— А Звери — это Кровавые Боги, — продолжал Кригар рассуждать вслух, все так же, играя с посудой.

Он задумчиво следил за своими пальцами, полностью сосредоточившись на этом занятии.

Марен отпил воды, отодвинул пустую тарелку и сложил руки перед собой на краю стола, вглядываясь в лицо наследника. Перевел взгляд на Твеира.

— Вижу, у вас тоже есть какие-то вести.

— Есть, — кивнул Твеир, и щеки напряженно дернулись.

— Пришли в день испытания, — заговорил Кригар, не поднимая глаз. — На Арнстал напали Звери. Во всяком случае, по описанию очень похожи. Стража Арнстала понесла большие потери, и вряд ли справилась бы, не подоспей Орден.

«Даже петляя, Линия Жизни ведет нас к определенным моментам…» — вновь поднялся из глубин памяти голос Дарса Летар.

«Перворожденные не отступают…» — добавил баритон отца.

— Если время терпит, мой принц, — произнес Твеир, — я бы проведал мать с сестренкой, а утром — в путь.

— Это не ваш путь. — Марен обвел глазами обоих.

Кригар усмехнулся:

— Тогда Инниут не стоило сводить нас вместе. Богам виднее.

И оба Перворожденные выглядели решительно.

…Юноши, под предводительством Твеира, двигались к окраине Феердайна. Шум главной улицы постепенно остался позади, и в воздухе более явственно проступили ароматы леса.

Дом Твеира оказался последним, на отшибе. В пяти десятках шагов за невысокой изгородью столпились деревья. Земля постепенно повышалась и, переходя в каменистые склоны, сменялась Низкими Ущельями. Не столько высокие, сколько трудно проходимые, эти горы, единственное, что отделяло владения дома Летар от земель Латтрана. Острые камни чередовались с глубокими расселинами, и бездонными провалами, уходящими, как считалось, в само знойное Ифре.

С этой стороны, в отличие от остальных, Феердайну ничего не угрожало.

Впрочем, присутствующий гарнизон Темной Стражи прекрасно справился бы, возжелай Смертные напасть на торговый пограничный городок.

Лучи Эриана померкли, и тьма полностью застила небо, но Элес, как всегда не торопился. И только масляные лампы едва подрагивали вокруг, пронзая сгустившийся сумрак.

Но даже в этой почти кромешной темноте, Марен видел дом, к которому вел Твеир. Видел женщину у поленницы, что согнувшись набирала дрова. Видел, как она выпрямилась и двинулась к крыльцу. Как голова повернулась в сторону юношей…

Женщина замерла у ступеней, пристально вглядываясь. Свет «плененного огня», явно мешал ей. Но разве мать не узнает свое дитя?

— Сынок! — воскликнула женщина, рассыпав поленья и бросаясь навстречу. — Вернулся!

— Вернулся, мама, — Твеир нежно заключил Перворожденную в объятья.

И хотя женщина всхлипнула, ни слезинки не показалось на лице.

Рука коснулась щеки Твеира, словно желая убедиться, что это не морок, и ладонь кольнула щетина. Глаза скользили по лицу, так изменившемуся и возмужавшему. И во взгляде читалась тоска: сын так сильно походил теперь на мужа.

Юноши не вмешивались, скромно ожидая поодаль. И только Альтран, похоже, устал ждать — слегка стукнул копытом, привлекая внимание.

— Мама, — повернулся Твеир, не выпуская Перворожденную из объятий. — Позволь представить, принц Марен Летар и эрфинг Кригар Ваин.

На лице женщины отразилось удивление и растерянность от столь «высоких» гостей.

— Om natt rugaden, мой принц, эрфинг, — поочередно склонила она голову. — Кинеа, мать Твеира. Для меня честь принимать вас.

— Natt godeo, — ответили юноши, а Марен шагнул вперед: — Честь познакомиться с женщиной, воспитавшей из мальчика мужчину.

Скрипнула входная дверь, и в проем высунулась маленькая девчушка шести витков от роду — сестра Твеира, Илана. Он часто вспоминал о ней в Мор де Аесир. И в одно время даже хотел отказаться от поступления, чтобы помогать матери по хозяйству, но та настойчиво отправила его в Атеом.

— Мама, ты где? — раздался детский голос. — Тебе помочь?

Девочка вышла на крыльцо. Настороженно прищурилась, увидев мать с тремя мужчинами. Но лицо тут же просияло.

