– Ну же, Кэтрин. Шанта скоро приедет. Тебе просто нужно не беспокоиться и дышать.

      Доктор глядел на меня с такой беспомощностью, что не беспокоиться оказалось чрезвычайно трудно. Со мной явно что-то не так… Вероятно, действительно умираю…

      Хотелось расплакаться, горько, как испуганному ребенку, но не может же леди Дарроу настолько уронить свое достоинство? Приходилось держаться из последних сил и цепляться за слова мужа, что все будет хорошо.

      Когда слезы уже готовы были потечь в три ручья, в спальню ворвалась цыганка. Как всегда в своем ярком тряпье, прекрасная, как райская птица. По крайней мере, именно такой я видела ее. Явись в тот момент ангел Создателя нашего,и он бы вряд ли показался мне прекрасңей уличной бродяжки в цветастых тряпках.

      – Ну, красавица,тяжко? - с привычным весельем поинтересовалась шувани, шикнув на пожилого джентльмена.

      Тот косился на нее с великим подозрением и сжимал в кулаке свои часы так крепко, словно боялся, что Шанта может вырвать их и кинуться наутек. Как бы сильно мне ни было больно, не улыбнуться не смогла : красавица из табора воровством никогда не промышляла. Ей и так приносили все, что ей требовалось. Сами. По одному только слову.

      – Тяжко, – отозвалась я, кривясь от боли.

      Цыганка подошла к постели и провела по животу.

      – Ну-ну, разве такой кремень, как ты, может плакать из-за форменной ерунды? Разумеется, нет. Все у нас в порядке. Просто чуть-чуть помочь…

      Старый доктор замахал руками как перепуганная птица крыльями и начал твердить, что не отвечает за последствия и вообще не желает отвечать за действия безграмотной цыганки.

      Шанта зло зыркнула на ңего и смолчала.

      В животе словно бы потеплело, а потом я снова завопила от боли, которая оказалась куда сильней прежней. У меня даже перед глазами потемнело. Или это уже стемнело за окном?

      – Шанта! – взревел супруг, готовый стереться в пыль родственницу, осмелившуюся причинить мне боль. – Что ты творишь?!

      Шувани махнула рукой – и Николаса отшвырнула в сторону.

      – Помогаю твоей жене! Не вмешивайся, мужчина! Наша женская доля рожать в муках,так что боль я унимать не собираюсь. А вот родить девочке я помогу. И все будет в порядке.

      Я поняла, что муки не прекратятся, и едва не начала плакать от отчаяния, но вот уверения цыганки, что мне не грозит умереть в родах, не дали окончательно потерять присутствие духа. Жить буду – уже удача.

      – Кричи, красавица, - мягко приговаривала шувани, а после шептала что-то надо мной, жгла ароматные травы.

      И я кричала так истошно, что в итоге охрипла.

      Когда казалось, словно сил у меня больше не осталось,и я была готова потерять сознание, словно через толщу воды до меня донесся крик младенца.

      – Ну вот, - радостно произнесла Шанта. – Дочка, твоя милость.

      Через пару минут возни мне на грудь положили ребенка, так мучившего меня. И правда, девочка.

      Совершенно крохотная. Еще красная и такая страшненькая… Я даже не могла понять, смуглая ли моя дочка или нет.

      – Ну вот, придется все-таки готовиться к присмотру за девицами, – тихонько рассмеялась я целая макушку дочери. - Ева… Ее зовут Ева.

      Супруг и не подумал противоречить мне, легко принимая имя.

      Шанта протянула руки к дочери и взяла ее на руки. Никто не подумал ей противоречить, разве что старый доктор попытался что-то проворчать насчет грязных уличных попрошаек. Но кто бы стал его слушать? Шувани покачала младенца на руках.

      – Вот и первая звезда взошла, - произнесла Шанта, глянув в окно. – Что же, для гаджо Евой будешь, а для меня и моего племени станешь зваться Чергэн. Звезда. Расти, Звездочка моя, расти быстрей. Ты станешь великой шувани.

      Супруг кивнул, принимая решение своей кузины из табора. Мы дали обещания, а их следует выполнять, особенно если даны они ведьме.

