Но все это было лишь для тела и изредка, потому что тренировки и занятия оставляли очень мало сил и времени.

Но теперь...

Теперь рядом все время был Федор. И Хана просто не знала, как себя вести. Она прекрасно чувствовала, что нравится мужчине гораздо больше, чем просто коллега по экспедиции. И сама ощущала то же самое. И что с этим всем делать? Она, так же как и Федор, прятала чувства за дурашливой возней или взаимными подколками, оттягивая выяснение отношений.

Это длилось уже два с половиной года, и становилось просто болезненным.

И тогда Хана решилась. В конце концов, кто из них пилот?!

Сегодня выдавался редкий случай осуществить задуманное, и японская космолетчица намеревалась им воспользоваться.

Хана проснулась за пять минут до негромкого мягкого сигнала будильника. Вчера они с Федором заработались и легли спать поздно, так что утром им накинули по часу дополнительного сна.

Японка потянулась, коснувшись руками погашенного и заблокированного пульта. Отстегнула поясной ремень и привсплыла над ложементом.

Хаякава приспособилась спать в рубке управления, устроившись в собственном кресле пилота. Девушка считала, что спать в невесомости - это то, ради чего стоит летать в космос. Поэтому она с негодованием отвергла возможность проводить ночи в крошечной каюте-пенале, расположенной в одном из трех противовесов, где силой вращения создавалась искусственная гравитация.

Катя Новкина и земные врачи на удивление легко восприняли этот демарш.

- Вот и сравним твои показатели и Настины, - удовлетворенно сообщила врач экспедиции.

И вскоре последовала примеру японки. Правда, ночевать "вниз головой" на ложементе Екатерина не стала, а обосновалась на ночлег в "коконе" - толстостенной экранированной капсуле в самой корме "Циолковского", где космонавты пережидали солнечные вспышки.

Третьим космонавтом решившим, что спать в невесомости приятнее, оказался Федор.

Он разместился в той же рубке управления в соседнем с Ханой кресле. И теперь они каждый вечер перед сном болтали и смеялись на зависть остальным.

Настя, кстати, немного обиделась на подругу и Катю. Ей приходилось спать одной в "девичьем отсеке". Капитан Мыскин же к одиноким ночам в мужской каюте отнесся совершенно спокойно.

- Будем с тобой, Настя, противовесы изображать, - пошутил он.

То есть наполовину пошутил. Уравновешивание конструкции и поддержание центра масс было очень непростой задачей. Компьютер постоянно производил расчеты и двигал с помощью тросов небольшой отсек с аварийным запасом замороженной воды, то выдвигая его далеко в открытый космос, то потягивая к центру станции.

Хана про себя радовалась, что все сложилось именно так. Здорово, что Игорь и Настя решили спать в земных условиях, а Катя предпочла ночевать "в настоящей невесомости".

Рубка управления "Циолковским" была почти такой же, как на "Страннике". Пятеро космонавтов располагались в креслах ногами к центру корабля, а головами наружу. Поэтому, хотя здесь гравитация составляла всего одну десятую земной, возникало ощущение, что спишь вниз головой. Но Хана и Федор к этому быстро привыкли.

Сейчас мужчина тихонько посапывал во сне, лежа в соседнем кресле.

Хана даже залюбовалась им. Федя все-таки очень красивый, неброской мужской красотой. Ежик темных волос с редкой проседью на висках, карие глаза под прямыми тонкими почти черными бровями. Овальное лицо, четко прорисованный округлый подбородок, средних размеров нос с легкой горбинкой. И улыбчивый рот с крошечными ямочками в углах губ.

Не то, чтобы все это вызывало у молодой японки трепет, но смотреть на мужчину было очень приятно.

Тем более, что планетолог был хоть и невысокого роста, но крепкий и гибкий. Он увлекался классическим фехтованием, а, как только была возможность, отправлялся с друзьями в походы со сплавом по горным речкам.

