Когда я столкнулась с кем-то на дорожке, потеряла равновесие и навзничь упала прямо на вымощенную плиткой тропу. Голова от удара взорвалась болью. Я согнулась, ибо тошнота стала нестерпимой. Если бы не пустота в желудке, меня бы рвало, но получилось только закашляться.
- Так, я, конечно, не сомневался в твоем отношении, рыжуля, но совсем не обязательно так реагировать. Могла бы просто не заметить.
- Позови Фелицию, - пробормотала я, лишь по косвенным признакам понимая, что меня поднимают на ноги.
- И где я тебе ее тут найду? - хмыкнул Дилан.
Я открыла глаза, чтобы осмотреться, и ощутила, как кожа покрывается мурашками: вокруг были совершенно незнакомые дома. Я помнила, как шла по дорожке сада, и... по ощущениям не могла идти дольше минуты.
Наверное, я так испуганно озиралась, что Дилан растерял всю свою язвительность.
- Так, я все понимаю, но сейчас ничего не понял. Иди-ка сюда. Ты что, совсем ополоумела без обуви бегать? Как ты вообще... Ау, Хрустальная, ты меня слышишь?
- Да, - прошептала я.
Голос Дилана я слышала словно издалека.
- Тебе плохо?
- Да...
- Что болит? Дакота? Эй, поговори со мной.
Я моргнула, потому что картинка снова изменилась, и вместо улицы и домов, я увидела знакомые очертания гостиной Загорных. Трещали поленья в камине, а я лежала на диване, укрытая мягким одеялом, пахнущим корицей и яблоками. В ногах сидела встревоженная Аня, а рядом - Дилан. Сколько он пытался до меня докричаться, осталось тайной.
- Хрустальная, еще раз прошу тебя ответить на вопрос. Что ела, что пила, что нюхала?
С первого раза ответить не получилось, голос не слушался.
- У иер... вино. Два глотка.
- Вино? - нахмурился Дилан и кивнул кому-то вне поля моего зрения. - Сейчас что болит?
Я пожала плечами, потому что толком ничего не болело. Даже, я бы сказала, я чувствовала себя слабой, но намного более здоровой, чем... не знаю, сколько прошло времени.
- Слабость, голова кружится, - ответила я.
- Ну, значит, правильно лечим. Скажи-ка мне, Хрустальная, каким интеллектом нужно обладать, чтобы пить у изначально враждебных к тебе иер? Эти навозники крылатые в принципе ничего хорошего предложить не могут.
- Яд?
- Да уж наверное.
Я вдруг вскочила и едва не упала назад: резкое движение отозвалось болью во всех мышцах. Обозвав меня не очень цензурно, Дилан уложил назад.
- Лежи, пожалуйста.
- Риггз и... и второй парень, забыла, как его зовут, тоже пили.
Несмотря на слабость я заметила промелькнувшее в глазах мужчины выражение. Он как-то замялся и отвел глаза.
- Дилан?
- Да, Риггз и Лайам, к сожалению, выпили чуть больше тебя.
- И...
- И что? - грубо хмыкнул Загорный. - Копыта отбросили. Златокрылый держит идиотов в штате. Честное слово, вы вообще о чем думали, когда брали вино?
- О вежливости... - растерянно пробормотала я.
Дилан бросил взгляд, по которому сразу стало ясно: я и табуретка у него стоим на одном уровне развития.
- О вежливости, - передразнил он меня. - Выпей ты на глоток побольше, уже бы лежала трупом. Скажи спасибо, что я тут с тобой вожусь.
- Спасибо. - Я устала спорить и закрыла глаза.
- Обращайся, рыжуля. Только спать не торопись, у меня для тебя куча настоек и зелий. Хорошо, что я у тебя умненький, а то местный лекарь, кажется, в свое время выиграл титул «Лесной дебил».
Аня тихо захихикала.
- Сколько я здесь?
- Сутки... чуть поменьше. Тебе повезло. Не каждая больная девочка натыкается в ночном городе на прекрасного принца.
- Надо сказать Карлайлу.
- Он знает. Астер спит наверху, эта драконятина от тебя не отходит. А вот твоего дружка, ты уж прости, но я спустил с лестницы. Он на тебе засос поставил.
- Фу, - скривилась я.
- Вот примерно так он и прокомментировал свое падение. Давай, Хрустальная, ложку за иер, - Дилан сунул мне в рот ложку мерзкого горького зелья, - ложу за лесного дебила и ложку за крылатого извращенца.
- За кого? - не поняла я.
