Третью награду — орден Ленина—152-я получила за активные боевые действия в Польше и Восточной Пруссии, за ликвидацию вражеской группировки противника и взятие городов Гумбиннен, Инстенбург, Цинтен, порта на Балтийском море — Розенберг. Затем, совершив многокилометровый марш, полки принимали участие в Берлинской операции. Дивизия вела бои в центре Берлина, а конец войны застал ее в Златой Праге.

За проявленные мужество, героизм и отвагу во время боев полки дивизии получили наименования Инстенбургских и Берлинских.

Восемь раз за годы войны 152-й выносились благодарности Верховного Главнокомандующего. В ее рядах выросло 18 Героев Советского Союза, четыре полных кавалера ордена Славы, орденами и медалями награждены 19 тысяч воинов.

После освобождения Запорожья 8-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова была переброшена в помощь дивизиям, сражавшимся на плацдарме Войсковое— Вовниги, и непосредственно участвовала во взятии Днепропетровска. В состав армии входила и прославленная 39-я Барвенковская дважды Краснознаменная стрелковая дивизия, которой командовал полковник В. А. Лещинин, сменивший на этом посту генерала С. С. Гурьева.

Свой первый орден Красного Знамени 39-я дивизия получила за успешные боевые действия в осажденном Сталинграде, второй — за освобождение города Запорожья. Забегая вперед, скажем, что до конца войны на знамени 39-й гвардейской засияли еще три награды — орден Суворова II степени, которым она была удостоена за бои на реке Ингулец, орден Богдана Хмельницкого за освобождение Одессы и орден Ленина за Берлинскую операцию. Боевыми орденами были также награждены 112-й Люблинский, 117-й Познанский, 120-й Познанский стрелковые, 87-й Познанский артиллерийские полки, отдельный батальон связи и истребительно-противотанковый дивизион. За годы войны более 14 тысяч воинов дивизии были удостоены правительственных наград, а 28 наиболее отличившимся присвоено высокое звание Героя Советского Союза, среди них 18 человек — за форсирование Днепра в районе Днепропетровска.

17 октября дивизия совершила марш и заняла оборону по левому берегу Днепра на рубеже Николаевка, Кушугум, и начала подготовку к форсированию. В новом районе части и подразделения получили пополнение. Политотдел дивизии, возглавляемый подполковником Н. С. Никольским, партийно-политический аппарат частей знакомили прибывших солдат, сержантов и офицеров с боевыми традициями соединения.

Сохранилось боевое распоряжение № 087 за подписью начальника штаба дивизии гвардии подполковника Семенова и начальника оперативного отделения майора Ионова от 24 октября 1943 года. С наступлением темноты дивизия продолжает форсировать Днепр и расширять плацдарм, захваченный 120-м гвардейским полком. Комендантом переправы назначить командира 45-го саперного батальона майора А. И. Шульгина[41].

Свой штаб командир 120-го гвардейского стрелкового полка подполковник Ю. М. Мазный расположил в старинном селе Чапли, откуда с высокого берега открывался великолепный обзор всего Днепра. Уроженец Днепропетровщины, бывший учитель из Верхнеднепровска, агитатор полка капитан И. А. Рудниченко, хорошо знакомый с историей, в беседах рассказывал гвардейцам о героических легендах здешних мест.

— По старинному преданию, — говорил капитан Рудниченко, — здесь, в устье Самары около острова, названного Старухою, и другими островами, спрятавшимися за камышом и лозняком, в 1660 году казаки во главе с кошевым атаманом Запорожской Сечи Иваном Сирко наголову разбили войско татар-завоевателей, пытавшихся переправиться через Днепр с награбленным. А немного выше, около Сухачевого острова, в январе 1919 года форсировали Днепр и освободили от белогвардейцев Екатеринослав красноармейские полки под командованием героя гражданской войны П. Е. Дыбенко. Будем и мы достойны наших славных предков!

Выдержанный, спокойный, подполковник Мазный на этот раз был взволнован. Ему еще не приходилось форсировать такую водную преграду, и он надеялся на умелые действия саперов и разведчиков, которые должны были идти первыми. Командира саперного батальона капитана А. И. Шульгина Мазный знал давно, вместе приходилось воевать еще в Сталинграде. Тогда саперы три недели рыли подземный ход в мерзлой земле к одному из цехов завода «Красный Октябрь». А когда тоннель был готов, заложили взрывчатку и подорвали цех вместе с гитлеровцами. Вместе с Шульгиным выполнял тогда это задание и помощник начальника штаба полка капитан М. В. Шаров. И вот теперь они все решали, как быстрее и с малыми жертвами форсировать Днепр и захватить плацдарм.

