С каждым прыжком неровный горизонт отдалялся, открывая далекие кратеры и скалы.

- Хана, ты командира далеко не уводи, - послышался голос Федора. - Нам еще работать.

- Скучный ты и не романтичный! - весело отозвалась японка. - Дай своему старшему товарищу повеселиться.

- Э! - Игорь зазевался и неудачно свалился на бок.

- Давай, поднимайся, и поскакали обратно! - подогнала его Хаякава.

Они вернулись к космолету, из которого трудолюбивый Федор уже выгрузил маленькую буровую установку.

Все вместе установили ее строго вертикально и закрепили на расчалках. Запустили и наблюдали, как тонкий бур медленно уходит в реголит.

В этом вылете им предстояло пробурить очередную скважину и разместить на глубине сейсмодатчик. По идее с этим справились бы и роботы, но тогда зачем нужны люди?

Правда, без роботов не обошлось. Хану Хаякаву ввели в состав экспедиции не только за ее красивые черные глаза и великолепные навыки пилотирования всего, что только может летать.

Как и со второй марсианской экспедицией Джакса подготовила и заранее отправила к Лютеции автоматическую станцию "Мицубачи" с целым набором зондов. Два из них кружили по орбитам, фотографируя и снимая видео во всех возможных диапазонах. Один - попрыгунчик, размером с кролика, обскакал десятки километров поверхности, беря микропробы и проводя их экспресс-анализ. А еще девятнадцать массивных конусообразных стрел были забиты в обойму кружащей над Лютецией станции, готовые вонзиться в плоть астероида, ввинтиться, проникнуть в его глубину и взорваться, вызвав сейсмические волны, и таким образом "просветить" глубинные слои.

Задачей Ханы было управлять всем этим зверинцем и, согласовывая с Федором, максимально эффективно им распорядиться. А капитан, после приятной физической работы "на свежем воздухе" отправится обратно на корабль, чтобы продолжать завидовать своим подчиненным и мечтать, чтобы ему разрешили хотя бы еще одну такую прогулку.

Глава 15. Планетологическая романтика.

29.12.2039.

Астероид Лютеция.

- Давай! - напряженным голосом скомандовал Федор.

Хана, плавающая в невесомости в трех метрах от мужчины, сжала губы в тонкую ниточку и, еще раз взглянув на монитор и крепко взявшись за поручень, вжала большую тугую кнопку. Запуск сейсморакеты.

Разумеется, не японская космолетчица прицеливалась в заданную точку поверхности. И не она определяла ту миллисекунду, когда надо запустить двигатель сверхпрочной стрелы. Все это делала точная автоматика. Но исключительное право нажать на кнопку, приводя в действие сложнейшие механизмы и электронные системы трудолюбивой "пчелы", должен иметь только человек.

А первая из девятнадцати ракет уже вылетает из обоймы, быстро разгоняясь и закручиваясь вдоль продольной оси, стремительно несется вниз к каменистой поверхности.

"В глупых фильмах она бы ревела в полете и воткнулась в камни с громоподобным грохотом", - подумала Хана.

Впрочем, второе было отчасти правдой.

Звуковые волны начали расходиться еще только, когда ракета нырнула в "лунную пыль", покрывающую сухим океаном, глубиной до трех километров, поверхность астероида. Но это был лишь сигнал для восьми сейсмодатчиков, опущенных в глубокие скважины, насторожиться и приготовиться к получению важнейшей информации.

И она пришла с эхом взрыва мощной боеголовки "на дне", там, где реголит уже представлял собой каменные обломки.

- Пошли данные! - обрадовано воскликнул Федор. - Хануся, пошли, родимые!

Мужчина оторвался от монитора, по которому сплошным потоком сверху вниз заструилась цифирь. Сейчас не было никакого смысла в ней разбираться, это работа на долгие месяцы для целых институтов. Но планетолог предвкушал, что на обратном пути к Земле тоже в них покопается в свое удовольствие.

Но теперь его дело было сделано - все датчики исправно отработали и Федор мог дать волю эмоциям.