- За Темного. Ну а кому ещё в голову придет клеиться к бессознательной девчонке? Я, конечно, не в курсе, как с этим у драконах, но вот лично мне бревна не нравятся. Слушай... а может, Темный - бобер?
Против воли я фыркнула. Конечно, Астер сдал Дарена и обстоятельства моего ухода из дома. Вряд ли я понимала, что творю. Если подумать, действие зелья началось еще у иер, когда совершенно внезапно для самой себя я была резка с Аунаром. Аунар... думать об иере не хотелось. Думать о том, как мне повезло и как не повезло парням, меня сопровождавшим, тоже.
- Теперь марш в кровать, - цыкнул Дилан на Аню, и та резво рванула наверх.
- Она здесь живет? - спросила я.
- С тех пор, как ее выгнал отец - да. Ты не знала? Тритон отказался помогать нам добыть магию воды и заодно выгнал дочурку жить там, где трахалась. Это я сейчас процитировал, а не выругался.
- Она теперь с Хитом?
- А куда мне ее, беременную, девать? - резонно спросил Дилан.
У меня сложилось ощущение, что спала я не сутки, а целую неделю или даже месяц. Аня живет у Хита...
- Ну, их знакомство обязывало, - наконец вздохнула я.
- Ага, будем слагать новый анекдот, - фыркнул мужчина. - Папа, я вашу дочь того... да не пугайтесь, лодкой переехал. А потом того...
Меня удивило, что Дилан, казалось, не собирается спать. Он закрыл все зелья, убрал в нижний ящик стола и устроился с книгой в кресле. Мужчина читал в очках, и этот облик Дилана был мне незнаком. Пожалуй, очки ему шли и даже несколько смягчали привычно суровый и немного неряшливый вид.
- Ты не собираешься спать?
- Нет, через два часа тебе снова давать зелья. Ты тоже можешь не спать, если хочешь, только не нуди.
Так мы и коротали ночь. Я на диване, отходя от пережитого, Дилан в кресле, с какой-то заумной книгой. Как-то так получалось, что после каждой командировки я ночевала у Загорных. Разными путями, при разных обстоятельствах, из разных мест, но неизменно оказывалась в небольшом летнем домике, где не было кухни, но было что-то... другое. Не знаю только, что.
Эта мысль неожиданно меня развеселила, что не укрылось от мужчины:
- И чего смеешься?
- Мне проще к вам переехать уже. Все равно в итоге тут оказываюсь.
- Переезжай, собачья будка во дворе пустует.
- Я не собака!
- Ну, а разум, как у пуделя. Вот чего ты потащилась к иерам?
- Нужна магия.
- Зачем?
Я пожала плечами.
- Без нее не получится проект.
- Ну, не получится, и что? Я понимаю Карлайла - каждый директор «Драконьих Авиалиний» стремится превзойти своих предков. Кайл защитил Лесной от Ладона, Элла убила Меридию, кто там еще был? Он вот хочет подняться к звездам, смысл жизни у него такой. С Темным тоже все понятно - он просто пижон и выпендрежник, ему без разницы, куда лететь, к звездам или к неведомой магической херне, если это сделает его популярным. Даже с драконом твоим все ясно - у драконов в крови летать, а твой ещё и на родичей обиженный. Но ты, Хрустальная? Зачем такие жертвы?
Если бы я знала ответ на вопрос Дилана, давно бы уже перестала об этом думать.
- Я хочу, чтобы после меня что-то осталось. Что-то важное, что смогут вспоминать. Не хочу пройти для мира незамеченной.
- А ты уверена, - Дилан со вздохом отложил в сторону книгу, - что нужно быть важной для мира? Может, имеет смысл стать нужной... кому-то близкому? Ты не думала, что все, кто так стремятся к звездам - одиноки? У Карлайла нет ничего кроме «Драконьих Авиалиний», у Дарена, кроме собственной эгоистичности. Долетят они до своих звезд, и... что дальше? Хоть кто-то из них думал, что будет после? Слетятся маги, пойдут полеты, как по накатанной, все будут суетиться, но кому будут нужны первооткрыватели? Они так много положили на то, чтобы достичь результата, но что с ними станет дальше, никто и не вспомнит. Разве что спустя лет двадцать выйдет беллетристическая брошюрка «звезды магии», где на одном развороте появится статейка «что стало с первооткрывателями звезд». И все будут читать, как Златокрылый передал правление компанией внучатому племяннику, а Дарен Темный спился в компании огромного зеркала. Что напишут о тебе, Хрустальная?