На обрывистых склонах правого берега было немало замаскированных дотов и дзотов. Все они соединялись ходами сообщений, опоясывались колючей проволокой в несколько рядов. И, конечно же, там немало минных полей. «Тут в лоб не возьмешь. Придется идти на хитрость», — думал Мазный. И поделился своими планами с Шульгиным и Шаровым.

— Посмотрите вон на те обрывы около реки. Наверно, там немцы нас не ожидают. Да и огневых средств у них там маловато. Мы отвлечем их внимание с другой стороны, а здесь будем форсировать. Необходимо только побольше багров, лестниц и веревок солдатам. Иди, распорядись, — приказал он Шарову. — А я пойду в штаб, отдам приказ к ночному бою…

В штабе собрались старшие офицеры: замполит полка П. А. Кашпуров, начальник штаба М. И. Морозов, командиры батальонов С. А. Платонов, П. В. Ялугин, политработники В. А. Беляев, И. А. Рудниченко, В. И. Сиротинкин и другие офицеры. Подполковник Мазный раскрыл свой план присутствующим, который был утвержден с небольшими поправками.

Для овладения плацдармом организовывались три десантные группы. Первую возглавил капитан Платонов, вторую — капитан Ялугин. Эти группы составляли первый эшелон десанта. С ними направлялся майор Кашпуров, а с группой Беляева шел капитан Рудниченко. Для оперативного руководства обеими десантными группами направлялся капитан Шаров. Кроме того, десантников полка поддерживали разведчики лейтенанта А. И. Тупицына и связисты лейтенанта П. Ф. Цыбаня.

Наступила темнота. Наша артиллерия прекратила огонь. Противник тоже постепенно успокаивался. Только изредка взлетающие ракеты освещали широкую реку. Бросалось в глаза, что особое внимание гитлеровцы уделяли отмелям и плавням того района, где днем была предпринята попытка форсировать Днепр нашими разведчиками.

Десант незаметно приближался к вражескому берегу. Бойцы первой группы высадились по горло в воде. Лодки пошли назад за новой группой. Вот десантники уже у проволочного заграждения. В ход пошли штурмовые лестницы и доски. Работая в темноте, бойцы преодолели заграждения и вскоре были у кручи. Настала решающая минута… Начался штурм. Кто по лестницам, кто по каменистым выступам, стали взбираться на крутой берег. Немцы хватились и открыли огонь, когда наш передовой отряд уже подобрался вплотную к их траншеям. Завязался бой, в немцев полетели гранаты.

Первыми ворвались в траншеи разведчики сержанта Александра Парадовича. В рукопашной схватке они заставили фашистов отступить. А в это время все новые и новые группы воинов-гвардейцев подходили на помощь. Впереди шли коммунисты и комсомольцы. Плацдарм расширялся. Вскоре в эфир пошло первое донесение командиру полка о том, что восточная окраина Старых Кодак в наших руках.

Начали переправу через Днепр подразделения других полков дивизии — 117-й гвардейский форсировал реку на участке Игрень, Грушевка; 112-й — у Чаплей и Любимовки. Гвардейский полк под командованием подполковника В. М. Штриголя завязал смертельный бой с фашистами на правом берегу. Туда в самое пекло переправился и сам командир полка. Благодаря его мужеству и организаторским способностям была проведена дерзкая атака на сильно укрепленные пункты Старые Кодаки и Сурско-Покровское, и они вскоре были освобождены.

В составе первой десантной группы 120-го полка Днепр форсировал агитатор полка и военкор газеты «Красная звезда» капитан И. А. Рудниченко. Штурмовая группа захватила небольшой плацдарм, но оказалась в тяжелом положении: во время неравного боя был тяжело ранен командир группы капитан В. А. Беляев, погибли десять солдат и еще семнадцать выбыли из строя. Приняв командование на себя, капитан Рудниченко с несколькими храбрецами на протяжении суток отбивали многочисленные атаки превосходящего противника и обеспечили переправу главных сил полка. В один из критических моментов боя, когда гитлеровцы наседали со всех сторон, капитан Рудниченко поднялся во весь рост и крикнул: