Но меня смутила фраза принцессы, что до сих пор не дает мне покоя: «Тысячи жизней таких, как они не стоят жизни адмирала». Жизни адмирала Друмана, она хотела сказать, но остановилась. Друман, возможно тоже был замешан в ее беде. Чтобы спасти его голову она убила гвардейцев, как лишних свидетелей его позора. Вот почему Громур запретил мне упоминать о принцессе. Для всех – ее на Дэрне никогда и не было. Громур спас честь своего адмирала. Молодец, его винить не в чем.
Еще мне не дает покоя ее форма. Она была одета в форму командира. Вряд ли при крушении успела бы сменить свое светское женское одеяние на вакко–костюм. Значит, она уже была в форме, скрывала свое происхождение. Но зачем? Хотела сбежать из столицы, развеяться, попутешествовать с Друманом? А тут нападение и она спасается на капсуле. Уже ближе к истине.
Так я размышлял до самого вечера, проведя в душе несколько последних часов. Мы часто мылись. От гвардейца не должно исходить неприятных запахов, которые доставляли бы хоть малейший дискомфорт господам. Личная гигиена занимала добрую часть приготовлений.
Лучшие воины собрались на площадке с трепетными мыслями, что принцесса прибудет с минуты на минуту. Сам чуть не опоздал. Глава Аларос погрозил мне кулаком, я виновато пожал плечами и встал в строй. Этих девятерых видел впервые. Но теперь мы одна команда и наша цель общая. Наши жизни в руках друг друга. Наши сердца в руках принцессы.
Отборные гвардейцы были внушительных размеров, хорошей выправки и мужественной красоты. Только я не вписывался в их подбор, значительно ниже и на вид слабее. Забавно быть коротышкой, который опаснее всех этих гигантов.
Вальена появилась в сопровождении Ихэра спустя почти час. Зря Аларос тревожился. Она была просто прекрасна. Белоснежное пышное платье со скромным, но подчеркивающим ее грудь разрезом, красивые убранные вверх волосы, обнажающие ее нежную шею, и ослепительный взгляд одурманили меня с первой же секунды. Я даже упал на колено, немного помедлив, забылся, растяпа. На себе я почувствовал взгляд наставника Ихэра, тот ничего не упускает, видит все.
Не говоря ни слова, принцесса поспешила на борт черного корабля. Аларос поднял нас с колен, когда она скрылась внутри, и погнал следом за ней. При нас были вакко–бластеры и вакко–мечи. Только черный гвардеец императора имеет право носить оружие там, где его запрещено носить адмиралам любых рангов. Мы не падаем на колено ни перед кем, кроме своих командиров и самих Зэров. Мы не падаем на колено перед адмиралами. Они падают перед принцессой, а мы стоим и смотрим на их склонившиеся головы. Один лишь приказ принцессы, и голова любого адмирала будет снесена вакко–мечом черного гвардейца. Мы самые доверенные воины императорской семьи, их защита и опора.
Когда летели в качестве новобранцев, мы не могли видеть, что находится вокруг нас. Теперь же, в качестве полноценных гвардейцев на боевом дежурстве, мы наблюдали через дисплеи корабля, куда мы летим, видели, кто нас еще сопровождает. Я, наконец, смог увидеть, где нахожусь, смог в полной мере получить представление о столице. В глаза непривычно впивалось множество разноцветных огней, выстроенных в дорожки, по которым вереницей двигались транспортные корабли. Вся система изрезана этими дорожками. Поражали воображение возникающие в пространстве космоса нереальных размеров изображения, видео трансляции, какие–то новости и реклама. Ни одного боевого корабля, за исключением черных кораблей гвардии в систему не допускается. Сама система защищена огромной армадой и сотнями тысяч боевых станций.
У границ системы нас и ждал огромный крейсер командующего, его размеры превышали стандартный зинонский боевой крейсер в десятки раз. Впервые я увидел его своими глазами. Вот оно олицетворение мощи армады Зинона и его могущества в Эрар! Я сидел с раскрытым ртом. Гвардейцы, что летели со мной, тихонько давили свои улыбки, глядя на мое удивление. Эти опытные бойцы, похоже, много где побывали, для них видеть подобное дело обыденное. Если оправдаю доверие, меня будут чаще брать в сопровождение. Я заметил, как они смотрят на меня, одного их старого товарища я потеснил, в этом сомнения нет. На протяжении всего пути их изучающие взгляды были направлены только на меня.
