— Это глупо, ты будешь смеяться, — сказала я, отвернувшись.

— Попробуй.

Я глубоко вздохнула. Ради любви к чернике, я могла рассказать ему. Я рассказала ему все до сего дня и чувствовала себя так, будто могла доверить ему свою жизнь.

— Я никогда не чувствовала себя настолько живой.

Он только посмотрел на меня и нахмурился.

— Я помогу тебе тем, чем смогу, Елена. Если для тебя так важно не облажаться, я приложу все усилия, чтобы подготовить тебя.

— Спасибо, я ценю это. Ты действительно крут, — сказала я, говоря от чистого сердца.

— Ничего себе, не думаю, что слышал это раньше. Большинство других студентов думают обо мне как о ботане.

Я снова рассмеялась и игриво ударила его кулаком по ноге.

— Ну, возможно, они должны попытаться узнать тебя.

— Так ты хочешь знать, почему я верю, что Люциан не сможет заявить права на Блейка? — он сменил тему, передвинувшись от скалы и плюхнувшись на землю рядом со мной. — Это связано с еще одним предсказанием, которое она сделала пару лет спустя. Оно также написано в книге. Вайден сказала, что претендовать на него может только Король Лиона.

— Король Лиона, как в мече? — спросила я, и он кивнул.

— Никто не знает, что Вайден имела в виду. Даже она сама. Они все еще думают, что использование меча является ответом, но это еще одна вещь, которая может убить Блейка, таким образом, они даже не рассматривают его.

— Ты в это не веришь?

— Я могу рассказать тебе много теорий, Елена. Коронохвосты любят теории. Если ты спросишь мое мнение, думаю, что она вообще не имела в виду меч.

— Тогда что? — сказала я, наклонившись так, чтобы не пропустить ни слова.

— Я думаю, это связано с кровной линией короля Альберта.

Глава 17

Теория Ченга интриговала, хотя была немного неправдоподобной. Меч короля Лиона являлся единственным оружием, которое могло победить зло, и ради любви к чернике, в Пейе было полно этого добра!

Он рассказал мне, что когда-то плотоядные растения пожирали людей во сне. И единственный способ их уничтожить нашел король Александр, который убил их мечом короля Лиона. Король Луи использовал меч, чтобы повергнуть туман, который в буквальном смысле растворял любого, кто в него попал. Любая сверхъестественная сущность вне зависимости от формы могла быть побеждена этим мечом. У Ченга была теория, он верил, что кровь короля Альберта и его семьи была особенной. Не какой-нибудь инопланетной или еще какой странной, но содержащей отпечаток большого количества магии, поскольку меч был во владении истинных правителей Пейи в течение тысячелетий.

Им отрезали руку короля Уильяма, и после этого случая меч получил способность уничтожать зло. По какой бы ни было причине меч обрел свою магию, я чувствовала себя в безопасности, зная, что где-то существует подобное оружие. Ченг также сказал, что Горан был все еще жив, заключенный Итане, и что он пытался похитить меч, используя темную магию. Когда он рассказывал, как Горан укротил темную магию благодаря крови Виверн, заставляя своего дракона совершать приводящие в ужас деяния, мои колени дрожали, а сердце ритмично билось в груди.

Горан хотел уничтожить меч, чтобы тот не представлял угрозы для его зловещего колдовства. Если бы единственное оружие, которое могло его убить, исчезло, он стал бы неуязвимым, если бы когда-либо смог сбежать из Итана. Народ Пейи верил, что если Блейк уступит злу внутри себя, то магия Горана сможет взять его под контроль. Эта новая информация напугала меня до смерти. Я вздрогнула против воли, словно кто-то провел по моему позвоночнику ледяными пальцами.

Если теории Ченга были правдой, Люциан напрасно тратил свое время, а у Арианны были слишком большие надежды.

