После этого Догтэг стреляет в четвертый раз. Пуля попадает в лицо мистеру Е за правым глазом, проходит вниз через лицевые кости, по правой стороне нижней челюсти, в шею и входит в позвоночник между позвонками С2 и С3, где она разрывает позвоночник у основания С2. Отмечается недостаточная надежность креплений позвонков у киборгов модели «Пичотто», к которым принадлежал мистер Е. После попадания тело мистера Е мгновенно обмякло, его голова откинулась назад, а лицо приподнялось вверх к тому моменту, когда в него попадает пятая пуля, выпущенная Догтэгом. Пуля входит в подбородок, ниже правого угла рта, проходит челюсть и в шею, где застревает рядом с правой стороной позвоночника у С3. Пуля не задевает позвоночник.

Шестая, последняя пуля поражает мистера Й, лежащего на земле и находящегося в состоянии медицинского шока. Пуля проходит грудную клетку мистера Й ниже левой ключицы через мышцы плеча и шеи и застревает в 5 позвонке. После этого стрельба закончилась, Догтэг покинул зону перекрестка и затерялся в переулках, бросив автоматическую винтовку АР-18, но сохранив при себе ружье 12 калибра, предположительно, из-за его ценности.

Заключительные положения.

АМБА заканчивает анализ вооруженного столкновения, подчеркивая выдающуюся меткость Догтэга, несмотря на тот факт, что все действующие лица перемещались в глубокой тени, пыли и дыме от выстрелов. Он отмечает, что несмотря на подавляющий численный перевес, сотрудники Синдиката не достигли поставленных целей и были рассеяны и/или уничтожены.

Он также обращает внимание на способность некоторых участников вооруженного столкновения продолжать битву после получения серьезных ранений, преодолевая физическую боль и не падая духом, после чего приводит примеры решимости противников.

Конец отчета. Код АМБА. Дата.

Интерлюдия 4

— Вот так я и оторвался от этих лопухов, — закончил Бад.

— Это грустная история, — сказал Лейтенант. — Да еще и без явного счастливого конца. Можешь быстренько придумать?

Немногочисленные посетители покидали бар — в соответствии с местными понятиями, здесь снова начиналось утро. По застланным тьмой улицам стлался грязный туман, словно дыхание бога, оседая осторожными капельками на стеклах машин и зданий.

— Вот был недавно случай, — охотно сказал Бад, шевеля левой рукой, где о ранении напоминал только розоватый рубец, да и то если приглядываться. — Иду я как-то по улице. Ночь, понятно, фонари горят через один — замечательная погода! И вдруг слышу из-за спины звуки — шлеп-шлеп-шлеп! Будто ножками кто-то шлепает. Маленькими такими ножками, и до чего быстро, словно нагоняя! Шлеп-шлеп-шлеп!

— Просрался?

— Еще в баре, после третьего стакана. А там как-то нервничать начал… Оборачиваюсь — матерь родная!

— Зомби-малютки?

— Да нет, просто машина катила со спущенными шинами. Они и лопотали по асфальту.

— Тьфу ты…

— А за рулем были две зомби-малютки, конечно. Порешил обеих. Это считается за счастливый конец?

— Звучит так, будто Буковски трахнул Эриха и Марию Ремарков, получившийся от этой связи ублюдок выжрал литруху Белой лошади и катанул две дорожки, после чего, разумеется, у него не встал на ближайшую красотку, а жизнь — полное дерьмо, парень. А своей историей ты, на мой взгляд, убедительно показал, что ты человек хладнокровный и рассудительный. То есть я здесь погорячился… не человек, конечно.

— Грубая лесть не поможет тебе получить стакан за счет заведения, Лейтенант. Кстати, о людях, я тут вот что подумал. Возьмем нас четверых: Фикуса обучили во владениях мистера Света всяким хитрым штукам вроде телепортации и телекинеза, Клэм, когда обдолбится, вполне тянет на Супермена в худший из его дней, во мне столько боевой механики, сколько не снилось даже пророку нашему Адаму Дженсену, а ты… что в тебе такого особенного?

— Душа, — предположил Лейтенант. — Она мне нелегко досталась.

Бад покатал это слово на языке, попробовал на вкус, пожевал отличными фарфоровыми зубами.

— Ладно, оставим как запасной вариант. Еще?

