Легенда об Осирисе послужила основой для весьма сложной небесной религии. Он сам ассоциировался с созвездием Ориона, а Исида отождествлялась с «коровьим» созвездием Большого Пса и особенно с его самой яркой звездой — Сириусом. Гермесово изречение: «Как наверху, так и внизу» руководило образом мыслей египтян почти во всех религиозных вопросах, и они постоянно проводили параллели между жизнью на земле и движениями звезд на небе. Подробности этой небесной религии и того, как она мотивировала строительство египетских пирамид, не занимают нас здесь, поскольку все это тщательно описывается в «Тайне Ориона». Однако в этой книге не рассматривался вопрос о связи звездной религии Осириса с культом бога солнца Ра-Херакте. Но раз последний стал чем-то вроде камня преткновения для многих людей, стоит остановиться на нем поподробнее.

Древние египтяне не представляли себе, как мы сегодня, Землю в виде вращающегося тела и потому воспринимали восход и заход Солнца, Луны и звезд как нечто весьма таинственное. Восточное небо они считали местом рождения, а западное — местом смерти. Каждый день солнце восходит на рассвете, взбирается в небо как птица и в конце концов опускается и садится на заходе. Дневное солнце поэтому символизировалось богом-соколом — Ра-Херакте. В отличие от большинства других народов античного мира, египтяне создали календарь, который не был ни солнечным, ни лунным, а связанным с Сириусом. Для них самым важным днем в году был день солнечного или предрассветного восхода Сириуса, и этот день, приходившийся на июль, отмечал для них начало нового года. Примерно в это время река Нил затопляла каждый год свои берега в результате таяния льда в горах над великими озерами, питавшими ее. Таким образом, возвращение Сириуса-Исиды после периода ее невидимости означало для египтян новое начало.

Но не меньшее значение имело и возрождение Гора, имевшее место примерно в то же время. Соединение Солнца с Регулом — самой яркой звездой в созвездии Льва, символизировало рождение царя в качества «Сына Солнца». И то же самое, похоже, символизируется Великим Сфинксом Гизы. Была ли его голова высечена заново или нет, почти нет сомнений в том, что, по крайней мере, эта часть Сфинкса современна пирамидам. В «Тайне Ориона» мы с Робертом Бьювэлом предложили дату около 2450 года до н. э. для времени строительства Великой пирамиды. Роберт пришел к этой дате в результате рассмотрения астрономической нацеленности так называемых «вентиляционных шахт». Поэтому весьма важно отметить, что на рассвете 13 июля — в день соединения Солнца с Регулом в том году, планеты Юпитер и Сатурн также почти соединились в созвездии Овна. Хотя третий «царь» — Меркурий оставался невидимым, ниже горизонта, это поразительным образом напоминает вифлеемский гороскоп. Возможно, речь действительно идет о дне рождения Гора-царя, и Сфинкс либо был высечен, либо изваян заново, дабы оставить постоянное напоминание об этом событии. В данном случае вполне вероятно, что Сфинкс действительно означает некоего царя IV династии, хоть я и подозреваю, что им должен быть скорее Хуфу (Хеопс), нежели Хафра (Хефрен), ибо именно пирамида первого кажется нам ключом ко всем этим загадкам.

Приложение 2

ОРИОН-ОХОТНИК

Не только жители Среднего Востока были очарованы созвездием Ориона и связывали его со своей мифологией. Легенды большинства цивилизаций и обществ, в том числе и европейских, уходят корнями в звездные мифы. Воздействие астрономии на мифологию было хорошо раскрыто профессорами Жоржио де Сантиллана и Гертой фон Дехенд в их классическом труде «Фабрика Гамлета», где они прослеживают происхождение содержащихся в шекспировском «Гамлете» мифов вплоть до ледниковых периодов. Таким образом, они сумели вполне убедительно показать, что корни многих древних мифов следует искать в астрономических фактах и что многие странные детали подобных историй могут быть поняты лишь в этом контексте. Будучи столь крупным и ярким созвездием, Орион появляется под разными масками во всей мифологии, и его почти всегда можно узнать, удалив покрывало культурных слоев.