Теперь я поняла, почему Сэмми так сильно беспокоилась о своем брате. Она верила в то же, что и Ченг, и знала глубоко в сердце, что на ее брата никогда не заявят права. Возвращаясь в свою комнату после встречи с Ченгом, я заставляла себя думать о чем-нибудь другом.

Завтра было мое первое занятие с Люцианом, и бабочки у меня в животе начали счастливый танец. Никогда раньше я не предвкушала урок искусства войны, но надеялась, что он сможет превратить меня в война, как и Бекки. Но я, правда, задумалась, был ли он действительно демоном-надсмотрщиком, как обвиняла его Бекки.

Упав на мягкий матрас, я провалилась в сон без сновидений, как только коснулась головой подушки. Я подозревала, что информации Ченга оказалось слишком много, чтобы мне еще и сниться, даже для загадочной женщины, которая преследовала меня каждую ночь, пока я спала.

Следующим утром я почувствовала себя удивительно отдохнувшей. И предположила, что это как-то связано с тем, что загадочная женщина не появилась в моем сне. Эта дама, должно быть, становилась причиной некого эмоционального истощения, пока я спала.

Выражаясь одним словом, завтрак был неловким. Джордж внезапно начал везде следовать за Бекки и даже сел за наш стол. Он полностью игнорировал высказывания других, и на его лице появлялось выражение восхищения всякий раз, когда Бекки заговаривала.

Сэмми таращилась на него, забывая завтракать, в то время как Бекки пыталась не обращать внимания на его неожиданное поведение.

Первым уроком у меня была латынь. Я ничего не понимала, и каждое незнакомое слово приводило меня в готовность взорваться. Один истязающий урок закончился, для того чтобы наградить меня еще одним, в этот раз арифметикой. У меня не было никого, кто мог бы мне помогать, поэтому я, по правде говоря, была обречена. Но я была настроена на то, чтобы не просить помощи, ведь все могло кончиться тем, что мне назначат Табиту в наставники, и, поверьте, одной Арианны уже более чем достаточно.

Проживая очередной, далеко не потрясающий день, я почувствовала облегчение, когда наступила пора обеда, пока не поняла, что Бекки хочет, чтобы я разгадала еще одну загадку. Люциан тоже упрашивал меня сказать ответ, а Сэмми просто закатила глаза, помешивая свои овощи.

— Ладно, я слушаю, — сказала я, поддавшись, в конце концов, давлению.

— Внутри зеленого дома есть зеленый дом, внутри белого есть белый, внутри красного — красный, а в красном много детей. Что это?

Они все глядели на меня с ожиданием, и мои мысли побрели обратно к отцу. Он загадывал мне эту загадку раньше.

— Это арбуз, — сказала я, пытаясь скрыть возникшую от воспоминания грусть в голосе.

Бекки вскочила из-за стола и убежала с головокружительной скоростью, воодушевленная возможностью сказать Шефу ответ.

Люциан пристально взглянул на меня, обеспокоенный моей внезапной сменой настроения.

— Ты в порядке?

— Мой папа загадывал мне ее не так давно, — ответила я, удивленно пожав плечами и позволяя эмоциям охватить меня.

— Прости, милая, — молодой человек мягко поцеловал меня в висок и погладил по спине. Прозвенел звонок, и он настоял на том, чтобы проводить меня в класс. Я подозреваю, Люциан боялся того, что меня попробует похитить Брайан, или что-то типа того.

Мы не говорили много, пока шли по коридорам и попрощались коротким поцелуем.

День заканчивался искусством войны, это означало, что сегодня у меня будет сдвоенный урок, если считать еще наше занятие с Люцианом. У меня едва хватило сил, чтобы добраться до своей спальни и принять душ, просто для того, чтобы вскоре оказаться потной снова. В этом не было большого смысла.

Когда я вышла из душа, пришло время для встречи с Люцианом. Я заставила себя выйти из комнаты, неся в руках промокший скомканный жилет. К несчастью, жилет не превращался в диск, когда был влажным.

— Не скучай, — сказала Бекки, не отрывая носа от книги.