— Мне везет, — сказал ковбой с извиняющейся улыбкой. — Просто мне везет. Ты прав, десантник, больше у меня нет ровным счетом ничего выдающегося, я не умею летать и двигать вещи взглядом, а единственное, что вставляли в меня злые мегакорпорации — это кишечный зонд при колоноскопии. Но я здесь, и я не промахиваюсь из своих револьверов, у меня есть она… и еще мне везет.

— Идеальный подручный, значит.

Ковбой еле заметно усмехнулся.

— Не совсем. Я не слишком-то умен. Иногда это становится даже как-то слишком заметно. Кстати, Бад, я так и не понял, что не так с тем парнем на записи, которого ты заподозрил в том, что он робот, носит камуфляж и умеет телепортироваться?

— «Не слишком умен»? Лейтенант, да ты туп как пробка, — подтвердил общие подозрения Клэм. — Отбрасывай ошибочные гипотезы одну за другой, и ты поймешь все. Как можно за долю секунды установить мину, а тем более две?

— Никак.

— Правильный ответ. Недостаточно времени. Значит, есть еще одно условие, которое мы пропустили. Я уже подсказал тебе, ну?

— Время, — тихо сказал Чумной Доктор. — Да, конечно. Парень прыгнул минут на десять назад во времени, установил и настроил заряды, после чего снова переместился вперед, в момент, когда только присел на корточки. Кольцо получилось не идеальным, а дискретным, с разрывом. Это разрыв и запечатлела камера Бада.

— А промышленные технологии хронопортации имеет в своем распоряжении только…

— Так точно, — сказал десантник. — Мистер Свет. Еще бы. Как я понимаю, это реакция на то, что мы больше не собираемся с ним работать. Не иначе, как Весна разболтала, чертова сука. Зря ты ее тогда вытащил из тюрьмы, Фикус, ой зря…

— Не уверен, что у меня был выбор, — сказал Чумной Доктор. — Может, и нет. Но я все равно отправляюсь с тобой, Бад. Я должен найти Мику. Поговорить с ней. Попытаться понять.

— Я тоже, само собой, — кивнул Клэм. — Мне не нравится идея насчет наступления Ада здесь. Да и из чистого любопытства и для расширения общего кругозора — давно хотел ознакомиться с интерьером Преисподней. Ставлю свою мозоль против фонящего уранового пятака — его делал полный уебан без чувства прекрасного.

— Я в деле, — подтвердил Лейтенант. — Алиса — не собственность мистера Света. She?s a broken thing, true. But she?s kind of my thing. Готов оседлать любую подходящую кобылку и мчать в Ад с первым же лучом солнца… то есть, я хотел сказать, Луны.

— Если под кобылкой ты не имел в виду местных девочек, у которых нет лишнего миллиона кредитов на достойную пластику, то получается, что в Городе-минус-один есть лошади?

— Ну, как бы да… А кто, по-твоему, срет здесь повсюду на улицах говном лошадиным?

— У меня, — меланхолично сказал Чумной Доктор, — была пара вариантов, но теперь я вижу, что они все слишком радикальны. Вероятно, всему виной тот последний коктейль.

— Черт знает что такое, — Бад грустно завертел головой по сторонам. — Без толкового бармена не получается даже квалифицированно нализаться. Да еще и Ильяс куда-то подевался. Я почему-то рассчитывал, что он тоже будет с нами…

— Не боись, — сказал Лейтенант. — Не знаю, как что, а с барменом мы стопудово решим вопрос.

Рядом раздались шаги — тонкие, почти невесомые, словно по тысячу раз прожженному и разбитому чужими головами полу цокали острые каблучки — а потом мягкий, чуть хрипловатый голос поинтересовался:

— Не помешаю?

— Не думаю, что это удачная идея, — резанул Бад, вставая. Совсем немаленького роста Лана на его фоне сразу же потерялась. — У нас тут намечается славный поход с горящими деревнями и человеческими жертвоприношениями, и твоя музыка сейчас…

— …Совсем не то, что я хотела предложить, — закончила за него девушка. — Какова вероятность, что в этом вашем походе все пойдет именно так, как планировалось, и вы… ну, скажем, не потеряете друг друга по дороге?

— Она примерно равна встрече с единорогом по пути из кухни, на мой взгляд, — пожал плечами Лейтенант. — Кстати, позвольте предложить прекрасной даме свободный стул и розу от восхищенного…