      Вот и плата за помощь цыганской колдуньи. Мне казалось, что она пожелает взять в ученики лишь наследника, будущего лорда. Это было бы разумно,тогда бы табор получил такое влияние, что и подумать страшно. Но, получив девочку, Шанта, кажется, осталась совершенно довольной.

      А потом внезапно снова пришла боль, которой я уже не ожидала. От этого стало еще и обидно. Ведь все должно было закончиться с рождением ребенка! Так почему опять?! Я вскрикнула,и муж тут же всполошился.

      – Что такое?! Шанта!

      Цыганка не удивилась и не испугалась, словно все так и должно было случиться.

      – Ну, и чего так кричать? - проворчала она, раздраженно зыркнув исподлобья. - Просто второй на свободу рвется.

      От шока я даже кричать перестала на несколько секунд. Впрочем, новая схватка быстро вернула мне дар речи.

      – Второй?!

      Шувани укоризненно покачала головой, словно поражаясь нашей откровенной глупости. Мне даже на какой-то момент стало неловко, только никак не удавалось сообразить, за что именно.

      Ева тут же оказалась на руках у ошарашенного таким поворотом событий отца, а Шанта вновь занялась мной.

      – Так живот был огроменный,тут любой бы понял, что двойня. Потому и выходили тяжело. Не хотели расставаться, боялись, что разлучат. Я помогла родиться Чергэн, вот второй за ней и рвется. Все завершится быстро. Тужься, красавица,тужься.

      Близнецы! Как же я сама действительно не подумала об этом?! Я ведь действительно походила на огромную бочку, но все твердили, что просто ребенок очень крупный. Никому и в голову не пришло думать о двойне!

      Неудивительно, что меня избивали изнутри днем и ночью! Стоило только заснуть одному из близнецов, как в дело включался второй. Удивительная слаженность действий для тех, кто ещё даже не увидел этот мир.

      Я делала как мне велели, тужилась, молясь уже только от избавлении от постоянной боли.

      Как же храбра и сильна духом моя матушка, произведшая на свет четверых детей? Мне показалось, что теперь я и близко не подпущу к себе мужа. Ведь хватит же его милости лорду Дарроу двоих детей? Или нет? Шанта ведь говорила о троих? Возможно, мне удастся избежать еще одной такой пытки?

      Второй из близнецов действительно появился на свет куда быстрей и куда легче. Буквально через полчаса он появился на свет и радостно сообщил громким криком о том, что родился.

      – Мальчик, - сообщила Шанта с такой гордостью, словно это был ее ребенок. - Как назовешь, мамочка?

      Я тяжело вздохнула, наслаждаясь пустотой собственного тела.

      – Эдвард, – вздохнула я и протянула руки к сыну.

      И снова Николас позволил мне делать то, что я пожелала.

      Внезапно дети одновременно закричали так, словно произошло что-то дурное, вроде грязных пеленок или сильного голода. Но не одновременно же случилось такое несчастье? Так ведь не должно быть…

      – Рядом их положите, а то так и будут глотки драть хоть до конца времен, – проворчала Шувани, неодобрительно покачав головой. – С близнецами вечно одна беда. То воюют друг с другом до смерти,то цепляются друг за друга тоже до смерти. У вас, выходит, будут друзьями.

      Стоило Еве и Эдварду оказаться рядом на моей груди, как они действительно замолкли и залопотали о чем-то своем, совершенно непонятном взрослым. Блаженная тишина, без боли, без волнений… Уже через четверть часа я блаженно задремала, чувствуя приятную тяжесть детей.

      Наверное, они стоили таких мучений и волнений.

      Нет.

      Они наверняка стоили. Они стоили абсолютно всего, что я прошла за свою жизнь, а не только боли во время их появления на свет.

      – Ну вот, наследник для вас, наследница для меня, – торжественно произнесла Шанта с сияющей улыбкой. - Оба будут здоровы и счастливы. Воспитывайте их как должно. Пусть вырастут хорошими людьми.

      Через несколько минут после ухода цыганки в комнату ворвались все племянники лорда Дарроу разом. Я едва успела немного привести себя в порядок с помощью Шарлотты. Сил на любезности у меня не оставалось, но и выставить за дверь счастливых родственников у меня решимости точно не хватало. Они жаждали познакомиться с новыми членами семьи.