Я тяжко вздохнула. Друг упал на кровать навзничь и закинул ладони за голову.

— Как же я устал…

Опочивальня Правителя чудеснейшая: стены из камня серебристо-серого цвета, с вкраплениями таинственно мерцающих самоцветов. Космический, словно звёздное небо, поистине завораживающий вид.

— Может скажешь, о чём вы у реки говорили? Такого лица я у тебя раньше не видел.

Я смущённо пожала плечами. Вспомнив глаза эльфа, когда он достал мой шарф…

— Неужто о любви?! — изумился друг и привстал, вглядываясь в моё лицо.

— Точно не о любви, Тош. Он рассказывал, что тут без меня делал. Словами не передать. Ты знал, что у него на моём шарфе моя кровь? Он его повсюду за собой таскал. Может он прощения так просил?.. Просто не знаю, как реагировать.

— А, — понятливо фыркнул парень и снова бухнулся на постель, — здесь проще: или ты прощаешь ему все прошлые обиды, он прощает тебя, и вы живёте все вместе долго и счастливо, после решения наших проблем. Или вы не прощаете, и расходитесь по своим мирам. Учти, Лёнька в Лихолесье останется, у него как у тебя выбора нет.

Снова я обзавидовалась его способности упрощать отношения между мужчиной и женщиной до «или-или».

— Ваше величество, вы позволите войти? — прозвенел тонкий эльфийский голосок за дверью.

Я дёрнулась от неожиданности, забыла, у эльфов не принято стучать в дверь, они спрашивают разрешения. Только Ласа здесь нет. Взглянула на друга: «Что делать?»

— Войдите, — ответил за меня Антон.

Бесшумно «втекла» девушка, стройная как тростиночка с блестящим золотым плащом волос ниже пояса. Какая роскошь! Мне взгрустнулось по поводу собственной утраченной косы пусть и нешикарной, но моей.

Эльфийка уложила на подушку аккуратной стопочкой бельё, осведомилась, не требуется ли нам чего-нибудь ещё. Убедившись, что у нас всё есть, удалилась.

— Волосы жалко… — пожаловалась я, разворачивая принесённое.

О, да! Настоящее произведение искусства, огромная сорочка из тончайшего кружева, Обычно я вертлява и не сплю в них потому как к утру, она оказывается у меня на шее. Но та, что в руках, была с длиннющими рукавами и размера на двадцать четыре больше нужного. У эльфийского племени, наверное, положено, чтобы кругом свисали километры ткани. Ко многому придётся привыкать…

— Волосы — не пальцы, отрастут, — утешил Антошка. — Ничего фасончик, а? — ехидно заметил он, посмеиваясь над «парашютом» у меня в руках.

— Потешаешься?

— Ага, — с готовностью признался друг, — мщу за седой волос, — и обезоруживающе совсем по-старому улыбнулся. Впервые после схватки я увидела в нём огонёк былого задора.

Дверь распахнулась, впуская единственного, кому разрешения точно не требуется — Повелителя эльфов.

— Всё готово? — с порога спросил Антон.

— Кроме одного.

— Кто будет проводить? Твоего отца здесь нет. Кто-то из приближённых?

— Если это в твоих силах… — Лас посмотрел на Антона с надеждой.

Антон вздохнул.

— Так и знал, вы тут опять накуролесите, а мне с седыми волосами на голове — всё исправлять! Ладно, пошёл я, — поднялся с кровати друг, — Да пребудет с тобой сила, юный Скайуокер, — ляпнул он мне напоследок.

Я нервно хихикнула. Юморист.

— Лёньке — привет.

Антон кивнул и вышел, притворив дверь.

— Переоблачаешься? — спросил Лас, заметив, что я верчу в руках ночную рубашку пытаясь распознать, где у неё перед, а где зад. — Твоя рука? — перешёл на русский. Что ж, нашим легче.

— Ничего необычного, — преувеличено невозмутимо ответила я. — Не знаю, как ты, но я собираюсь спать. Смертельно устала.

Во рту предательски пересохло, я сглотнула, наблюдая, как он снимает с себя тунику, обнажая торс.

— Покойной ночи, — ответил эльф, небрежно бросив её на сиденье в ногах нашего «аэродрома».