Огромный флагман втянул наш маленький черный кораблик. Остальные черные корабли сопровождения, которых набралось десятка три, встали на боевое дежурство вокруг флагмана.
Трап опустился, и мы ринулись впереди принцессы. Перед взором стал огромнейший ангар, в сравнении с которым наш корабль был ничтожно мал. Больше в ангаре кораблей не заметил. Перед нами, метрах в двадцати от трапа, стоял на колене адмирал в ослепительно белом вакко–костюме в белом плаще с золотыми полосками, плащ разлился на полу сдержанной, но достаточно обширной лужицей. Это был командующий, по знакам отличия адмирал высшего класса. Впервые я вижу столь высокий ранг военного. Командующий встречал один, без охраны и без оружия, как и полагается по порядкам Зинона.
Мы прошли немного вперед и встали вряд с двух сторон от него. Так полагается делать. Я уже осмотрел ангар, в зоне досягаемости моего зрения не было никого постороннего. Любой, кто приблизиться сейчас к нашей делегации ближе, чем на двести метров будет убит.
Принцесса, не спеша, статно зашагала вниз по трапу, сложив элегантно ручки впереди на пышное белое платье.
– Приветствую вас принцесса Вальена–зэр на борту моего флагмана! – отчеканил грозным и мужественным голосом командующий, не поднимая головы. Он не выглядел старым, но пепельный цвет коротких волос выдавал его возраст. Он был постарше Громура, однако, и не старик. Удивился, если бы командующий всей армадой был молодым адмиралом. Во главе может быть только опытный человек, а лишь старость и зрелость лицо опыта.
– Приветствую тебя адмирал Берид! – проговорила властным голосом Вальена и едва коснулась мощного плеча адмирала. Тот, не спеша, и без резких движений поднялся, и они пошли дальше вдвоем. Мы последовали за ними строем, в колонную по два. Я шел с одним из замыкающих, на нас двоих тыл. Максимальная концентрация и напряжение держало мое тело на боевом взводе. Я всегда хожу с полуторной гравитацией, которую научился настраивать на своем вакко–костюме, так я тренирую свои мышцы по методике Виеры. Сейчас на боевом дежурстве – гравитация стандартная.
Такие просторные помещения наиболее опасные и настораживают вдвойне. Я чувствовал, как гвардейцы нервничают. Но долго по бескрайнему ангару идти не пришлось. Впереди возник подпалубный скоростной лифт.
Поместились в него все. Он был большим и удобным. Двадцать секунд скоростного перемещения и мы очутились в просторном ярко освещенном коридоре. Пройдя его, оказались у входа в зал, в который гвардейцы ринулись первыми.
Самое главное внимание на людей. Двадцать один адмирал, все безоружные, стоят на колене в приветствии, ожидают принцессу, склонив головы. Все двери закрыты, посторонних нет. Выдохнув с некоторым облегчением, можно полюбоваться украдкой и самой красотой помещения.
Зал был с высокими потолками, полностью покрытыми дисплеями с видом на звезды. Белые стены зала красиво расписаны золотом и очень хорошо подсвечивались голубым светом. Позади поднявшихся с колен адмиралов размещался удлиненный стол с разными блюдами и напитками. Вряд ли что–то из этого может отравить принцессу, она носит специальные вакко–кольца.
Адмиралы перед ней начали откровенно пресмыкаться и заискивать. Это выглядело смешно. Мы немного рассредоточились по залу, но находились на небольшом расстоянии от принцессы.
Все расселись за столы. Адмирал Берид разместился во главе стола, напротив принцессы. В зал вошли две прислужницы в бежевых обтягивающих одеждах, довольно красивые молодые девушки с напуганными глазами, два ближайших гвардейца ринулись на них, чтобы осмотреть на предмет выявления оружия. На нас уже не обращали внимания. Все беседовали за столом. Зазвучала мелодичная музыка. Что такое музыка в полной мере, я узнал на Зэрдине. Я вспомнил музыку зверей Варийского леса, под которую танцевала Виера. Сердце взвыло, горечь сдавила горло, оказывается она далеко и не уходила, эта горечь. Я помню… я люблю. Даже нереальная красота принцессы ничто по сравнению с ласковой улыбкой моей вариечки. Эта боль пришла с этой музыкой вновь.