С этой же целью засылались через Днепр разведывательные диверсионные группы, темными ночами на резиновых лодках переправлялись они через реку и по нескольку дней вели поиск во вражеском тылу. Так постепенно, шаг за шагом расшифровывались гитлеровская оборонительная линия и укрепрайоны в прибрежных селах.

Командир 31-й Сталинградской Краснознаменной стрелковой дивизии генерал-майор П. К. Богданович получил приказ от командующего 46-й армией генерал-лейтенанта В. В. Глаголева форсировать Днепр и высадиться на участке близ хутора Сошиновка. Это задание он возложил на дивизионную разведроту, которой командовал старший лейтенант Нургалиев, и на полковых разведчиков. Командир взвода разведки 248-го стрелкового полка Петр Иванов и старшина Михаил Трутнев решили пойти на хитрость. Они приказали бойцам нарезать камыш, связать его в снопы и маты, обтянуть плащ-палатками и опустить в воду. Толкая перед собой такие плоты, разведчики бесшумно поплыли через Днепр.

Гитлеровцы беспрерывно освещали ракетами берег и акваторию реки, но обнаружить замаскированных разведчиков не смогли. Они вышли на берег и стали приближаться к вражеским окопам, между которыми были установлены пулеметы. Старшина Трутнев решил дезорганизовать противника. По его приказу одна группа разведчиков демонстративно зашумела напротив левого пулемета. В том направлении гитлеровцы открыли огонь. В этот момент другая группа незаметно поползла вперед, а затем стремительным броском ворвалась в траншеи. Так была обеспечена высадка первого батальона капитана С. А. Долженкова — головного десантного отряда 248-го стрелкового полка.

Не менее отважно и внезапно действовали разведчики 223-й Краснознаменной стрелковой дивизии во главе со старшим сержантом Заряновым, которые двое суток провели в тылу гитлеровцев. И даже тогда, когда замолчала рация, они сумели переправиться через Днепр и сообщить в штаб сведения о противнике. Их дополнили трое аульских парней-патриотов, которые переплыли Днепр и сообщили командованию о расположении немцев. Когда начался штурм, вслед за разведчиками старшего сержанта Зарянова ринулся батальон майора Ашурова, за ним — другие подразделения. К утру 27 сентября в наших руках оказалась окраина Аулов. По балке полки дивизии двинулись на выполнение основной задачи — перерезать железнодорожную ветку Днепродзержинск — Верховцево.

Путь на правый берег 353-й дивизии прокладывали десантники из 401-й разведывательной мотороты, которой командовал майор В. А. Северин. После ночного броска через Днепр из 150 человек в живых осталось всего пятеро. И один из них был рядовой Виктор Дмитриев. Сейчас он живет и трудится в Ростове-на-Дону и возглавляет совет ветеранов дивизии. Он присутствовал на встрече ветеранов в Днепродзержинске в 1980 году и много рассказывал о том коротком, но жестоком бое с гитлеровцами на узенькой полоске днепровского берега.

— Вслед за нами, — вспоминал Виктор Петрович, — в ночь на 3 октября на подручных средствах стал переправляться батальон майора Варварука. За ним — другие подразделения 1149-го Краснознаменного стрелкового полка.

Но самыми первыми были на правом берегу Днепра и захватили плацдарм в районе Сошиновки разведчики 236-й Краснознаменной стрелковой дивизии, которой командовал Герой Советского Союза полковник И. И. Фесин. Это был третий взвод 496-й отдельной роты дивизионной разведки во главе с лейтенантом С. П. Шпаковским. Его так и называли — интернациональный взвод. В его состав входили представители разных национальностей.

После войны Герой Советского Союза С. П. Шпаковский стал почетным гражданином Днепродзержинска, не раз встречался с металлургами, химиками, школьниками, рассказывал о боях на Аульском плацдарме. В дни празднования 30-летия освобождения области от гитлеровских захватчиков Сергей Петрович приехал из Кременчуга в Днепропетровск, где посадил дубок в аллее Освобождения.