Преспокойненько, он сел на ту сторону, что ближе ко входу, опираясь спиной на подушку, раскрыл фолиант, взятый со стола, и углубился в чтение. Меня раздражало его спокойствие, он там за углом литр валерианы всосал? Что бы не говорили про неуравновешенность и капризы царственных особ, Лас непритязателен, и самообладания ему не занимать. Поневоле я выискивала в нём новые и новые достоинства. Это наш разговор у реки виноват! С чего ему вздумалось объясниться именно теперь, когда я так уязвима? Блин, вот всегда он такой весь из себя правильный, умный, куда деваться! Мечтая, как бы у него от переизбытка серьёзности начался запор, наугад просунув голову в самую большую дырку, я нащупала рукава и скромно улеглась спиной к нему на самый край кровати. Опустила голову на подушку, закрыла глаза. В мыслях роилась туча вопросов, голова бурлила слово растревоженный улей. Сон не желал наступать.

— Послушай, — не выдерживаю, — я не разбираюсь в ваших тонкостях, но для проведения любого обряда требуется магия, ведь так? Как Антон будет проводить его?

Лас поднял глаза и ответил как ни странно снова на русском:

— Для данного обряда магия не нужна. Энтон должен произнести несколько слов из Священной Книги Сотворения ЭА. Засвидетельствовать наши клятвы.

— Сегодня ты отвечаешь на мои вопросы? — удивилась я.

— Быть может, это наша последняя ночь вместе, — тихо произнёс он.

— Почему ты так решил?

— Разве не видишь, они нападают открыто, это война!

Ясно, а на русском — потому, что за дверьми охрана и знать о сути приватного разговора им не положено. Чудно. Круг посвящённых довольно узок, очевидно, верхушка военного и правящего состава. В самом дворце никто не знает ни о нападении, ни о готовящихся военных действиях.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Мы будем защищать вас. Я собрал союзные королевства. Разведка доложит расположение врага.

— У вас в противниках Элронд, Высшие, какие-то там дунадланцы…

— Я поражу любого, кто осмелится вас отнять! — строго молвил он.

Герой!

— Или умрёшь, — осадила я его. — Какой правитель решится броситься в бой ради женщины и чужого мальчишки, пусть королевского сына, но всё ж не стоит того. Это не Война Кольца. О себе я позабочусь, защити Леонида, это твой долг, больше от тебя ничего не требуется. Не нужно развязывать новую войну.

— От меня требуется гораздо больше, чем ты можешь предположить на первый взгляд. Я Правитель. Эльфийский народ нуждается во мне, права отступать у нас нет. От исхода нашего сражения зависит теперь и наше будущее. Тебе действительно некуда было бы возвращаться, если мы не победили в прошлый раз — ваш мир погиб. Никого из тех, что ты знаешь, не стало.

Вспомнились слова Арагорна, после которых Лас согласился на все условия нашего прошлого перемирия, и сам же его первым нарушил.

— Вон оно что… Об этом вы говорили со Странником?

— Элессара нарекли по восшествии на трон. Наш народ не величает больше короля людей Странником. Смотри, не позови его этим именем на обряде!

— Арагорн приедет на обряд?! — обрадовалась я. — Он будет с Арвен? Кто ещё согласился помочь?

— Хоббитания и гномий народ, — красиво приподнял бровь эльф. — Весть о твоём возвращении сотворила чудо. Король людей прибыл час назад. И что тебя так порадовало?

— Тебя разве нет? Мы Войну Кольца прошли все вместе бок о бок!

— Ты меня поражаешь! Любой может вызвать твоё расположение, пользоваться твоим доверием, но того, с кем тебе придётся провести жизнь, ты ненавидишь!

— Ты не прав. Далеко не все пользуются моим доверием, лишь те, кто его заслужил. Разве те, чью спину ты прикрывал, кто отдаст за тебя жизнь, не задумываясь, не достойны доверия? И я тебя не ненавижу.

В стремлении донести мысль, он наклонился ко мне так близко, что я ощущала аромат его волос.

— Я не оспорю право Элессара на твою дружбу, право Энтона на твою привязанность. Но ты с ним делишься тем, что не должна отдавать никому кроме своего спутника. Отрадно, что ты не испытываешь ко мне ненависти, это означает, что тебе легче будет приноравливаться к жизни здесь.

— Лас, я не собиралась жить в Средиземье, мой дом не здесь.