В греческом мифе об Орионе мы находим большее, нежели в древнееврейском, число проявлений египетского влияния. История его ослепления царем Хиоса перекликается с убийством Осириса Сетом, в то время как и Исида, и Эос — обе богини утренней зари — уговаривают бога солнца (Ра-Гелиоса) вернуть к жизни Осириса/Ориона. Главная миссия Ориона в греческих мифах заключается в освобождении островов от диких животных, что, хоть и выглядит по нынешним понятиям чем-то антиэкологичным, можно истолковать как обеспечение безопасности людей и, следовательно, помощь цивилизации. Схожим образом египтяне считали, что Осирис, даже не будучи охотником, был тем богом, который принес цивилизацию на их землю. Затем следует история, как Орион стал случайной жертвой Артемиды, также являвшейся греческим эквивалентом Исиды. Опять же в обоих случаях смерть Ориона/Осириса подстраивает брат Артемиды/Исиды, и после гибели его опять же в обоих случаях помещают на небе в виде знакомого нам созвездия. Греческий миф, естественно, значительно отличается от египетской истории Осириса, в том числе в характеристике Ориона как охотника за дикими зверями, а не как приносящего цивилизацию бога. Есть, однако, и другой аспект истории с «охотой», по сути означающий: если общество намерено стать цивилизованным, тогда приходится пожертвовать частью дикой природы. Это же понятие изначально лежало, должно быть, и в основании мифа о Самсоне. Отрезание его волос символизировало окультуривание его дикой натуры. В то же время охотник должен был проявить свою удаль в отлавливании и уничтожении диких зверей. Орион — охотник за дикими зверями, а Самсон убивает льва голыми руками. Мотив приручения зверей, похоже, изначально присутствовал в египетских ритуалах, окружавших празднества в честь быка Аписа, как и в более поздних греческих мифах о Тесее и Минотавре.

В этих ритуалах культа быка, когда-то широко распространенных по всему региону Средиземного моря и Среднего Востока, а также, разумеется, на Крите, принимали участие акробаты, рисковавшие жизнью, прыгая через рога нападавших быков. Во времена Рима культ быка обрел новую жизнь с привнесением митраизма из Ирана. Этот культ, хоть и принаряженный в иранскую мифологию и лексику, сегодня признается в основе своей греческим. Самая популярная икона культа Митры — так называемый «Митра Тауроктонус» — изображает бога, убивающего быка. Согласно известному мифологу Джозефу Кэмпбеллу, первая скульптура убивающего быка Митры была, возможно, изваяна скульптором из школы Пергама где-то в конце III века до н. э. Сотни копий этой скульптуры были найдены по всей Европе, а один экземпляр экспонируется в Британском музее. Символика статуи имеет главным образом астрологический характер. Фигура Митры, изваянная, как считается, по образу и подобию Александра Великого, изображает Ориона, а его жертва бык — нашего старого приятеля Тельца. Митра вонзает меч в сердце быка, и из раны текут зерна пшеницы, возможно, изображающие Млечный путь. Эту «кровь» слизывает собака, изображающая, без сомнения, Большого Пса. Чуть сзади и в глубине стоят божественные Близнецы, которые в действительности являются следующим за Тельцом созвездием в зодиаке. Снизу к яичкам быка подбирается скорпион — знак, противоположный Тельцу и «покровительствующий» этой части тела. Таким образом, перед нами предстает астрономическая картина: созвездия, восходящие на востоке при заходе солнца в день рождения Митры — 25 декабря.

Культ Митры пользовался большой популярностью среди римлян и являлся самым серьезным соперником христианства до того, как Константин объявил последнее государственной религией. Существуют, разумеется, серьезные различия, поскольку христианство учит, что Иисус Христос позволил принести себя в жертву на кресте во благо людей, в то время как Митра был охотником, выследившим и убившим небесного быка, дабы жило все живое. Имеются четкие философские толкования акта убийства быка и власти над чувственной страстью, но Митра прежде всего выступает тем, кто разбивает яйца, чтобы приготовить омлет, то есть добивается чего-то собственными усилиями. Дикий бык должен умереть, чтобы могла прийти цивилизация: только тогда можно будет собрать пшеницу, и человек с собакой смогут наесться. Культ Митры был распространен по всей Европе римскими легионами, у которых он пользовался особой популярностью, а Париж стал одним из его главных центров. И нет ничего случайного в том, что через четырнадцать столетий после падения Римской империи фригийский колпак Митры стал эмблемой санкюлотов в Великой французской революции. Как и всякие другие революционеры, они взирали на себя как на героев, призванных разрушить старый порядок с тем, чтобы на его место пришло что-то новенькое. Более очевидным пережитком культа Митры остается испанская коррида. Бой человека с быком взывает к самым примитивным инстинктам, но превыше всего восхваляет удаль тореадора, выступающего в роли Ориона-Охотника.