Он сильно оттолкнулся от панели и полетел к Хане. Благо "Циолковский" уже четыре месяца как не вращается, и нет нужды пристегивать себя, фиксируя от действия микрогравитации. Так что Федор пролетел отделяющие их метры, снес миниатюрную японку, закружив ее в крепких объятиях.

- Что творишь! - только пискнула она и, обмякнув от удовольствия, тихонько, чтобы никто на корабле или на Земле не заметил, поцеловала любимого в висок.

Но тут же для проформы забарахталась, ухватилась за проплывающий мимо поручень.

Молодой женщине ужасно хотелось накинуться на Федора. Они уже четыре с половиной месяца не были близки, шифруясь от "всевидящего ока Москвы" и жутко изголодались друг по другу.

"Скорей бы в обратный путь, - подумала Хана. - А там я устрою аварию с телекамерой в "Ласточке"! Но сейчас некогда думать о главном. Надо трудиться"

- Федя, хватит тискать коллегу! - возмущенным голосом воскликнула Хана и оттолкнула мужчину, напоследок одарив его многообещающим взглядом. - Следующую ракету пропустим!

Планетолог с сожалением отстранился и пробормотав: "Вот незадача, не дают воспользоваться моментом", отправился к своему пульту.

- Э! Это я-то "момент"? Это мной "попользовались"? - делано возмутилась Хана, тоже занимая место перед панелью управления "Мицубачи"". - Капитан, он опять обижает хрупкую девушку!

- Федя, не обижай хрупких девушек! - строго откликнулся Игорь.

Он вместе с Настей и Катей устроились в креслах рубки управления и на своих мониторах любовались зрелищем взрывов сейсмических ракет.

- Я больше не буду, - покаянным тоном ответил Федор и тайком показал Хане кулак. - Ладно, хрупкая... девушка... готовься ко второму бабаху.

- Всегда готова, - кивнула Хана, и ее руки запорхала по сенсорам панели ввода.

Они бомбардировали астероид почти месяц. "Мицубачи" переходила с одной орбиты на другую, прицеливалась и запускала очередную ракету. Сейсмические волны расходились во все стороны и улавливались чуткими датчиками.

Конечно, стокилометровому астероиду эти взрывы были как слону комариные укусы. Лишь вспухали над поверхностью облака пыли, медленно-медленно оседая в микроскопически слабой гравитации.

В общем-то произведенный фейерверк был почти что прощальным салютом. Через девятнадцать дней "Циолковский" покинет Лютецию и отправится в долгий путь к родной планете.

Но, с другой стороны, целых девятнадцать дней!

Федор собирался использовать их до последней минуты!

Планетолог согласовал с ЦУПом скорректированную программу, и они с Ханой направились в очередной полет.

Топлива в баках "Ласточки" оставалось совсем немного. Как бы ни была мала гравитация Лютеции, но ресурсы землян ограничены. Еще три полета - и все.

В этот раз Федор выбрал для исследования очень перспективный кратер в районе "экватора". Пролетавшие над ним зонды засекли явные металлические отсветы в породе. Для богатого металлами астероида это было обычным делом, но отчетливо серебристые оттенки цвета наводили на приятное подозрение. Космонавты подгадали так, что подлетели к месту ранним утром. Лютеция делает оборот вокруг своей оси за восемь с небольшим часов, так что у Ханы с Федором впереди часа три времени.

Серый мир вокруг. Как будто кто-то украл все краски или выкрутил в ноль цветность. Маленькое острое Солнце светило раз в семь слабее, чем на Земле. Но это был единственный источник света, не считая звезд. Гребень кратера отбрасывал длинную непроглядно черную тень. Очень резкую из-за отсутствия атмосферы и небольшого углового диаметра Солнца. Было ощущение, будто часть поверхности просто исчезла.

И Федору предстояло шагнуть в это ничто.

Он не стал включать фонарь на шлеме, тот все равно не поможет при движении "астероидной походкой". Вернее, длинными пологими прыжками, к которым планетолог уже привык. Мужчина слегка оттолкнулся одними стопами и, взлетев на полметра над черным провалом тени, неторопливо заскользил вперед. Постепенно космонавт снизился. Ноги по середину бедер как будто отрезали, они лишь чуть-чуть прорисовывались в отраженном свете.