— Твеир! — звонко вскрикнула она, бросаясь к брату, как есть, босиком.

Юноша пригнулся, позволяя сестренке обвиться вокруг шеи.

— Совсем большая уже, — улыбнулся он, откидывая волосы с девичьего лица. — Познакомься с моими друзьями…

Он хотел представить ее, но девочка громко зашептала:

— Отпусти, отпусти меня! — и соскользнув с рук, поклонилась. — Принц Летар, эрфинг Ваин. Для нас честь принимать вас.

Голос прозвучал так официально, что губы Марена невольно растянулись в улыбке. Детская преувеличенная серьезность так напоминала Дею.

— Natt godeo, юная принцесса, — низко поклонился принц Летар.

И девочка зарделась от подобного титулования из уст принца крови Королевского Дома.

— Илана, иди в дом, — Кинеа подтолкнула дочь за плечи. — Холодно.

— Но мама… — начала дочь, но остановилась, видимо, передумав спорить при посторонних. — Хорошо мама.

Босые ноги протопали по крыльцу и скрылись за порогом.

— Вы тоже, проходите, — женщина нагнулась за рассыпанными дровами.

— Позвольте помочь.

— Нет-нет, — запротестовала она.

Но Марен уже поднял несколько поленьев.

— Пойдемте, эрфинг, я покажу стойло, — обратился Твеир к Кригару.

Альтран довольно фыркнул, словно понимая, что настало, наконец, время отдыха.

…Ни сам дом, ни его убранство, не выделялись особой роскошью. Обычный, двухэтажный, ни чем не примечательный, сложенный из бруса местных деревьев. Если закрыть глаза на разницу в оформлении, он выглядел таким же, как и большинство домов Перворожденных.

Но, когда Марен вошел внутрь, что-то шевельнулось в груди.

Он вспомнил заботу, какую чувствовал в родном Мелестане. Вспомнил, как Дарс Летар учил их с Колленом держать меч, как рассказывал истории из жизни Мира, мифы о Богах и Крылатых Змеях, и, конечно, легенды о Великом Воине. Вспомнил темные подземелья замка, где они с кровным братом пропадали — часто, от рассвета до заката, — представляя себя близнецами Элкеромом и Раэнсиром. И вспомнил, как появилась Деа — о ней он всегда заботился с особой нежностью… С самых ранних лет, еще, когда девочка не умела ни ходить, ни говорить, стоило принцу взять ее на руки, как вся тяжесть, давящая на плечи, оставляла — фиалковые глаза забирали всю щемящую пустоту.

Всплыли и краткие воспоминания о матери с отцом…

— Присаживайтесь к столу, мой принц, — сквозь мысли пробился голосок Иланы. — Будем ужинать.

На белой скатерти уже красовалась ваза с фруктами и кубки для напитков. Девочка прибежала в очередной раз, разложив приборы, и вновь скрылась на кухне.

Принц сложил дрова у камина, подбросил несколько поленьев в огонь, и занял место напротив главы стола, как того требовала традиция. Вскоре появились и Кригар с Твеиром.

За ужином разговор шел в основном об Атеом: мать расспрашивала сына, а он рассказывал про обучение. Иногда истории поддерживали и принц с наследником.

И все же оба юноши старались не мешать матери и сыну.

В дорогу юноши собрались затемно, чуть задержавшись на конюшнях. Хозяин недолго поворчал, сетуя на столь неурочный визит, но сине-белый герб Дома Ваин на плаще Кригара не позволил ему отказать.

Как и большинство коней, выбранный Мареном скакун, принца побаивался, но оказался слишком горд, чтобы демонстрировать это открыто. И потому лишь нервно переступал с ноги на ногу, в отличие от пятившихся четвероногих собратьев. И даже боевой жеребец, который приглянулся Твеиру, напрягался, когда принц оказывался на расстоянии вытянутой руки.

Альтран презренно фыркал на обоих, надменно отворачивая голову.

…Широкий тракт от Феердайна в Латтран змеей полз за горизонт.

Вскоре горы окончательно отступили, и началась равнина. Снег с полей в низине почти сошел, но в ночном воздухе до сих пор чувствовался морозный оскал уходящей зимы.

По правую руку, вдоль тракта медленно бежала река Хегур, которую как раз за медлительность и называли Спокойной. От дороги ее отделяла всего полоса редкой поросли в десяток шагов, что вновь плавно переходила в голый грунт.