С. П. Шпаковский,

Герой Советского Союза,

бывший командир взвода разведки 236-й Краснознаменной

Днепропетровской стрелковой дивизии

В 236-й дивизии я командовал взводом разведки в 496-й отдельной роте. После выхода к Днепру, а было это 24 сентября, доложил в штаб дивизии и получил приказ немедленно прибыть туда для получения нового задания. В палатке, где временно разместился штаб, полковник И. Ф. Литвиненко сказал мне: «Отберите 20 разведчиков из числа самых опытных и с наступлением темноты отправляйтесь в расположение 509-го стрелкового полка к подполковнику И. М. Орлову. Из этого района переправитесь через Днепр и высадитесь на правый берег в районе хутора Сошиновка. Плацдарм должен быть захвачен любой ценой!»

Начальник штаба полковник Литвиненко внимательно посмотрел на меня и добавил: «Мы верим в твоих хлопцев, Сергей, потому и посылаем на такое опасное дело. Средствами переправы вас обеспечат в полку».

В десять часов вечера с группой я уже был на командном пункте подполковника Орлова. Он повторил задачу и разрешил нам часок отдохнуть, пока подготовят переправочные средства. Вскоре меня снова пригласили на КП, расположенный в нише на берегу. Кроме Орлова, там были командир дивизии Герой Советского Союза полковник Фесин и начальник разведки майор Козин. Комдив уточнил, правильно ли я понимаю задачу, и когда убедился, что все учтено и предусмотрено, добавил: «Я хотел за тобой следом послать стрелковую роту, но теперь это делать не буду. Пошлю только тогда, когда ты с правого берега сообщишь, что группа высадилась и закрепилась. Действуй, сынок!» И он крепко пожал мне руку.

Я возвратился к разведчикам и рассказал им о разговоре с полковником Фесиным. Ребята были усталые, но никто не хотел спать. Лежа в темноте, мы рассуждали о предстоящей ответственной и опасной операции, осуществить которую нам доверило командование.

А дальше события развивались так. Ночью 25 сентября разведчики сели в две лодки и поплыли к противоположному берегу. Сзади нас сопровождала еще одна лодка — резервная, только с гребцами-саперами. В случае неудачи они подобрали бы разводчиков и доставили к месту назначения.

В первой лодке было десять человек и я за старшего, во второй — девять во главе с сержантом Н. Р. Чмеренко. На противоположном берегу горели два костра. Вероятно, гитлеровцы не ждали «гостей», и их дозорные по очереди грелись около огня. Ночь была темная и туманная, и мы взяли ориентир между этими двумя кострами.

Фашисты вели редкий методический огонь по левому берегу, да изредка темную акваторию реки освещали ракетами. В такие моменты я вполголоса поторапливал ребят. — Надавим, хлопцы! Полный вперед! Скоро берег, а на земле нам сам черт не страшен!

Но разведчики и сами поторапливались, весла все чаще опускались в воду. Вот и берег, группа быстро растворилась в темноте, саперы в лодках поплыли обратно. Им предстояло взять новый десант с бойцами основного штурмового отряда.

Впереди виднелись небольшой лесок и заросли, там можно укрыться. Тихо даю команду: «Вперед, к лесу бегом!» Приняли боевой порядок — подковой. Видим, как вражеские солдаты подносят снаряды, заряжают орудия и стреляют в сторону левого берега. Делают это спокойно, не замечая пока разведчиков. Одна группа немцев направилась к месту переправы, но там уже никого нет, саперы уплыли.

Ко мне подполз старшина С. А. Хазарьян и тихо доложил: «Гитлеровцы оставили позади нас часового под деревом. Разреши его снять». — «Пока нет такой надобности, — ответил ему я, — скоро начнется бой, тогда снимем». Через час над рекой вспыхнула белая ракета, за ней — другая, третья, и начался сильный пулеметный обстрел. Немцы обнаружили лодки с основным десантом, которые плыли в помощь разводчикам.

Сдержал-таки слово комдив, подумал я и, оценив обстановку, подал команду своим ребятам: «Огонь — вправо! За мной, вперед!» После автоматных очередей разведчики с криком «ура!» кинулись к вражеским позициям и принудили замолчать пулеметы. А с берега уже доносилось многоголосое «ура!» Это вступила в бой рота 509-го стрелкового полка, которой командовал лейтенант Созоев.