Хана однажды в юности тоже попробовала рафтинг и ей понравилось. К сожалению, во время подготовки к экспедиции выбраться в горы не получилось, за исключением стандартной тренировки по выживанию, конечно. Но Хана твердо решила, что, вернувшись на Землю, обязательно как-нибудь напросится к Федору в команду.

- Эй, сони, поднимайтесь! - раздался из динамика внутренней связи бодрый голос Кати. - А то все вкусное без вас съедят!

- Не допустим! - пробормотал, мгновенно открыв глаза, Федор и встретился взглядом с Ханой.

Девушка поспешно отвернулась, чувствуя, что невольно краснеет.

"Нет, ну это совсем никуда не годится! - обругала она саму себя. - Я веду себя как среднеклассница, влюбившаяся в учителя! Бр-р, какая мерзость!"

Она отстегнула последний фиксатор и одним гибким движением выскользнула в центральный проход. Сильно оттолкнувшись от изножья кресел, послала себя к люку переходного отсека.

Пролетая в него, ступней зацепила край и, проделав кульбит, точно попала ногами в отверстие трубы перехода в женскую каюту.

Нарастающая гравитация потянула девушку вниз в узкий лаз, мимо скоб лестницы. Лишь пролетев треть расстояния, Хана поймала рукой ступеньку, и, притормаживая, продолжила спуск. Ногами она не стала цепляться. Да, нарушение правил и техники безопасности, но ей пофиг!

Так на руках она и спустилась в помещение, спрыгнула на чуть спружинивший пол. Сразу же отошла в сторонку, давая приземлиться Федору, который, судя по всему, спускался тем же манером.

- Хулиганы, - привычно вздохнула Катерина. - Вот подвернете ноги или сломаете, что будете делать? В гипсе по астероиду ковылять?

Хана показала язык врачу.

- А что на завтрак? - осведомился капитан, неспешного спустившийся в ставший тесным отсек.

- Омлет, гренки и какао.

В помещении удивительно приятно пахло вкусной домашней едой. В космосе обоняние обостряется и изменяется, но запах был действительно чудесный.

На "Циолковском" в женском отсеке установили большой и сложный кухонный комбайн, и космонавты получили возможность питаться не тюбиковым рационом, а нормальной, хоть и сублимированной, пищей. Все-таки гравитация - это замечательно!

- Так, куда за стол с немытыми руками?! - уперев кулак в бок, гаркнула на Федора и Хану Екатерина.

Федор озадаченно посмотрел на дверцу санитарного бокса, потом перевел взгляд на жерло трубы перехода.

- Ладно уж, пользуйся нашим, - снисходительно разрешила Настя. - Хана, пропусти кавалера первым!

- Еще чего! - возмутилась японка, и сиганула в крошечное помещение.

- Я быстро! - послышалось из-за перегородки.

Все три противовесных модуля были одинаковых габаритов. Два с половиной метра высотой, три с половиной шириной и почти шесть длиной. Они были вынесены на расстояние в двенадцать метров от корабля и соединены с ним переходными трубами.

В одном отсеке жили женщины. Там же была кухонька и медотсек. В мужском модуле разместились спортивные тренажеры и уголок отдыха. Ну а в третьем космонавты работали. Туда были выведены дублирующие пульты управления кораблем и научным оборудованием.

Кроме того, между мужским и женским отсеком был подвешен на тросах из мономолекулярных волокон противовес с запасом воды. Его положение то и дело изменялось умным компьютером корабля. Сейчас противовес подтянулся к мужскому отсеку и поближе к корпусу "Циолковского".

После неторопливого завтрака космонавты еще какое-то время сидели и разговаривали. Это стало у них традицией - так начинать каждое утро. Беседа начиналась с нейтральных тем, но постепенно переходила к обсуждению планов на дневную работу. И, окончательно мобилизовавшись, космонавты направлялись по своим делам.

Катя привычно убрала посуду в стерилизатор, подняла к стене легкую полукруглую столешницу. И зашла в медицинский отсек. У нее сегодня серия биологических экспериментов.

Настя и Игорь направились в третий гравитационный модуль. Им предстоял ежедневный контроль за корабельными системами, тесты и научная работа.