо облаком пепла и воткнулась в грудь. Марори вскрикнула, чувствуя, как стремительно леденеет. Это был совсем не тот холод, который сопровождал чокнутого шанатара, – нечто во стократ превосходящее. Словно к ней прикоснулась сама сущность льда.

Она вскрикнула – и провалилась туда, где было сыро и бесконечно пусто.

– Эй.

Кто-то энергично тряс ее за плечо. Девушка слабо застонала, давая понять, что жива. И сама же этому удивилась. Тень или мрак, да чем бы оно ни было – оно ударило ее, опалило холодом. И она все еще дышит?

– Нужно поставить ее на ноги. Ну-ка помоги, не стой столбом.

Марори не с первого раза, но разлепила веки. Яркий свет полоснул по глазам, она съежилась, инстинктивно закопошилась, ища, куда бы спрятаться от этой пытки. Ее резко и не очень бережно оторвали от земли, но она все равно не могла стоять на ногах. Из голени словно кость вынули.

– Ох ты ж мать твою. – удивленно выдохнул голос где-то над головой. В ноздри просочился едва уловимый запах табака. – Дин, глянь, что у нее с ногой.

– Вижу. Погоди.

Зрение постепенно возвращалось, и вскоре Марори смогла рассмотреть своих неожиданных спутников. Один был невысокий, худой, как щепка, с любопытными зелеными глазами, весь какой-то до странного похожий на грызуна. Второй – его полная противоположность. Высокий, широкоплечий, с волосами, будто отлитыми из чистого золота, и такими же глазами. Он-то и присел перед ней на одно колено, скептически осмотрел ногу. Девушка и сама опустила взгляд. Ох, лучше бы не смотрела. Кость вылезла наружу и острым окровавленным обломком торчала из-под кожи, словно киль корабля-призрака. Сразу стало очень страшно. Но боль пока запаздывала.

– Гляди, как сейчас дра’морка реветь будет, – скалясь, позлорадствовал «крысиная физиономия».

– Ты бы тоже рыдал, – спокойно осадил его напарник. Потом поднял на Марори взгляд и твердо потребовал: – Только так, дра’морка, давай договоримся. Я могу тебя починить, будет небольшой шрам. Может быть. И пару дней нога будет побаливать. Но ходить сможешь на своих двух. А взамен ты одолжишь свой пропуск.

Только теперь она рассмотрела над его головой призрачный круг нимба.

Солар! И как она сразу не догадалась! Но ведь небеснорожденным вход на территорию темных заказан. Если только они не члены Высокого совета и не специальные уполномоченное сотрудники. Им лет по двадцать, может чуть больше. Очень сомнительно, что в таком возрасте оба дослужились до столь почетных регалий.

– Как вы проскользнули в Мараабар?

«Крысиная физиономия» вперил взгляд в напарника, развел руки в немом вопросе.

– Не нужно было ее трогать, я предупреждал.

Солар продолжал гипнотизировать девушку взглядом.

– Так ты одолжишь пропуск?

– Да пошел ты.

Солар сжал челюсти, на его скулах проступили желваки. Рано она радовалась компании небеснорожденных. Каким бы способом они сюда не попали, цели их явно сомнительного характера.

– Слушай, дра’морка, сейчас у тебя шок. Так бывает. Ну, знаешь, тело выбрасывает в кровь адреналин, дает фору, чтобы у нас было время позаботиться о себе до того, как боль вернется. Но когда адреналин закончится, ты будешь очень сожалеть, что не приняла помощь.

– Я учила физиологию, – отозвалась она. – И я запомню ваши лица, даже если буду выть от боли.

«Крысиная физиономия» потянул солара за плечо. Тот еще несколько секунд глядел на нее, всем видом источая желание придушить, а потом схватил ее пониже того места, где выпирала кость. Боль пронзила все тело, огнем вонзилась в затылок, и Марори, даже не успев вскрикнуть, снова погрузилась в ничто.

В следующий раз она очнулась самостоятельно. Холодно, ветер хлещет по лицу, руки лежат в чем-то мокром. Девушка открыла глаза. Осмотрелась, собирая мысли в кучу. Она лежала на земле, точнее сказать – в луже, около бордюра. Одежда мокрая, испачканная, на кроссовках – куски грязи. В голове все бултыхается. Взгляд опустился на ногу – целехонька. Только шрам и остался: темно-красный, кривой и совершенно неаккуратный. Чтобы проверить, что ей не мерещится, пощупала голень. Тянущая боль напомнила, что произошедшее ей не приснилось.

И в эту самую секунду точно не снится, что над крышами домов горит. рассвет.

Светлые милостивые, что же с ней произошло, что она провалялась в отключке, страшно сказать, всю ночь?!

Марори поднялась, боязливо переместила вес на раненую ногу, встала сперва на пятку, потом на носок. Болит, конечно, но не так, чтоб невмоготу. Одно скверно – она понятия не имеет, где находится. Но слава вездесущему GPS, в век современных технологий можно найти выход даже из комнаты без окон и дверей. Оказалось, ближайшая станция всего в двух кварталах. Туда Марори с грехом пополам дохромала минут за десять. Пока ждал экспресс, вытряхнула содержимое сумки на колени. Все на месте – и деньги тоже, пропал только пропуск. Она мысленно застонала, запрокинула голову. Его точно взял солар. Точнее, украл. И, видимо, сделал что-то еще, иначе она бы не провалялась в луже, как бродяжка, не приходя в сознание часов эдак десять.

Что же это такое? Куда бы она ни пошла, что бы ни сделала, даже когда пытается поступить по совести, – все ломается, рушится на нее новыми щедрыми порциями неприятностей. Как она попадет в Дра’Мор? А когда попадет и пойдет заказывать новый пропуск, ее наверняка спросят насчет судьбы старого. И что говорить? Марори мысленно перечислила все события минувшей ночи: преследование, феерический полет с лестницы, ахас, который влез в нее, будто к себе домой, открытый перелом и двое небеснорожденных, которые неизвестно каким образом попали в Мараабар и похитили ее пропуск. Да кто в такое поверит? Это как раз тот случай, когда вранье будет звучат правдоподобнее, чем реальность.

В Дра’Мор она попала к десяти, каждую минуту благодаря Светлых за то, что на улице суббота и она не попала в список прогульщиков. Пришлось подключать Нима и слезно умолять помочь. Эльф пришел на выручку, поднял на уши кого надо и через полчаса ожиданий появился в компании двух демонов: одного Марори видела лишь однажды, в канцелярии, и не помнила ни его имени, ни должности. Второй – декан Халар собственной персоной.